— Ты позволила бы Биркаю остаться безнаказанным? — спросил Тагран. Этот вопрос давно его беспокоил.
— Я покончила бы с ним еще тридцать спанов назад, когда он был всего лишь беглецом-подранком вроде нас, пытающимся использовать знания Реа маршрутов и баз контрабандистов, чтобы начать новую жизнь. Вместо того чтобы скрывать от него выживание клана, я постаралась бы, чтобы он как можно скорее узнал о том, что не смог уничтожить нас.
— Медленное отмщение более полно и больше соответствует величине преступлений Биркая. Его смерть и накопленные им богатства восстановят величие Реа. Вождь клана понимает, что такое честь. Такую честь следует уважать, — мрачно закончил Тагран.
Перека гордо вскинула голову. Она никогда не обладала красотой Акрас, но она была эссенджи, и возраст не огрубил ее черты, как цвет лица не поблек.
— Одна из моих дочерей погибла во время неудачной атаки на ферму Ходжа, потому что наш вождь запретила использовать оружие. После долгих спанов наблюдения Акрас несомненно знала, что Биркай защитил свой дом от обычных энерголучей. Но ей хотелось всего лишь заставить его помучиться в предчувствии близкого отмщения. Она хочет убить Биркая собственноручно, и поэтому моя дочь умерла от руки жалкой, напуганной женщины-соли с игольником. Какая в этом честь, Тагран? Я не могу этого понять.
— Не следует оплакивать воина, павшего в битве, — ответил Тагран, мягко коснувшись коротких серебристых волос на плече Переки.
Нгури осторожно открыл панель, оглядываясь вокруг. Ему не нравились механизмы соли, так как он находил их конструкцию неуклюжей, но он разбирался в использовании каждого орудия, доставленного Бирком на планету. Нгури старался понять принципы их применения, притворяясь незаинтересованным. Он уважал Бирка Ходжа и ценил его стремление продать продукцию стромви, но никогда полностью не доверял рожденным на других планетах.
Нгури имел свои приоритеты и свои концепции хорошего и плохого. Если принципы калонги совпадали с его концепциями, это было хорошо. Если нет… Нгури пожимал плечами: калонги не знают всего и не знают Стромви.
Панель скрипнула, когда Нгури вскрыл ее, так как старый металл заржавел от влажной атмосферы планеты. Ящик лежал нетронутым в тайнике подвала «Глупости Ходжа» со времен создания этого нелепого сооружения, но Нгури не забывал о нем, как не забывал ни о чем, что скрывала стромвийская почва.
Бирк никогда толком не понимал логику обитателей планеты, порожденную подземной жизнью: стромви хранили друг от друга свои секреты, не закапывая, а выкапывая их. Нгури хищно усмехнулся, заметив, что сокровище Бирка не потускнело с годами.
Наклонившись, чтобы обследовать свою находку, Нгури почувствовал боль и жалобно щелкнул. Тяжелый путь по заросшим корнями туннелям под фундаментом «Глупости Ходжа» усилил воспаление суставов, слишком натруженных за последние дни. Боль пробежала вдоль туловища, достигнув высшей точки под шейным гребнем.
На момент Нгури испугался, что надорвал свое усталое тело. Он не осмелился бы позвать на помощь и преждевременно поделиться секретом Бирка — пусть лучше о нем пока не знают.
Напряжение в смоляных мешочках ослабло, и Нгури медленно пошевелился, высвобождая сжатые мускулы. Он еще не присоединился к последней «вахте смерти», но чувствовал, что надо торопиться. Если ему не хватит времени, то может не хватить и его планете. Он мрачно приступил к выполнению своей задачи.
Часть третья
КОСА ЗАГОВОРА
Глава 31
Роаке посадил челнок в единственном порту Стромви, ничуть не обеспокоенный молчанием диспетчера. Транспортный компьютер пассивно подтвердил посадку. Но странные условия приземления не озаботили Роаке, равно как и предложение Джейса действовать с максимальной осторожностью. Резкий спуск завершила грубая, хотя и уверенная посадка. Джейс воздержался от комментариев по поводу ненужного риска в пилотировании Роаке, стиль которого вполне соответствовал характерным чертам эссенджи.
Роаке освободился от ремней безопасности, как будто те жгли ему кожу, и покинул челнок, как только раздвинулись наружные створки люка. Джейс выходил более осторожно, сомневаясь в том, что порт может предоставить им надежное убежище. Уверенность Роаке отнюдь не уменьшала его подозрений.
Молочное дневное солнце Стромви заглянуло в проем люка, осветив каждое пятнышко на грязном полу корабля, как следы его мрачной истории. Тень Роаке мелькнула за порогом и исчезла. Джейс прислушивался, и мертвая тишина буквально проникала ему под кожу. Он ощущал каждое движение и каждый жест Роаке благодаря обостренному реланином восприятию.
Джейс понял, что Роаке остановился и повернулся к кораблю. Прежде чем эссенджи успел заговорить, инквизитор встал и подошел к залитому солнцем трапу. После холода умирающего корабля беркали, а атмосфера похищенного челнока мало чем от него отличалась, тело Джейса радостно приветствовало блаженное стромвийское тепло. Внезапный прилив энергии, обеспеченный повышенным уровнем реланина, внушил Джейсу почти такую же бесшабашную уверенность, какая отличала эссенджи.
— Нет, — дружелюбно сказал Джейс, — я не воспользовался вашей краткой потерей бдительности. — Он искренне наслаждался, наблюдая реакцию Роаке. Смутить кого-либо предвидением всегда доставляло Джейсу больше удовольствия, чем это находили подобающим мастера-калонги. Укитан часто советовал ему обуздывать подобные импульсы, ибо Сессерда не поощряет действий, которые могут показаться сверхъестественными неразвитым существам. — На момент вы забыли обо мне, Роаке, — весело продолжил Джейс. — Будь я иным, ваш промах мог бы стоить вам очень дорого. — Джейс был уверен, что Роаке не способен оценить опыт Сессерды. Он подозревал, что эссенджи редко имел дело с теми, чьи чувства более обострены, чем у начинающего потребителя реланина.
Роаке нахмурился. Яркое стромвийское солнце резало ему глаза, но слова Джейса нанесли куда более болезненную рану его гордости.
— О таком существе, как вы, соли, забыть нетрудно.
Джейс спрыгнул с челнока на пористую поверхность посадочного поля.
— Ваши бывшие друзья, кажется, оставили планету нам. — Серебряные дискообразные корабли исчезли, и порт выглядел пустым и заброшенным.
— Разумный человек никогда не задержится в доме врага. — Роаке с подозрением прищурился. — Я дал вам возможность бежать, но вы не воспользовались этим. — Матовая кожа эссенджи уже покраснела на стромвийском солнце, но Роаке не обращал внимания на ожоги. Он стоял в океане солнечных лучей, не пытаясь искать защиты в тени челнока или ближайших ангаров.
— Ваше великодушие делает мне честь, — усмехнулся Джейс, — если оно и впрямь было искренним. Однако, как вы уже заметили, я заинтересован в спасении стромви от весьма сомнительных благ реланина.
Роаке кивнул.
— Мне нужно небольшое судно для полета на вашу ферму Ходжа. Покажите мне нужный ангар.
— Я лично предпочитаю четвертый. — Роаке приземлился на дальнем краю поля от центра управления и четвертого ангара. Джейс махнул в сторону здания согнутой рукой, интересуясь, поймет ли
