— Похоже, он нас все-таки обманул… — наконец изрек он. — Что-то не то с этим фрагментом. Здесь же изображен современный город!
— Только почему-то дома нарисованы в огне, — заметила Берта.
— Может, это намек? — предположил Константин. — Надо найти эти дома, сжечь их, и тогда мы все поймем.
Берта скептически усмехнулась.
— На карте из театра сплошные водоемы, — сказала она. — По твоей логике, надо во всех них нырять, что ли?
— Нырять я не буду. У меня боязнь глубины, — без тени улыбки ответил Константин.
— А ты что думаешь? — спросила Берта Евгения.
Пингвин вздрогнул.
— Я думаю, что положил в чай слишком много сахара.
— Да нет! Что ты думаешь о карте Крота?
— О карте Крота я думаю, что зря вчера притворялся разбойником — так же, как до этого зря притворялся павлином. Столько нервов, и никакого результата!
— Результат есть, — возразил Улисс. — Только мы его пока не понимаем. Надо разобраться, почему дома в пламени.
— Потому что это карта огня, — раздался тихий голос Анжелы Витраж.
Все изумленно уставились на юную рысь. Она смутилась и объяснила:
— Я вспомнила… Сверхобезьян… Кстати, он похож на вас, — она кинула заинтересованный взгляд на Улисса. Теперь настала его очередь смущаться.
— Я не Сверхобезьян, — с легкой улыбкой сказал он.
— Не зарекайтесь, — ответила Анжела. — Вам не суждено знать, кем вы станете.
— Это верно, — не спорил Улисс. — Но я и Сверхобезьян? Честно говоря, я в него даже не верю.
— Это не важно. Сверхобезьян не обязан верить в Сверхобезьяна, за него это сделают другие.
— И тем не менее… Не чувствую я себя Сверхобезьяном.
— Улисс, смирись, — усмехнулся Константин. — Сказали — будешь Суперприматусом, значит, будешь. Это, как говорит один мой шеф, судьба. Хочешь, я тебе расскажу про судьбу, Улисс?
— Не надо. — Улисс повернулся к Анжеле. — Продолжайте, прошу вас. Что вы вспомнили?
— Я вспомнила… — продолжала Анжела. — Странно, но пока я была в обители, вспомнить не могла, как ни пыталась. А сейчас — без труда.
— Ничего удивительного, — заметил Кирилл, накрыв ее лапу своей. — Сравни, как к тебе относились в обители, а как — здесь.
— Да, верно. Здесь ко мне все добры, поэтому я и вспомнила.
Константин многозначительно прокашлялся и заявил:
— Милая девушка, я буду к вам еще добрее, если вы наконец скажете, что же такое вспомнили.
Анжела смутилась и ответила:
— Сверхобезьян сказал, что четыре части карты символизируют собой стихии. И что понимание этого и есть ключ ко всей карте.
— Ну и чем нам это помогает? — скептически спросил Константин.
Внезапно Берта вздрогнула.
— Я поняла… — прошептала она, широко открыв глаза. — Я поняла! Как же это просто! — Она схватила карту Крота. — Так это, значит, часть, символизирующая огонь! Мальчики, немедленно зажгите свечу!
Улисс кинул на нее восхищенный взгляд.
— Ну, конечно! Берта, браво!
Лисичка в ответ озорно подмигнула. «Вот такая я у тебя, Улиссик-лисик-сик! Цени!» — подумала она.
Лис Улисс зажег свечу. Берта поднесла карту к огоньку. Все напряженно наблюдали.
— Карту не спали, — предупредил Константин.
— Ха! — презрительно ответила Берта.
— А я не понимаю… — растерялась Анжела. — Зачем это?
Лисичка с готовностью объяснила:
— На карту могут быть нанесены тайные знаки, с помощью таких специальных чернил. Они появятся, только если подержать карту над огнем. Вот я и подумала, может, здесь так и есть? Сейчас увидим!
— Смотрите! — воскликнул Константин. Все вскочили с мест и уставились на карту, и даже Марио, старающийся выглядеть невозмутимым, привстал со своего стула в углу комнаты. На клочке карты, полученной от Бенджамина Крота, четко проступили новые линии и слова.
— Ай да я! — обрадовалась Берта. — Ну не молодчина разве, что взяла у Крота оригинал? Чуть было не согласилась на копию, между прочим!
— Конечно, молодчина, еще какая! — с готовностью согласился Улисс, забирая у Берты карту. — Так. Вот это уже другое дело!
— Улисс… — нерешительно сказал Константин. — Я вот подумал… Получается, что театральная часть — это карта воды?
— Выходит, что так, — ответил Улисс.
— Значит, и там могут быть невидимые знаки? — предположил кот.
— Надо ее тоже подержать над огнем! — возбужденно воскликнула Берта.
— Резонно, — кивнул Улисс. — Попробуем.
Но на этот раз опыт не удался. На карте, присланной Изольдой Бездыханной, ничего не появилось, хотя Берта продержала ее над огнем даже дольше, чем карту Крота. Присутствующие не скрывали разочарования.
— Что же делать? Нам ведь нужны все части карты. Двух недостаточно, — расстроилась Берта.
— Надо подумать, — сказал Улисс. — Ключ где-то рядом, не сомневаюсь.
Константин взял в лапы театральную карту и принялся задумчиво ее разглядывать. Затем молча отложил ее, встал, направился на кухню и вернулся оттуда с кастрюлей, наполненной водой.
— Если карту огня надо держать над огнем, — произнес он, водружая кастрюлю на середину стола, — то карту воды — над водой.
Берта нахмурилась.
— Чушь! Невидимые чернила проявляются только над огнем!
— Но это же карта воды, а не огня, — возразил Константин. — И вообще, тот, кто считает мою идею чепухой, может отвернуться и не смотреть! Улисс, я попробую?
— Попробуй. Хуже точно не будет.
Константин попробовал. Театральная карта повисла над водой. Не прошло и минуты, как на ее поверхности начал проявляться новый рисунок.
— Ага! Видали?! — торжественно воскликнул кот.
— Константин, блестяще! — обрадовался Улисс. — Друзья, у нас уже три части карты! Карта огня, карта воды и первая часть, доступная всем.
— На ней пусто, — напомнил Евгений. — К тому же, она не оригинал.
— Верно. И это наверняка означает, что первая часть — карта воздуха! На ней ничего и не должно быть.
— Улисс, а как же карта земли?! — возбужденно спросила Берта.
— Не знаю… — Улисс пожал плечами. — Но почему-то мне кажется, что она тоже где-то здесь…
Константин повернулся к Анжеле Витраж:
— Милейшая, а вы больше ничего из своих снов не припоминаете? Может, Сверхобезъян еще что-то просил передать?
Рысь задумалась.
— Ммм… Нет, больше ничего не помню.
— Эх, — разочарованно вздохнул Константин.
— Улисс, а что там с чеканкой? — спросил Евгений со странным блеском в глазах.
