…Первым проснулся Аристархов. Было, что-то хотел сказать, но Геддо приложил палец к устам: тсс… Не мешай спать остальным.
Потом проснулся Чугункин, почти сразу за ним Геллер.
Спящей оставалась Ольга, и все остальные сидели, ждали, любуясь ею.
Время шло, девушка не просыпалась. Ей снилось что-то тяжелое, она бормотала на непонятном языке, хмурилась, просто кривилась.
Наконец проснулась.
— Мы ждали тебя. Что снилось?
Ольга сглотнула:
— Мне снилось, что я через пятнадцать минут после пробуждения умру. Потому я и не хотела просыпаться. До последнего цеплялась за сон…
Чуть не рефлекторно Геллер достал хронометр: а который час? Пятнадцать минут первого.
Если Ольга колдунья — еще через четверть часа она умрет. Если нет… То нет…
— Да ладно, ребята, какая из меня колдунья! Я всю жизнь с железом, с гаечными ключами. Да и что меня тут может убить? — успокаивала она не то себя не то остальных. — Расскажите лучше, что вам снилось! Даже если я умру — хочу знать, что вам приснилось.
— Да мне тоже муть снилась… — бормотал Аристархов. — Будто я в каком-то институте, и мне надлежит ехать в Москву, дабы сдавать экзамен о моллюсках! И билеты уже куплены. А я будто бы поднимаюсь в свой кабинет, меня догоняет какая-то девушка худенькая, вешается на шею, плачет… Говорит, что меня любит, что не отпустит… Бред какой-то не про меня…
Аристархов никогда не сдавал экзамен по моллюскам, тем более, никогда не был в Москве, даже ехать туда не собирался. И что самое обидное — эта худенькая плачущая девушка ему тоже была совершенно незнакома.
Какое отношение он имеет к этому сну. Ответ был простой и обидный — никакого. Это был не его сон.
Скосил взгляд на хронометр —
— А тебе что снилось? — спросил Евгений у Клима.
Тот выглядел серьезным и печальным.
— Наверное, я тоже не…
— Рассказывай! — распорядился Рихард.
И Клим начал рассказывать:
…
— Как видите, ничего особенного.
— Я знаю одно воинство, где на тачанках стояли «Льюисы». Только там людей побольше. — начал Аристархов. Впрочем, может это сезонное изменение количества восставших. Зимой лучше сидеть в теплой хате, а не мотаться по сугробам.
— Если ты о тех, о ком я думаю, — заговорил Рихард, — То там сейчас как раз около дюжины людей. И место мне знакомо. Я вчера через него проезжал.
— Так выходит я… — начал Клим, но внимания на него никто не обратил.
— Странно, что он так легко взял след. — удивился Геддо.
— Сколько до того места верст?
— Если пойдут форсированным маршем — завтра утром будут здесь. Но лошади устали, наверное станут на ночовку…
— А из меня колдуньи все же не выйдет. — с удовлетворением сообщила Ольга.
Пока обсуждали сон Чугункина, все забыли о часах. Меж тем, стрелка хронометра отмерила половину первого и шла дальше.
— Ну и ладно! Из меня тоже колдуна не вышло. И это хорошо! — улыбнулся Аристархов. — Твоя очередь, Рихард!
Тот был краток:
— А мне ничего не снилось…
— Врешь… — полуулыбнулся Евгений.
— А ты докажи?..
— Спокойно, спокойно… — вмешался Геддо. — Так и правда иногда бывает…
Но Рихард врал: ему был сон. И снился там все тот же корабль не то в Стамбул, не то Константинополь. Да только не хотелось Рихарду, чтоб сон этот стал вещим, пророческим.
И как бы то ни было, сон сей не давал ответ на вопрос: что делать. Равно как и все остальные три сна.
— Будем сегодня бежать? — спросил Аристархов.
Геддо покачал головой:
— Отдохнем еще один день. Завтра тронемся. Вдруг что-то придумается, случится.
Ольга широко улыбалась:
— Раз такие дела, я хочу гулять! Евгений! Пригласите даму в синематограф!
Тот скуксился и покачал головой. Вместо него заговорил Рихард:
— А я бы вас пригласил…
— Ну так приглашайте. Что вы время теряете!
Когда они ушли, Геддо сказал Аристархову:
— Глупый вы Женя… Вы явно ей нравитесь — но зачем-то отталкиваете ее от себя.
— Когда к тебе относятся неоправданно хорошо, это тоже настораживает. Она меня знает без году неделя и какие-то авансы выдает… А как мой опыт показывает, ничем хорошим это не закончится. Я вообще смешной человечишко — вот именно так Евгений и сказал, в среднем роде, уничтожительно. — Многое теряю при ближайшем рассмотрении.
— Отчего так?
— Да шут его знает. Так складывается: с одним весело гулять, скажем на свадьбах, с другими лучше крестить детей. Потому как с первыми дружба проходит вместе с похмельем, во вторые выбирают людей надежных. Вот и у нас с Рихардом разделение: он нравится молоденьким девушкам. Я нравлюсь женщинам брошенным, вдовам… Хотя, бывает — это один и тот же человек…
— И что?
— И ничего… Мне-то самому нравятся молоденькие… А вообще думаю, следует мне лепить девушку по особым лекалам. Порой, кажется, что она должна быть безногой, дабы не смогла от меня уйти.
— Про ноги вы так зря… Но если все это закончится более-менее успешно, я вам пренепременно как- то помогу. Может и действительно выколдую вам девушку. Для этого вам нужно подобрать нужный материал. Говорят, хорошие результаты дает морская пена и обыкновенная глина. Ни в коем случае не лед. Ибо ледяная девушка — она с ледяным сердцем. А Ольга хоть и всю жизнь с холодным железом возится,
