вернулись в хорошем расположении духа. Карл сразу же принялся за работу, и господин Леман не удержался и спросил, о чем они говорили с Эрвином.
– Ага! – заулыбался Карл и открыл себе бутылку пива. – Ты не поверишь, но Эрвин решил заделаться ценителем искусств. Он хочет купить что-нибудь из моих вещей для своего нового заведения в Шарлоттенбурге.
Довольно странная формулировка, подумал господин Леман. Раньше Карл сказал бы: «Этот придурок хочет у меня что-нибудь купить». Что за странные выражения, подумал господин Леман, «ты не поверишь» и «ценитель искусства», почему он разговаривает так странно, подумал господин Леман, но сказал только:
– Похоже, что Шарлоттенбург – твоя судьба.
– Похоже на то.
Господин Леман хотел бы поговорить с Катрин о Карле, может быть, она знала что-то от него ускользнувшее, так бывает иногда с женщинами, подумал он, но она исчезла в толпе. Позднее он заметил ее вдали, она разговаривала с Клаусом и Марко, и, судя по ожесточенности, с которой они ей что-то втолковывали, она ввязалась в разговор о музыке. Она быстро находит общий язык, подумал он, со всеми, она более открытая, чем я, для нее все здесь новое и интересное, и она в этом права, подумал он, конечно. Он вспомнил, каковы были его впечатления, когда он только приехал в Берлин, это было давно, тогда ему был двадцать один год, а теперь уже скоро тридцать, и он решил начать относиться ко всему более открыто и позитивно. А иначе можно плесенью покрыться, подумал он и позволил себе бутылку пива.
А потом пришли поляки. Их было пять человек, и первое, что увидел господин Леман, был гриф огромного контрабаса, который, казалось, самостоятельно протискивался через толпу. Потом к нему подошла симпатичная светловолосая девушка и с сильным акцентом спросила, нельзя ли им поиграть здесь немного. Господин Леман не возражал, он выключил прежний грохот, после чего общий гвалт тоже несколько поутих. Потом толпа в одном месте немного расступилась, и музыканты – их было четверо, контрабас, аккордеон и две гитары, – начали играть. Это была своеобразная музыка, в фольклорном духе, и господин Леман задумался, не полька ли это и имеет ли слово «полька» какое-то отношение к Польше. Так или иначе, это были непривычные звуки для «Обвала», но они никому не мешали, напротив, казалось, что людям понравилась перемена, они меньше разговаривали, некоторые даже качали головой в такт музыке. В этом что-то есть, когда ты можешь вот так просто сам играть музыку, подумал господин Леман, это наверняка здорово. Тут вдруг рядом с ним оказалась Катрин, она повисла у него на руке и улыбнулась.
– Давай потанцуем, – сказала она.
– Нет, – испугался господин Леман, – нет, я не могу. Я вообще не умею танцевать. – От одной только мысли о танцах на виду у других людей у него мороз пробежал по коже.
– Да ладно тебе, давай, – сказала она.
В душе господина Лемана шла тяжелая борьба. Ему очень хотелось бы оказаться способным на подобную выходку, но он и понятия не имел, каким образом он мог бы это сделать.
– Я не умею, правда, я абсолютный нуль в том, что касается танцев, – сказал он и прибавил после короткого раздумья: – Извини. Я знаю, это очень печально и позорно, я не хочу портить тебе праздник, но тут уж ничего не поделаешь.
– Да ладно, пошли, – сказала она и обхватила его за бедра. – Это совсем несложно, просто слегка покачиваешься.
Господин Леман и рад бы был, но не мог. Ему не дано было даже просто покачивать бедрами, а уж изображать что-то такое ногами, к тому же перед всем народом, это было совершенно немыслимо. Но, к счастью для него, люди по ту сторону стойки махали руками и купюрами и вообще делали все возможное, чтобы привлечь его внимание, так что у него нашлась хорошая отговорка.
– Мне нужно работать, – сказал он с облегчением, поднял ее, обернулся вокруг своей оси и поставил на прежнее место. – Этого хватит, – сказал он, – мне правда нужно работать.
– Ну ладно, – сказала она с улыбкой, – нет так нет.
Казалось, что она не слишком огорчилась. Это успокоило господина Лемана, которому пришлось активно взяться за работу, потому что Карл опять исчез.
Поляки сорвали громкие аплодисменты, сыграли еще одну вещь, потом еще одну и постепенно утомили господина Лемана, который и без того был не в духе из-за отсутствия Карла. Многим посетителям они тоже, казалось, поднадоели, и большинство снова сосредоточились на главном и требовали пива. Когда господин Леман наконец обнаружил Карла, тот танцевал с Катрин. Это выглядело довольно чудно: одной рукой он прижимал ее к себе, приподняв немного над полом, вытягивал другую руку и так рассекал с ней толпу. Это же мой стиль, сердито подумал господин Леман, только более рафинированный. Карл тоже не умеет танцевать, думал он, но все равно танцует, и это произвело впечатление на господина Лемана, да, у Карла еще многому можно поучиться, подумал он. Когда поляки прекратили играть, Карл поставил Катрин на пол, они смеялись и хлопали друг друга по спине. Господину Леману это не понравилось. Но он и виду не подал, когда его лучший друг Карл вернулся наконец за стойку. Карл открыл новую бутылку пива.
– Довольно тяжелая твоя малышка, – сказал он, подмигнув. – Ты сильнее, чем я думал.
Господин Леман внимательно посмотрел Карлу в лицо. Обычно тот так не разговаривал. Что за сальные намеки, подумал он, но на лице своего лучшего друга он не заметил никакого коварства, никаких задних мыслей да и вообще ничего, единственная странность заключалась в том, что тот непрерывно ухмылялся и подмигивал. Кроме того, с него пот лился ручьями и он тяжело дышал.
– Ну да, – ответил господин Леман. – Только лучше не надо называть ее моей малышкой, по крайней мере когда она может услышать. Ей это не нравится, и мне потом придется отдуваться.
– Молчу, молчу! – патетично воскликнул его лучший друг и приложил палец к губам. – Могила.
Господин Леман уже и не знал, как ему на это реагировать.
– Послушай, Карл, у тебя что, какие-то проблемы? Может, кризис какой-то?
– Какой еще кризис? – спросил его лучший друг, продолжая улыбаться до ушей. – Все отлично. – И странно рассмеялся, как-то натужно, как показалось господину Леману, и его раздражение сменилось озабоченностью. Карл переутомился, подумал он, это физическое перенапряжение. Наверное, сегодня не его день.
В этот момент светловолосая девушка, ходившая по залу со шляпой, подошла к нему и поинтересовалась насчет денег за выступление. Господин Леман выдал ей десять марок из кассы, и она спросила его, не хотел бы он как-нибудь провести отпуск в Польше. Он с улыбкой покачал головой и ответил, что уже много лет не брал отпуска.
– Отпуск – это не для меня, – прибавил он.
– Отпуск – для всех, – ответила она и необычно прямо посмотрела ему в глаза. – Тебе тоже надо отдохнуть. У тебя усталый вид. – Она улыбнулась и достала большой альбом. – Можно снять, есть разные дома, все возможно. – Она раскрыла альбом, и господин Леман ознакомился с фотографиями домов на лугах и опушках, наклеенными на страницы альбома.
– Красиво, – сказал он, не зная, что еще сказать. К тому же он ведь только что решил стать более открытым ко всему новому и счел данный случай подходящим поводом, чтобы начать. Он предложил девушке сигарету, но она отказалась.
– У меня есть свои, лучше, – сказала она и достала сигарету из своей пачки. – Там красивые дома, красивые места, можешь поехать с друзьями или со своей девушкой.
– Сейчас осень, – сказал господин Леман, – не самое лучшее время для отпуска. В смысле – отвратная погода.
– Зимой у нас просто чудесно, – сказала она. – Все в снегу. Я запишу тебе мой номер.
Она взяла картонную подставку для пива и записала на ней длинный телефонный номер.
– Это номер в Польше, – сказала она, – обычно я там бываю. Просто позвони и спроси Эльжбету.
Господин Леман слегка удивился тому, что можно было просто так взять и позвонить в Польшу. Польша ведь находится за железным занавесом, и тут он вспомнил, что ему нужно позвонить своим восточным родичам.
– А виза разве не нужна? – спросил он.
– Виза – это не проблема, – ответила девушка, улыбнулась и снова посмотрела ему прямо в глаза. Она стояла совсем рядом с ним, господину Леману даже показалось, что он чувствовал запах ее волос. –
