– Тогда доверься своему чутью, Карри, непременно! В конце концов… охота только началась.
– Охота? На кого?
Слейтер откинул назад голову и рассмеялся. Ветер трепал его волосы и освежал рассудок. Что было силы пришпорив коня, он воскликнул:
– На нас, мой друг. На нас!
Кроуфорд с тревогой смотрел на всадников и экипаж, исчезающих вдали. Проклятье! Как посмела его дочь пойти наперекор его воле!
– Хэмфрис!
– Да, сэр?
– Что ты ей наговорил?
– Ничего, сэр.
– Ты наверняка рассказал ей что-нибудь о наших планах. Иначе, как бы она смогла так ловко совершить побег?
Хэмфрис стиснул руки и съежился под взглядом хозяина – привычка, которую Кроуфорд презирал.
– Мне кажется, она не предвидела такого поворота событий.
Холодок страха пронзил все его существо.
– Что ты имеешь в виду? – произнес Кроуфорд, растягивая слова.
– Я… я имею в виду… я видел, как Элоис боролась. По-видимому, она не хотела идти с этими людьми.
Кроуфорд крепче сжал рукоятку своего хлыста, суставы его пальцев побелели так, что стали видны в темноте. Он с самого начала предчувствовал дурное. За свою жизнь он нажил себе множество врагов, которые отдали бы все, лишь бы видеть его публично опозоренным. И разве не лучшее средство для этого – увести его дочь накануне свадьбы, когда его дом полон гостей, и полдюжины человек желают сделать ей предложение и получить приданое.
Кроуфорд с силой ударил хлыстом по колесам кареты, заставив секретаря подпрыгнуть.
– Кто еще знал о наших планах? – спросил он ледяным тоном.
– Н-никто, сэр.
– Проклятье! Кто-то должен был знать! Иначе как бы им удалось увезти ее!
Мистер Хэмфрис побледнел.
– Надеюсь, вы не думаете…
Кроуфорд нахмурился, поднял трость и ткнул ею в грудь секретаря.
– Как-то раз вы сказали мне, что вы – человек верующий. Молитесь, мистер Хэмфрис, – свирепо прошептал он, – молитесь, чтобы за мою дочь не потребовали выкуп. Иначе, вы, мой друг, дорого заплатите за это. Очень дорого.
Либо Элоис Кроуфорд действительно не помнила его, либо была очень хорошей актрисой. Спустя час Слейтер сидел в трясущейся карете и внимательно изучал женщину, спящую на противоположном сиденье. Неужели она совсем не помнит его?
Черт возьми, как могла она все забыть? Конечно, годы изменили его внешность, сделали черты суровее, резче: но ведь она должна хотя бы догадываться о том, кто он есть на самом деле. Не могла же та ночь, когда погибла ее мать, совершенно стереться из ее памяти!
Она пошевелилась, поморщилась от боли, и Слейтеру вдруг захотелось посадить ее к себе на колени и погладить по голове.
Неужели он сходит с ума? Ведь эта женщина предала его! Она заслуживает не жалости, а только презрения.
Слейтер заставил себя переключиться на более важные вещи. Он стал думать о том, что сейчас следует предпринять. Придется держать Элоис рядом с собой достаточно долго, чтобы понять, действительно ли она забыла его или ведет какую-то игру. В любом случае, ситуация была очень опасна. Пока Слейтер не установит истинную причину ее молчания, девушку нужно держать подальше от отца. Но, она – не послушный ягненок. Ему следует помнить об этом и действовать соответственно.
Он посмотрел на узел с вещами, который выпал из-под платья Элоис. Когда Слейтер увидел ее припухший живот, ему и в голову не пришло, что это может быть всего лишь узел со сменой белья. Он решил, что она замужем или стала чьей-то любовницей.
Слейтер развязал узел и начал осматривать содержимое. Набор вещей оказался очень скромным, совсем не этого он ожидал от дочери Кроуфорда. Одежда была простой, без украшений. Несколько книг Довольно непристойный роман, два журнала о путешествиях, атласный мешочек, наполненный золотыми монетами, и медальон.
Слейтер открыл медальон и увидел потрет Джин. Словно острый нож всадили ему в сердце. Джин подарила эти миниатюрные портреты Уотертону и Элоис незадолго до своей смерти.
Слейтер решительно захлопнул медальон. Слишком много душевных мук он перенес за этот вечер. Не следует сейчас погружаться в воспоминания. Его первая встреча с дочерью Джин подействовала на него так, словно бы он столкнулся лицом к лицу с призраком.
Укладывая медальон в узел, Слейтер неожиданно наткнулся на маленький футляр, спрятанный в складках платья.
– Силы небесные! – прошептал он, доставая ожерелье, украшенное золотыми фигурками животных и
