совсем говорю…
— Слушайте! — недовольно произнес Кирилл. — Все только чешут языками, и ни одна сволочь не сходит за водкой. Я не узнаю вас, мужики!
С этими словами он встал из-за стола, решительно ушел на кухню, погромыхал в холодильнике и возвратился с запотевшей бутылкой.
— На, словоблуд, — Он протянул бутылку Глебу. — Открывай. Мы, блин, собрались здесь, чтобы выпить, так давайте же выпьем за то, что мы здесь собрались!
Глеб стал возиться с пробкой, а Кирилл заворочал шеей.
— Душновато, — проговорил он. — Вы разливайте, а я пойду умоюсь. Нагрели тут воздух…
Он вновь вышел из комнаты, расстегивая на ходу пуговицы куртки.
— Вот ты закапал всю скатерть ядом, — произнес Валера, обращаясь к Глебу. — И что? Чего ты привязался к Чистякову? Что с того, что ничего здесь не обнаружилось? Это же единичный случай, между прочим!
— Ну, ну, ну, — поморщившись, сказал Глеб, разливая водку.
— Да это, может, только верхушка айсберга, — возбужденно продолжил Валера. — Мы только в одном месте копнули… Это еще ни о чем не говорит.
— Так, так, так, — осклабившись, сказал Глеб и поставил бутылку. — Значит, пыл не угас? И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди! А я думал, скоро начнем жечь на костре твое собрание сочинений. Картошечки бы напекли… Жаль.
— Не дождешься, — заверил его Валера. — Сам подумай, ну кто тогда будет слушать твое старческое брюзжание? Скажи лучше спасибо, что я поддерживаю твои ядовитые железы в рабочем состоянии. Давно бы уже сдох, это точно.
— Спасибо, мой серебряный, — проникновенно сказал Глеб. — Ты все правильно понимаешь. Не дай мне завернуть ласты. Твори, выдумывай, пробуй. Ну, хорошо, после паузы сказал он. — Положим, Чистякова вычеркнули из списков марсианских пособников. Кто следующий? Какая там дальше головоломка?
— Головоломка… — фыркнул Валера. — Да вся резервация, между прочим, это одна большая головоломка. Под названием «Найди выход». Только кто-то пытается искать, а кто-то нет.
— О, ты, я гляжу, поднялся на более высокий уровень абстракции, — сказал Глеб. — Теперь шайки зеленых человечков не разоблачаем? Теперь ищем выход?
— Дались тебе эти зеленые человечки! — выпалил Валера. — Как ты мне с ними надоел! Ты серьезно-то, вообще, способен что-либо воспринимать? Или ты уже совсем интеллектуальный импотент?
— Серьезно воспринимать? — переспросил Глеб, поморщившись. — А не забыл ли ты про черную кошку в темной комнате? Да неужели ты думаешь, что все будет как в сказке о Буратино? Нашли Золотой Ключик и открыли потайную дверь? Так, что ли? И вот оно, счастье! На блюдечке, да?
— А ты что, совсем такого не допускаешь?! — осведомился Валера. — А почему это? Почему ты решил, что так не может быть вообще? По-твоему, выходит, такого не может быть, потому что такого не может быть никогда?
Глеб ухмыльнулся в усы и покачал головой.
— Ну, что с него взять? — изрек он. — Ищи, конечно, ищи…
Он поднял наполненную рюмку на уровень глаз и посмотрел сквозь нее на люстру.
— Только будь готов, мой хороший, что тебе каждый раз будут попадаться Чистяковы с Лыткиными. — Глеб вздохнул. — И душа твоя со временем покроется черным-черным налетом, и в глазах твоих уже не блеснет жизнерадостный лучик, и на чело твое ляжет глубокая печать Вселенской скорби… О, — вдруг сказал он, поднимая палец. — Кажется, у копа рация пиликает. Наша служба и опасна и трудна…
— Ладно, ладно, — скривился Валера. — «Вселенской скорби»… Много вас в резервации таких философов. Как скушают водки, так начинают строить прогнозы. Не отрывая, между прочим, задницы от кресла. Портить воздух все могут, а как встать и что-то делать — никого нет!
— Встать и искать Золотой Ключик, мой Буратино? Вы это имеете в виду?
— Хотя бы и так! А что такого?
— А тебе не приходило в голову, — насмешливо проговорил Глеб, — что у этой головоломки нет конкретного решения? Не приходило тебе в голову, что для каждого кролика в клетке оно может быть свое? Личное, индивидуальное! Что может быть свой выход, свой Золотой Ключик… А, Васильич?
Глеб сделал паузу, а Валера махнул в его сторону рукой и потянулся к тарелке с колбасой.
— Так ведь нет же, хочется найти обязательно единый, стандартный, универсальный… — продолжил Глеб. — Да, может, у каждого — свой Проход, так нет, все сгрудились возле общего! Пищат бедные кролики, толкаются… Придумывают разные очереди, жеребьевки, всякие комиссии создают… Вроде бы как нашли маломальский, захудаленький ключик. А он вовсе и не золотой. И даже не бронзовый…
Глеб умолк, потому что в дверях комнаты появился Кирилл.
Лицо его было мокрое от воды и очень мрачное. В опущенной руке он держал рацию.
— Кир, ты чего? — спросил Сергей настороженно.
— Давай, полиция, — сказал Глеб, подняв рюмку высоко над головой. — Уже давно налито.
— Мы с Сергеем уходим, — хрипло произнес Кирилл, не двигаясь с места.
— Прямо сейчас, что ли? — спросил Валера.
— Прямо сейчас, — сказал Кирилл. — Барновский вызвал. Пошли, Серега.
— А что стряслось-то? — спросил Валера недоуменно.
— Я не знаю, — ответил хмуро Кирилл и засунул рацию за пояс.
Сергей поднялся с дивана, разведя руки в стороны, и направился к выходу.
— А Сержа зачем берешь? — поинтересовался Глеб. — Он уже у вас в штате?
— Надо, — бросил Кирилл. — Машина нужна срочно. Пока, мужики. Провожать нас не надо.
Они вышли в прихожую и стали обуваться.
— Чудеса, однако! — восклицал в это время Валера. — Двух достойнейших парней отрывают от рюмок!.. Двух благороднейших донов!.. В субботу, вечером!
— Святотатство! — грозно вторил ему Глеб. — Что творится в резервации? Реальность трещит по швам! До чего мы дожили? Куда так отвратительно расширяется Вселенная?
— До завтра, интеллигенция, — бросил напоследок Кирилл.
— Желаю вам наклюкаться до поросячьего визга, — сказал Сергей, и они покинули квартиру.
Пока они спускались по лестнице, Кирилл не произнес ни слова. Он только вытер с лица капли воды рукавом, чертыхнулся, застегиваясь, потом достал сигарету и лихорадочно закурил. Когда они вышли на улицу, он повернул к Сергею свое хмурое и сосредоточенное лицо, на котором уже и следа не осталось от недавнего хмеля.
— Я не стал тебе при них говорить… — начал Кирилл. — Ни к чему им пока об этом…
— Да, все я понимаю, — кивнул Сергей. — Рассказывай. Что еще могло случиться?
— Чистяков найден повешенным у себя в «камере», — сказал Кирилл, делая глубокую затяжку и выпуская дым из ноздрей. — Вот такой, понимаешь, фокус-покус.
Несколько мгновений он молчал, пыхал дымом и внимательно глядел на Сергея.
— Петрович тебя тоже велел взять, потому что труп надо в больницу увезти, — добавил он. — Хорошо, что нажраться еще не успели. Ладно, пошли.
Они быстрым шагом направились в сторону мэрии.
— И это еще не все, — продолжил Кирилл по дороге. — Пропал Филин. Несколько часов уже никто его не видел.
— Это уже интереснее, — проговорил Сергей. — Это уже нехорошо.
— Это-то мне больше всего и не нравится! — выпалил Кирилл. — А знаешь, что мне еще очень сильно не нравится, Серега?
— Знаю, — ответил Сергей. — То, что все это — накануне завтрашнего собрания.
— Правильно, — мрачно бросил Кирилл. — Соображаешь.
— Думаешь, Филин может что-то замышлять? — спросил Сергей.
— Черт его знает! — пожал плечами Кирилл. — Раньше бы мне такое в голову не пришло. Ну, скажите пожалуйста, что может замышлять Филин? И против кого, спрашивается? Человек всю жизнь здесь
