Они выдвинулись из полосы вокруг шеи, прикрыли горло и основание черепа, разрослись вниз, прикрыв грудь и спину. Вниз броня брюшной полости прикрыла поясницу, живот и почки, вверх достигла солнечного сплетения и нижних ребер.
Все уязвимые места человеческого тела — от шеи до бедер — были на Тхр’ане защищены от поражения.
Кейл невольно отступил на шаг, но заметил садистский огонек в глазах гиганта и силой воли обуздал растерянность и отвращение, приводя свое отдающее болью, раненое тело в состояние уравновешенной расслабленности — готовности к бою. В правом плече оставалось ощущение, будто пламя продолжает лизать его. Но он знал, что эта рана не вывела руку из строя. Несмотря на боль, он мог действовать рукой.
И все-таки он позволил ей беспомощно висеть, будто плечо было раздроблено. Излишняя самоуверенность может оказаться единственной слабостью, которую проявит Тхр’ан.
Затем гигант напал без предупреждения.
Кейл чуть не попался из-за быстроты и мощи броска. Но сумел поднырнуть под один удар, блокировать другой и, отскочив, оказаться вне досягаемости. Тхр’ан снова мгновенно оказался рядом, и снова Кейл, уклонившись, избежал атаки.
Это превратилось в шаблон боя. Кейл продолжал обороняться — уклонялся, блокировал, кружил, полагаясь на чувство равновесия и быстроту реакции, чтобы оставаться целым. Но такая игра чревата опасностью. Учитывая ранение и потерю крови, а также последствия воздействия пистолета, вызывающего конвульсии, он, по-видимому, устанет и ослабеет быстрее Тхр’ана. Но все-таки он упорно продолжал применять для защиты только левую руку.
Тхр’ан был быстр, чрезвычайно силен и в значительной мере искусен. Кейл вскоре понял — несмотря на его хвастовство, он не подходит под стандарты Легиона. Боевое искусство Тхр’ана было несколько устаревшим, немного предсказуемым и безынициативным.
Но это давало мало преимущества, когда его так хорошо защищала сверхъестественная броня.
Вскоре Кейл обнаружил, насколько хорошо. Понимая, что затянувшегося боя ему не выдержать, но все чаще и чаще начал контратаковать. Но обнаружил, что наносить удары по броне все равно, что бить в обложенную подушками стену.
Толстое, напоминающее кожу вещество слегка поддавалось, поглощая удар любой силы настолько, что вряд ли он тревожил Тхр’ана. Кейл был вынужден отыскивать цели на руках и ногах противника, и гигант, зная, что может практически не защищать торс, намного свободнее блокировал и уклонялся, не давая Кейлу возможности нанести эффективный удар.
Они продолжали бой. Кейл все еще кружил, защищаясь и выискивая открытое место, которое, казалось, никогда не подвернется. Гигант был все такой же агрессивный, уверенный. Каждая атака — вихрь ударов и блоков, мелькание уклоняющихся и свивающихся тел. Гигант делает финт, как бы нанося правой рукой удар в живот, а левой режущим ударом бьет по горлу. Кейл уклоняется, скользнув вперед, и наносит удар пяткой вверх по левой руке. Тхр’ан блокирует его и, продолжая движение, бьет в лицо. Кейл почти падает на колено, нацелив ногу в коленную чашечку. Тхр’ан уклоняется от ноги, пытаясь в ответ своей ногой сокрушить Кейлу челюсть. Кейл уходит от удара перекатом назад, встает на ноги, выставив молниеносно пальцы, чтобы ткнуть в глаза гиганту, когда тот кидается вперед, пытаясь схватить его своими ручищами…
В руки и ноги Кейла начала просачиваться усталость, дыхание стало тяжелее. Его время истекало. По мере того, как его энергия убывала, гигант все чаще доставал его. Снова и снова лишь отчаянная реакция спасала его от сокрушительного удара локтем Тхр’ана, переводя удар в скользящий, только реакция давала ему возможность подставить бедро, чтобы отклонить болезненный удар в пах. И каждый раз Кейл шатался. Каждый раз еще немного энергии покидало его усталое, избитое тело.
Но разум оставался разумом легионера — спокойным, дисциплинированным, бдительным. Он не пропустил блеск ожидания и триумфа в глазах Тхр’ана, вспыхивающий каждый раз, когда Кейл пошатывался или когда не удавалась одна из его атак. И Кейл не колебался, когда его ум взвесил опасность и выдал единственно возможный и отчаянно рискованный шанс выжить.
Гигант предавался злорадству и чрезмерной самоуверенности. Он даже уверовал, что у Кейла лишь одна действующая рука. Пусть убедится еще больше.
Теперь, кружа и отражая удары, Кейл нарочно обмяк, спотыкался, все чаще давал подловить себя и жадно хватал ртом воздух.
Глаза Тхр’ана разгорелись еще больше, зубы сверкнули в торжествующей улыбке, когда он кинулся преследовать явно обессиленного противника.
Теперь в любую секунду, сказал себе Кейл, слабо уклоняясь от удара ботинком и притворяясь, что его качнуло перед тем, как он снова выпрямился. Двигаясь осторожно, он снова начал кружить. Расчет должен быть безупречным. Тхр’ан должен сблизиться точно под прямым углом и прореагировать абсолютно правильным, ортодоксальным, предсказуемым образом…
Гигант ринулся вперед в точности, как хотелось Кейлу. И Кейл взмахнул левым кулаком, слегка задержав удар, заманивая.
Тхр’ан попался. Одна ручища молниеносно рванулась вперед и схватила кисть Кейла, другая стиснула локоть. Затем гигант повернулся, согнулся и выполнил бросок.
За тысячную долю секунды до момента, когда подошвы оторвались от пола, в мозгу Кейла промелькнула череда образов. Невероятные слова Тейлиса на астероиде Надзирателей… последствия курса пыток в руках Джайкера и Риша… подтверждающие слова Глр…
Он вынудил Тхр’ана применить стандартный захват и бросок — один из настолько частых приемов в бою без оружия, что он становился почти инстинктивным. Если его провести правильно, то при полете тела Кейла вверх и в сторону рука обязательно будет сломана примерно в трех местах.
Он был уверен, что Тхр’ан со своей ортодоксальной техникой использует именно такой захват. И он был уверен, что гигант не упустит возможности вывести из строя вторую руку противника, после чего, несомненно, не спеша забьет Кейла пинками до смерти.
Но рука… не сломалась.
Кейл сложился, когда тело описывало в воздухе дугу, его ноги с глухим стуком твердо стали на пол, мгновенно обретя устойчивость и равновесие. Сухожилия в левом локте отозвались резкой болью на это выкручивание руки, но выдержали.
Тхр’ан, ожидая почувствовать в ладонях сломанную руку, обнаружил, что держит руку твердую, как стальной брусок, на короткое мгновение качнулся вперед, потеряв устойчивость и открываясь.
И Кейл, почувствовав обжигающую боль в плече, точно в нужный момент взмахнул правым кулаком, описал короткую дугу, поворачивая твердо стоящее тело для нанесения удара и вкладывая в его силу весь свой вес, всю ярость и всю свою мстительную ненависть.
На Военных Играх Мороса Кейл Рэндор таким ударом кулака пробивал почти метровую стопу бетонопластиковых плит, ломал деревянный шест толщиной с собственную талию, а однажды согнул и расколол плиту никелевой стали.
Теперь этот кулак обрушился смертоносным ударом на висок Тхр’ана чуть выше уха, где череп самый тонкий, и пробил его, как бумагу.
Громадное, прикрытое броней тело отлетело, словно сухой лист в шторм, и грохнулось об пол с тяжелым, прокатившимся эхом… И все кончилось.
Часть четвертая. Окончание и начало
14
