направляющие на лестнице имеются. Надо все хорошенько просчитать и спланировать.
Оказалось, если закинуть изваяние на спину так, чтобы ноги статуи волочились по земле, то передвигаться можно. Лестница, тротуар, ступеньки, ведущие в новую квартиру. И вот бронзовая Джоди на новом месте. Оно ей явно по душе.
Вскоре компанию Джоди составляет черепаха. С ней дело пошло в два раза быстрее. Черепаха тоже довольна.
Остается разделаться с Илией. Если живешь в приморском городе, должен же быть хоть какой-то прок от воды. И вообще Илия явно обожает океан, он и в Сан-Франциско-то прибыл на яхте. Яхту, правда, Зверье распатронило капитально.
Бронзовый вампир еще тяжелее, чем статуя Джоди, но Томми вдохновляет мысль, что он избавится от кровопийцы раз и навсегда. Каких-то двенадцать кварталов до воды - и готово дело.
- Из моря явился, в море и сойди, - торжественно произносит Томми. Вроде цитата из Колриджа. Впрочем, может быть, из фильма про Годзиллу.
Волоча изваяние по Мишн-стрит, Томми размышляет о будущем. Чем заняться? Времени впереди вагон, его надо чем-то заполнить. Совместная физкультура с Джоди таит в себе еще массу нового, но не целыми же ночами ей предаваться. Деньги у них есть - вампир выделил Джоди немерено бабла, когда обратил, да и от продажи его коллекции еще кое-что осталось, - но когда-то ведь средства закончатся. На работу, что ли, устроиться? Или податься в борцы с преступностью?
Да, талант нельзя зарывать в землю. Талант - на службу добра.
Через несколько кварталов Томми замечает, что большой палец ноги Илии слишком уж интенсивно трется об асфальт. Еще дырка появится, пугается он. Байкеры его предупреждали, что бронзовая оболочка довольно-таки тонкая. А старикана только выпусти на свободу - уж он задаст тебе перца.
Томми прислоняет вампира к стене и роется в урне, пока не находит пластиковые стаканы. Составив их по несколько штук, он напяливает стаканы на ступни старого злодея.
- Ха! - вырывается у него.
- Меня на свинье не объедешь.
Мимо проходит парочка рэперов. Томми встречается с ними взглядом. Это ошибка. Рэперы моментально останавливаются.
- Спер в доме на Четвертой, - сообщает им Томми.
Парочка кивает, как бы желая сказать: «Да мы так, просто мимо проходили» - и идет своей дорогой.
«Они почувствовали мою необычайную силу и быстроту и не хотят со мной связываться», - гордится Томми. На самом деле рэперы приняли белого в привиденческой раскраске за психа. Да и на что им статуя в пару центнеров?
Поначалу Томми хотел дотащить бронзовую фигуру до Эмбаркадеро и скинуть в воду у паромного причала. Если там кто-нибудь торчит, статую можно опереть о поручни и прикинуться парочкой геев, а потом улучить момент и сбросить в море.
Какой я хитрый, радуется Томми. Кто бы мог подумать, что скобарь из Индианы догадается притвориться геем? Когда же такое бывало? Томми лично знал одного парня из средней школы, который отправился в Чикаго посмотреть мюзикл «Аренда», и только его и видели. Не иначе, тамошние гомосеки к рукам прибрали. Не благотворительность же его затянула.
На Эмбаркадеро Томми поборол искушение сбросить бронзу в воду прямо здесь и, как и было запланировано, дотащил-таки статую до конца Маркет-стрит, где в украшенном скульптурами парке у здания переправы на обозрение публики выставлены древние трамваи, вагончики фуникулера и маленькие паромы. Здесь, вдали от городского шума, ночь, казалось, вся раскрылась его обостренным вампирским чувствам, предстала в новом свете. Томми ставит статую у фонтана и осматривается. Вокруг никого. То, что надо.
И тут звонит будильник. Томми в ужасе смотрит на часы. Рассвет через десять минут. Ночь и не думала раскрываться перед ним, она уготовила ему ловушку. У него всего десять минут, а до мансарды - двенадцать кварталов.
Джоди быстро шагает по переулку, ведущему к их новой квартире. До восхода солнца еще двадцать минут, но небо уже светлеет. Времени очень мало. Томми наверняка уже волнуется. Надо было взять с собой мобильник и не оставлять балбеса наедине с новой услужающей.
Уильяма она в конце концов обнаружила - валялся у входа в какой-то дом в китайском квартале. Чет спал у него на груди. Если уж Уильям у них в качестве источника пропитания, не стоит давать ему денег. А то он будет таскаться за выпивкой по всему городу, и ищи его потом. Может, помыть его в душе на старой квартире? Все равно они с Томми туда уже не вернутся.
В окнах новой квартиры свет. Чудесно - значит, Томми дома. Ключ-то она забыла. Джоди уже выходит из-за деревьев на открытое пространство, как ветер доносит до нее запах сигар и мужские голоса.
Джоди осторожно выглядывает из-за угла.
Напротив входа в их старую квартиру припаркован коричневый «форд-седан». В машине двое мужчин средних лет. Это Кавуто и Ривера из отдела убийств, с которыми она заключила договор в ту ночь, когда яхта Илии пошла прахом. Вовремя же они переехали. Хотя, может, и нет. На новую квартиру-то ей никак не попасть. Полицейские совсем рядом, и улицу надо переходить. Да и все равно дверь на замке.
Когда звонит будильник, Джоди подпрыгивает на метр от земли.
Зверье слегка протрезвело только к концу своей второй ночной смены. Леш, обхватив голову руками, сидит на широченном заднем сиденье лимузина, составленного из «хаммеров», и пытается убедить себя, что это отчаяние и отвращение к самому себе породило похмелье, а не сама жизнь. Хор-р-рошая клизма получилась.
Надо же, просадили больше полумиллиона долларов на синюю шлюху. Астрономическое число так и вертится у Леша в голове, и никуда от него не деться. Леш искоса смотрит на прочее Зверье, расположившееся по периметру лимузина. Каждый старательно отводит глаза. Сегодня ночью они разгрузили почти две фуры - должок за время отсутствия, - товар так и летал. Рассвет уже близко - и из трезвых голов не выходит мысль, что они, пожалуй, попали по-крупному.
Леш незаметно посматривает на Синь. Та сидит между Барри и Троем Ли. Синь обитает теперь в квартире Леша в Нортпойнте, выселив хозяина на кушетку к Трою Ли. И к семи сотням китайцев во главе с бабушкой. Когда Леш пытается заснуть днем, бабушка принимается сновать по квартире и, проходя мимо кушетки, всякий раз спрашивает: «Ну че, черномазый?» - растопыривает пальцы и требует дать ей пятерку.
Леш попытался ей объяснить, что невежливо обзывать афро-американца черномазым (такое право есть только у другого афро-американца).
Тут появился Трой Ли и объяснил:
- Она говорит только по-кантонски.
- Ничего подобного. Она все время пристает ко мне со своим «Ну че, черномазый?».
- А как же. Ко мне она тоже пристает. Ты ей пятерку-то дал?
- Хрен ей собачий, а не пятерку. Она меня обзывает «черномазым».
- Она не отвяжется, пока не дашь ей денег. Она по жизни такая.
- Что за херня, Трой!
- Это ее кушетка. И Леш, которого все достало, дал-таки старой карге пятерку.
Старушенция сразу переключилась на Троя Ли:
- Ну че, черномазый?
И добилась своего. Внук тоже дал ей денег.
- Ты же не негр! - возмутился Леш.
- Ты спи. Вечером у нас большая разгрузка. Полмиллиона долларов плакали. В квартире хозяйничает чужой человек. Лимузин стоит штуку баксов в день.
Леш смотрит в заднее стекло на переплетенные тени, отбрасываемые фонарями, и решается заговорить с Синью.
- Слышь, Синь. Лимузин нам на фиг не нужен.
Все пялятся на нее. С момента окончания разгрузки с Синью никто не заговаривал. Зверье принесло ей кофе и сок, но никто не проронил ни словечка.
