отчитывать Рафаэля.
— Смиренно прошу прощения, донья.
— Вы ужасный лицемер, Рафаэль де Веласко. — Дезирэ еле сдерживалась, чтобы самой не засмеяться. — Что бы вы делали, если б я закатила истерику?
— Вы? Истерику? Да никогда! Вы сделаны из другого теста, моя жемчужина.
Дезирэ увидела, что поддразнивание уступило место искреннему восхищению, и потупила взор. Когда он так на нее смотрел, ее сердце готово было выскочить из груди.
— Что-то не так? — Он положил ей руку на плечо.
Она покачала головой, но не посмела взглянуть на него.
— Дезирэ?
Подчиняясь его повелительному тону, она подняла глаза, и их взгляды встретились.
Глава шестая
Рафаэль судорожно втянул воздух и отдернул руку, словно обжегшись.
— Поедем дальше и осмотрим дворец? Или предпочитаете спешиться и немного отдохнуть? — Рафаэль обрел наконец дар речи. — Место безопасное, никакое зверье нас не тронет. — Чуть улыбнувшись, он добавил: — Последний медведь сдох сотни лет тому назад.
— Ну, в таком случае! — Дезирэ соскользнула на землю, не дожидаясь, пока Рафаэль вздумает ей помогать. — Приятно размять ноги.
— Мы можем регулярно совершать прогулки верхом, если хотите, — сказал он.
— Это было бы замечательно. Хотя в следующий раз лучше не забираться так далеко. Не стоит давать повода для сплетен.
— Разумно, нимфа, — согласился он.
Они вышли на большую поляну, и Рафаэль предложил посидеть.
— Я захватил с собой кое-какую еду, — сказал он, открывая седельную сумку. — Вы не проголодались?
Дезирэ кивнула, а Рафаэль расстелил свой плащ в тени деревьев и разложил на нем хлеб, жареного цыпленка и фляжку красного вина.
Рафаэль с удовольствием наблюдал, с каким аппетитом Дезирэ поглощает еду, а потом предложил ей финики и орехи.
— Нет, спасибо. Я бы хотела выпить вина, — ответила она, вытирая руки о носовой платок.
— Предупреждаю — оно теплое.
— Все равно.
Он показал ей, как пить, высоко подняв фляжку, прямо из горлышка.
— А теперь попробуйте вы.
Дезирэ подняла фляжку и опрокинула ее так, как показывал Рафаэль, но сделала это не слишком удачно: часть вина попала ей в рот, а часть пролилась мимо. Рафаэлю еле удалось спасти остатки.
— Позвольте, я вам помогу. — Рафаэль наклонился к ней и стал промокать носовым платком вино. По шее у нее текла струйка. Не задумываясь, он провел по ней пальцем.
Дезирэ вдруг перестала смеяться, а он почувствовал, как у него под пальцем забилась жилка. Как огонь неожиданно вспыхивает, вырвавшись из-под тлеющих углей, так неистовое желание вдруг охватило обоих.
На этот раз Рафаэль не отдернул руку. Он лишь смотрел на Дезирэ, словно загипнотизированный, не в силах оторвать взгляда от ее дрожащих губ.
Она тоже смотрела на него, чувствуя, как огонь полыхает в крови.
— Нам… надо… возвращаться, — выдавил Рафаэль, но не пошевелился. — Господи! — Рафаэль чувствовал, что дрожит. — Мы должны ехать, дорогая.
Дезирэ кивнула, но, когда она попыталась встать, ноги ее не послушались, и она качнулась в его сторону. Он непроизвольно протянул руки, чтобы поддержать ее. Когда он понял, что совершил ошибку, было уже поздно.
Не в силах сопротивляться желанию, он прижал ее к себе. А Дезирэ, отбросив благоразумие, обвила его руками за шею и запрокинула голову для поцелуя.
Их губы встретились, и огонь превратился в бушующее пламя. Подчиняясь женскому инстинкту повиновения, Дезирэ разомкнула губы и позволила его языку проникнуть внутрь.
Рафаэль крепче прижал ее к себе и почувствовал, как бьется ее сердце. Дикий восторг захлестнул его — она желает его не меньше, чем он ее!
Не отрываясь друг от друга, они опустились на плащ.
— Твой жакет промок, — шепнул Рафаэль у самых ее губ, а потом провел языком по подбородку к уху. Ощущение было столь сладостным, что Дезирэ на мгновение впала в забытье.
— Значит, надо его снять, — промурлыкала она, не узнав собственного голоса. Прежде чем он успел отреагировать, она расстегнула пуговицы и… в белом кружеве нижней сорочки стали видны нежные бугорки ее грудей.
Дезирэ замерла. Какая-то часть ее существа была в ужасе от такого бесстыдного поведения, но другая не хотела прислушиваться к внутреннему голосу, тщетно пытавшемуся воззвать к ее благоразумию. Не хочет она быть благоразумной! Она хочет, чтобы он гладил и ласкал ее!
Глядя ей в глаза, Рафаэль медленно развязал ленту, стягивавшую сорочку на груди, и так же медленно распахнул ее.
— Святая мадонна! Как ты прекрасна, моя нимфа!
Именно такой представлял он себе ее грудь — полную, со светлыми сосками, которые затвердели, как только он к ним прикоснулся.
Ласки Рафаэля становились все настойчивее. Его ладони проникли под груди, и он ощутил их восхитительную тяжесть. Большими пальцами он стал медленными движениями их гладить, потом обводить ими твердые соски.
— О, как приятно, — выдохнула она, выгибая спину, словно кошка.
Она притянула его к себе, так что его тело оказалось прижатым по всей длине… и тут она сделала интересное открытие.
Краска залила ее лицо, но она не сдвинулась с места.
— Целуй меня, Рафаэль, — потребовала она и стала медленно тереться о его тело. Где-то в глубине сознания она отметила все безумие этого безрассудного приглашения, но ей уже было все равно.
Его поцелуй был неистовым и возбуждающим. Когда он закончился, ей захотелось заплакать от разочарования, но тут он опустил голову и взял губами сначала один, а потом другой сосок. От невыразимого блаженства она извивалась, судорожно хватая его за плечи.
— Да, да! Не останавливайся! — хрипло вскрикивала она, и он становился все смелее.
— Я так хочу тебя, моя жемчужина, — глухо пробормотал он.
— Я тоже хочу тебя. — Это признание повергло ее в состояние, близкое к шоку. Именно в этот момент радости, оттого что она позволила себе больше не скрывать своих чувств, она поняла, что любит его.
Ей было нужно не только его тело. Он нужен был ей весь! С той самой минуты, как она его увидела, она все время думала о нем. Она отдала ему свое сердце, свою душу, свой разум.
— Это правда? — усомнился он. Понимает ли она, о чем говорит?
В ответ Дезирэ наклонила к себе его голову для поцелуя. Поддавшись ее отчаянному безрассудству, Рафаэль приподнялся, снял сначала куртку, потом стянул с себя рубашку.
Дезирэ наблюдала за ним, широко раскрыв глаза.
Смуглая, широкая грудь Рафаэля была покрыта черными вьющимися волосками. Дезирэ протянула руку, чтобы потрогать их, но вдруг заколебалась. Но он схватил ее руку и провел ею по своей груди.
