живет.
— А против конторы? — предположил Сергей. — Или против Барновского? Вдруг он его сместить хочет?
— Сместить Барновского? — переспросил Кирилл. — Для чего? Они с Барновским замечательно уживаются. Да, и вообще, ты прикинь: ну, какая карьера может быть в резервации?
— Ну, у Филина на этот счет могут оказаться свои соображения, — заметил Сергей.
— Ох, я не знаю, — недовольно сказал Кирилл, — замышляет он что-то или нет, но есть факты, которые мне очень не по душе. Мне не по душе, что Филин якшается с Климом. Я не пойму, что у них может быть общего, Серега! С Климом, у которого прошлое все в тумане. А Филин же дотошный, и с кем попало не свяжется… Сто раз все перепроверит. А тут… Неувязка, понимаешь, какая-то.
— Ты же посылал запрос о Климе?
— Ха, — сказал Кирилл. — В том-то и фокус-покус, что я просил Филина, чтоб он сделал запрос. Он этим занимается, или Барновский. Вот и похоже, что он этот запросик-то и похоронил… Потом, мне вот еще что не нравится. Ту сережку золотую, надеюсь, помнишь?
— Угу, — ответил Сергей.
— Хоть Филин ее и забрал и обещал сам выяснить, как она попала к Артему, но, как я понимаю, ничегошеньки он не выяснил! И даже не пытался! Замял дело-то, по идее. А с Барковым что у них может быть общего? — вдруг выдохнул Кирилл. — Скажи мне, что может быть общего у Филина с Барковым?
— Ну, Барков — это далеко не Клим, — сказал Сергей.
— Да не ходил Филин к нему раньше, Серега! — сказал Кирилл. — Очень редко, может быть… А сейчас каждый день. И ты заметь: не за столик, а к нему туда, в подсобные помещения. Что это может означать?
— Что угодно это может означать, — сказал Сергей. — И даже самое безобидное.
— Так-то оно так… — согласился Кирилл. — Но мы же и про Баркова ничего не знаем! Вот ты с ним, вроде, общаешься… Попробуй-ка чего-нибудь про Филина выудить, а?
— Попробовать, конечно, можно, — сказал Сергей. — Только если Барков не захочет, то ничего-то из него не вытянешь, я знаю.
Они вошли в мэрию. Несмотря на девять часов вечера, тут царила напряженная обстановка.
В холле первого этажа столпилось около десятка людей. Среди них были мэр, Кравец со своими подчиненными, еще какие-то чиновники. Лица у всех были озабоченные. Сергей и Кирилл миновали их и прошли к «камере», в которой содержался Чистяков. «Камерой» ему служила обыкновенная комната в левом крыле первого этажа, которая имела замок в двери и решетку на окне.
В комнате оказались Барновский и Уманцев. Дверной замок был разворочен, старая расхлябанная кровать стояла у стены, на письменном столе, недавно отодвинутом от центра к окну, стояла тарелка с засохшими остатками пищи и пустая металлическая кружка. Труп Чистякова лежал на полу в середине комнаты. Рядом валялся белый узловатый моток — веревка была сделана из полос простыни. Уманцев, в домашней одежде, стоял, наклонившись над трупом, и что-то записывал в блокнот. Барновский, заложив руки за спину, расхаживал вдоль стены.
— Пришли? — глухо произнес он. — Видите?.. Дурдом, какой-то…
— Когда? — спросил Кирилл, оглядывая труп.
— Когда нашли? — не понял Барновский.
— Когда наступила смерть?
— Ярослав Дмитриевич говорит: несколько часов назад…
— Часа четыре назад… — задумчиво сказал Уманцев. — Может, больше. Точнее сейчас не скажу. В больницу надо везти.
— Что происходит? — вздохнул Барновский тяжело. — Что происходит?.. Я еще после обеда думал сходить, поговорить с ним. А ключ-то у Филина… Думал, вечером у него возьму, а он вечером не появился…
— Петрович, ну почему всего один ключ, а? — выпалил Кирилл. — Ну, почему один-то?!
— Так один и был всегда… — проговорил Барновский. — Кто ж знал? А сейчас, значит, иду мимо… Смотрю: замочная скважина заткнута чем-то. Зачем бы это, думаю, ему скважину-то затыкать? Позвал — молчит. Ну, я вытолкнул затычку-то, а там…
— А чем заткнуто было? — поинтересовался Сергей.
— Кусочком штукатурки, — мрачно ответил Барновский. — Господи, что ж это такое делается?..
— Действительно, — нахмурясь, сказал Кирилл, — зачем бы это Чистякову перед смертью затыкать замочную скважину кусочком штукатурки? Что-то не верю я в самоубийство, Петрович.
— Что же ты хочешь сказать? — произнес Барновский. — Виктор его, что ли, повесил? Ключ только у него… Так, что ли, выходит? Это уж слишком.
— Так я все-таки не пойму, куда Филин девался? — спросил Кирилл.
— Я и сам не пойму! — воскликнул Барновский. — Как сквозь землю провалился. Такое творится, а его нет… По рации не отвечает, дома его нет. Жена говорит, после обеда не появлялся. Что за чертовщина такая? Ох, плохо-то как…
— Странно все это, Петрович, — сквозь зубы сказал Кирилл. — Опять слишком много, понимаешь, совпадений.
— Странно, согласен… — вздохнул Барновский. — Виктор, конечно, в последнее время какой-то стал… Но не убийство же, в конце концов! Да зачем, господи?!
В комнату зашли Кравец и мэр.
— Ну что? — вяло поинтересовался Барновский. — Бесполезно, да?
— Конечно, бесполезно, — устало ответил мэр. — Столько времени прошло…
— Кропмана, только жалко, — сказал Кравец. — Из дома вытащили почти, в чем мать родила…
Он снял очки и стал протирать линзы полой пиджака.
— Да и перпендикуляр еще в таком месте… — Кравец сокрушенно покачал головой. — Через забор пришлось перелезать. А… Все равно зря, — Он махнул рукой. — Нет никакого Прохода…
— Значит, с четностью все в порядке, — заметил Барновский и спросил уныло: — Что ж получается? Второй труп надо искать?
— Где ты его, Алексей, собрался искать? — хмуро спросил мэр.
— Тут вот что странно… — сказал Кравец, водрузив очки обратно на нос. Если бы кто-то умер вследствие нечетности, это давно бы было известно. Время еще не позднее. Люди не спят. Всё же на виду.
— Да брось ты, Володя, — сказал мэр. — Если никто не прибежал, или не сообщил — это еще ничего не значит. Всякие случаи бывают… Узнаем еще, будь оно все проклято.
— Ох, если это завтра всплывет… — Кравец покачал головой. — Вот это будет замечательно.
— Пойдем-ка ко мне, — сказал мэр и взял Кравца за локоть. — Алексей, бросил он Барновскому, — с трупом, в общем, разбирайся. Меня постоянно держи в курсе.
Мэр и Кравец исчезли, а Барновский издал глубокий вздох.
— И это ж надо: перед самым собранием! — проговорил он. — Что же я людям скажу завтра?
— Петрович, — сказал Кирилл. — Об этом совсем не обязательно говорить именно завтра.
— Если обнаружится чья-нибудь смерть, этого не скроешь, — сказал Барновский понуро. — Будем молиться, чтоб пронесло. Хотя бы завтра… Но в независимости от этого, — строго добавил он, — чтоб никакой утечки информации по делу!
— Это ты мне говоришь? — удивленно сказал Кирилл.
— Это мне, наверное, — сказал Сергей.
— Сереге тоже можешь не говорить, — сказал Кирилл. — Считай, что это я.
— Ладно, — буркнул Барновский. — Ярослав Дмитриевич, повезем, что ли, уже?
— Конечно, — кивнул Уманцев. — Чего тянуть…
— Кирилл, — сказал Барновский. — Сергей с Ярославом Дмитриевичем труп в больницу доставят, а ты давай в бега. Чистякову срочно сюда приведи…
— Сюда или в больницу? — уточнил Кирилл.
— Сюда сначала, сюда. И попробуй еще к Филину зайти… Куда он, дьявол, запропастился? Все
