— Так и что ж? А поедемте! С-счастлив буду представиться…
Несколькими минутами позже кавалькада галопом унеслась в сторону усадьбы Даэло. По дороге завернули на земли благородного Истара, потравили ему ещё одно поле и с воплями и улюлюканьем припустились дальше. Усадьба Истара была темна и больше всего напоминала осажденную врагом крепость.
Дома сэра Вазму явно ждали. Всадники еще только приближались, а по двору, прекрасно проглядываемому в распахнутые ворота, уже носились челядинцы с факелами, на башенке усадьбы звонил колокол, а окна загорались теплым желтоватым светом одно за другим.
— Вот это — моя берлога, сэр Алан, — гордо произнес Даэло, когда всадники въехали во двор.
— Подумать только… — глубокомысленно произнес Лавора и, спрыгнув с коня, рухнул наземь как мешок с брюквой.
— Сэр Алан? — сэр Вазма выглядел порядком удивлённым.
— Проклятие! — прохрипел с земли советник, — Я, кажется, сломал ногу.
Ночь близилась к концу. Небо из чёрного превратилось в серовато-голубоватое, звёзды почти все исчезли, а сверчки уже готовились заканчивать свой ночной концерт, когда в комнату сэра Алана неслышно скользнули две закутанные в плащи тени.
— Ну, и как себя чувствует наш больной? — хрипловатым контральто поинтересовалась одна из теней.
— Отвратительно, — не открывая глаз, буркнул Лавора, — Вина вчера принял многовато.
— Представьте, каково мне, — хмыкнула вторая тень голосом сэра Вазмы.
— Молчали б уже, благородные сэры, — негромко усмехнулась первая тень, — Между прочим, мне пришлось полночи нестись во весь опор из Айко, а я женщина, существо хрупкое.
— Хрупкое? — сэр Алан рывком отбросил одеяло и поднялся, — Вот уж это ничуть, леди Лютия. У вас всё с собой?
— Естественно, но не могу же я в темноте…
— Сэр Вазма…
— Сейчас, — Даэло зажег лучину от стоящей в углу жаровни и принялся поджигать свечи.
— Всё прошло по плану? — спросил советник, — Вас никто не видел?
— Обижаете, — ухмыльнулся сэр Вазма, — Где ж это вы видели усадьбу благородного без тайного хода?
— Гм. В Лаворе видел. Даже некоторое время в такой проживал.
Леди Лютия Тамика, миниатюрная молодая девица с мелкими, невыразительными чертами лица и бесцветными волосами, скинула плащ и водрузила на кровать объемистых размеров сумку.
— Наш первый советник времени даром не теряет, — усмехнулась она, разглядывая одетого и обутого сэра Алана, — Кого я на сей раз должна изображать?
— Меня.
— Вас, благородный Лавора? Хм… А что, — она оглядела лицо собеседника, — вполне. Давно мечтала попробовать.
Леди Лютия вытащила из сумки несколько хитроумных приспособлений, гримировальный набор и, чуть покопавшись, белокурый парик.
— И что, — вполголоса поинтересовался у Лаворы сэр Вазма, — у неё получится выдать себя за вас?
— И ещё как, — столь же тихо ответил сэр Алан, — Однажды она неделю изображала мужчину, который на полголовы ниже её, причём вполне успешно.
— Лавора, не стойте столбом, — сказала леди Лютия не отрываясь от зеркала, — В боковом кармане моей сумки последние наработки наших аналитиков — очень просили вам передать.
— Что там?
— Я-то откуда могу знать? Или вы полагаете, что при аллюре 'три креста' я ещё и читать умудрялась, а затем, не сбавляя шага, восстановила печати?
— Зная вас — охотно в это поверил бы, — ухмыльнулся сэр Алан и полез в сумку.
— По крайней мере, дражайший Дорин просто трясся, когда всучал мне это, так что, видимо там, что- то важное.
Лавора извлёк из сумки пакет, развернул его и уставился на текст. Написан он был по всей канцелярской форме, (Дорин Троцера, первый заместитель сэра Алана, был редким буквоедом), однако почерк был отнюдь не каллиграфическим, из чего следовал ясный вывод о том, что отдать текст переписчику просто не успели.
Сэр Алан просмотрел карту, не нашел ничего интересного и принялся за чтение стенограммы.
