— О чем ты думаешь? — спросил Бородин.
— Ни о чем, — солгала я.
— А я думаю.
— О чем? — Я мысленно попрощалась с Никитой.
— О том, что, кажется, дождь собирается.
— Вот и хорошо. Обожаю дождь. Особенно первый весенний.
— У тебя с головой всегда было не так, как у всех.
— Это точно. У меня и сейчас ничего особо не изменилось.
— Может быть, я за это тебя и люблю.
— «Люблю»? Ты не оговорился?
— Я хотел сказать «любил».
— Пожалуй, так точнее.
— Не знаю, что точнее, что нет.
— Давай, не будем вдаваться в подробности.
— Давай, — согласился Бородин и, немного помолчав, добавил: — Но знаешь, порой мне кажется, что это не я ушел от тебя, а это ты меня бросила.
Я остановилась на месте как вкопанная: как это он догадался? Потом засунула лицо в цветы и стала сосредоточенно их нюхать. Бородин продолжал движение один.
— Ты где? — очнулся он и начал оглядываться.
— Я тут. Букет нюхаю.
— Давай догоняй.
Мы стояли на расстоянии пяти-семи метров и внимательно друг на друга смотрели.
— Ну так как насчет «Пирогов»? — спросил Бородин.
— Запросто! — ответила я и пошла ему навстречу.
Ничего примечательного в нашем свидании не было. Бородин посадил меня в свой новый, с иголочки, «форд», отвез в «Пироги» напоил-накормил и доставил домой в целости и сохранности. И все-таки ему удалось меня удивить. «Люблю»? «Любил»? Зачем это? К чему? И именно сейчас, в этот ответственный момент, когда моя непутевая жизнь наконец-то обрела свое пусть и не глубокое, но уже намеченное пунктиром русло на карте моей судьбы.
И вообще, вот что я заметила. Пока ты находишься в полном отстое, кризисе, депрессии, обливаясь слезами и соплями по поводу и без, вокруг тебя сразу же образовывается полный вакуум. Мужики в лучшем случае не замечают тебя, в худшем — бегут как от прокаженной. Но когда на твоем горизонте начинает пробиваться слабый луч света, небо светлеет и проясняется и ветер с маниакальным постоянством перестает сбивать с ног, они, мужики то есть, все, скопом, тут как тут.
А если тебе особенно повезет, и удача, или успех, а тем более новая любовь возродят в тебе надежду на светлое будущее, эти гады обретают крылья и начинают кружить над твоей головой, как вороны над скорой добычей. Человек в счастье беззащитен, щедр и уязвим. А женщина, в частности, становится привлекательным объектом внимания для самцов, жаждущих, чем бы дармовым поживиться. В природе это явление называют течкой. Вокруг открытой к любви самки мгновенно образуется общество не всегда дружественных друг к другу кобелей. А сезон свадеб приходится в основном на весну. А что у нас теперь? Весна! Весна, как много в этом слове для сердца женщины слилось, но что-то в нем оборвалось. И приятно, и противно одновременно.
Хочется надеяться, что Бородин — это только первый звоночек. Эдакий вечерний звон, наводящий так много дум. Но откуда внутри такое сладкое злорадство? Это мелко, мерзко, недостойно!
Как не стыдно! Такое внимание, цветы, пироги! Человек из-за которого я страдала целый год, сам, первый пошел мне навстречу, путая слова, краснея, злясь, надеясь… Вот бы и восторжествовать, возгордиться, воспарить! А мне до фени! Ничего не чувствую! Свободна! Наконец-то свободна!
Было около двенадцати. Дома меня никто не ждал. Да я не думала обнаружить там засаду. Беня лениво слонялся по квартире, подняв хвост и покачивая толстым задом старого, но еще неугомонного кастрата.
Я с трудом засунула букет в трехлитровую банку — ни во что другое он не помещался, — а банку поставила рядом с колхозным прудом, где плавали цветы от вчерашних Никитиных огурцов.
В этот вечер Никита мне не позвонил.
19
Чем отличается плохое утро от хорошего? На первый взгляд, ничем. Те же легкие, как и вчера, облака на горизонте, тот же чайник обиженно сопит на плите, те же сигареты разлеглись на подоконнике и просят, чтобы их употребили по назначению.
Так же, как и вчера, сегодня я снова не выспалась. Но в отличие от вчерашнего, голова гудела и сопротивлялась любому движению вперед. Поэтому я опустилась на стул, на котором прошлым утром мы сидели с Никитой, и тупо уставилась в окно.
Не сказать чтобы я не спала всю предыдущую ночь. Даже напротив, я уснула почти мгновенно, колыхаясь на легких алкогольных волнах, но в три часа ночи я внезапно проснулась и уже не смогла сомкнуть глаз до самого утра.
Повторяю вопрос: чем отличается плохое утро от хорошего? А чем отличается, например, плохой муж от хорошего? Или чем отличается отец от отчима, мать от мачехи, теща от свекрови? Хотя последняя пара как-то выпадает из списка.
И при чем здесь утро? Плохое утро не похоже на свекровь. И даже с мачехой не имеет ничего общего. Плохое утро — это, скорее всего, плохой отец, или, на крайний случай, отчим.
А на фига он вообще нужен, этот пресловутый отец? И какое место в жизни женщины он занимает? Ну, для чего мать нужна, понятно. А отец для чего? Чтобы был? Почему этот глупый, болезненный и неуместный вопрос мучает меня все утро?
Все просто: потому что он мучил меня всю ночь.
Третий сон Марьи Ивановны
Ребенок не может появиться на свет без какого-нибудь, пусть даже захудалого отца. Папы всякие нужны, папы всякие важны. Ребенку крайне необходимо хорошее воспитание. И поэтому папы — незаменимое оружие в маминых руках. Должен же быть в доме авторитетный человек, чья ласковая и тяжелая рука погладила бы ребенка по головке в благоприятном случае и намотала на кулак ремень, когда случай лишь отдаленно напоминает о счастье. Папа — это своеобразный кнут и пряник в одной наугад взятой семье.
Если повезет и кнутопряник достанется качественный, то считай, что хотя бы на первом, детско- подростковом, этапе жизнь удалась. Образцово-показательный отец держит руку на пульсе своего ребенка с самых первых его минут. Есть такие чудаки, которые норовят присутствовать не только при зачатии своего любимого чада, но даже и при его рождении. Правда, врачи этого не любят. Надо мамой заниматься, а тут папа в обмороке лежит. Счастливый обладатель своего собственного ребенка не устает поражать удивленную публику стиранием пеленок, длительными ночными бдениями, кормлениями, беганьем на молочную кухню и выгуливанием чада в свободное от основной работы время.
А потом, вне зависимости от половой принадлежности малыша, папа нагружает его зарядкой, оздоровительным бегом, плаваньем, гантелями, велосипедом, шахматами, компьютером — короче, всего не перечислить.
Такой папа все сделает для своего ребенка и все ему отдаст. В экстренных случаях не пожалеет собственной крови, почки, сердца и (или) других жизненно важных органов, жидкостей и тканей. С легкостью расстанется с самой жизнью.
Хотя нет. Тех, кто жизнь отдаст, — таких много. На подвиг мы все горазды. А так вот, чтобы каждый
