своё стойбище. Ну, думаю, тут без хитрости не обойтись! Взял я с собой шахматы, прихваченные из василеостровского поместья господина командора, да и пошёл к индейскому стойбищу. Там зазнобе своей объяснил, мол, надо сыграть в эту игру, мол, такой русский обычай: кто выиграет, тот и назначает – срок свадьбы. Айна согласилась, только попросила объяснить ей шахматные правила. Я наскоро объяснил, через два часа сели играть…, – Ванька неожиданно замялся.
– Дальше-то что было? – хором заголосили слушатели.
– Что было, что было…. Проиграл я, ясен пень! Вот, собственно, и всё…. Дальше вы уже знаете: пришлось незамедлительно жениться. Как же иначе? За свои слова всегда надо отвечать, так меня отец учил ещё в детстве…
По окончанию этого повествования предсказуемо последовали бурные аплодисменты и весёлый смех. Айна, которая явно не поняла ни единого слова из рассказа мужа, смеялась вместе со всеми и с удовольствием хлопала одной ладошкой о другую.
«Славная барышня досталась Ваньке-шалопаю!», – чуть завистливо вздохнул слегка подвыпивший внутренний голос. – «Впрочем, всё равно наша милая Александра Ивановна лучше и красивей многократно…».
Один из последних тостов провозгласил юный Томас Лаудруп:
– За бешенное и сумасшедшее золото, которое мы непременно отыщем в самом центре суровой Аляски!
– За золото! Ура! Ура! Ура! – дружно подхватили все остальные.
Вот тут-то Егора первый раз и посетила одна очень неприятная, но, вместе с тем, достаточно разумная мысль:
«Бешеное золото – вещь опасная, могущая и разума лишить. Как бы пошлый бунт не приключился…. А что? Все классические предпосылки для этого есть: – «Королю Карлу Двенадцатому надо доставить половину добытого золота? Отдать двадцать пять золотых пудов каким-то там самураям? В русскую казну – ещё сто пудов? А, спрашивается, зачем? Кто такой, в конце-то концов, этот Меньшиков Александр Данилович? Да пошёл он, гнида заносчивая, куда подальше!»…. Действительно, и крепостные мужики, да и шведские гренадёры запросто могут взбунтоваться. Крепостные всегда мечтают о свободе. Тем более – о «богатой» свободе. А гренадёры…. Да любой солдат – потенциальный бунтовщик и революционер, по определению! Тем более что крепостные и гренадёры за время двухлетнего плавания, наверняка, уже крепко сдружились с матросами фрегатов. Потенциальный главарь бунта? Чем на эту должность не годится драгунский капитан Йохансен? Умён, отважен, хладнокровен, среди подчинённых пользуется непререкаемым авторитетом. Да, блин полярный…. Вот оно – золото, вот они – корабли. Осталось всего-то и ничего – перебить знать и офицерский состав, вот жизнь и удалась…. Вполне возможно, что заговор уже в самом разгаре, а некоторым доверчивым личностям вдруг приспичило поиграть в демократию…. Ай-яй-яй, как оно всё нехорошо получается! Надо срочно что-нибудь придумать! Иначе потом можно будет – легко и незаметно – нарваться на серьёзные неприятности…».
– Итак, праздник закончился, начинаются суровые будни! – так начал Егор утреннее рабочее совещание. – Буду говорить на английском языке, чтобы все понимали мои слова одинаково. А ты, Иван, своей жене всё потом подробно доложишь, в более спокойной обстановке. Впрочем, мадмуазель Айна у нас девушка сообразительная, она и без слов о многом может догадаться, тем более что у меня и карта имеется. Грубая, конечно, но всё же….
Эту карту он сам нарисовал час назад, руководствуясь сведениями, почерпнутыми когда-то в двадцать первом веке, и опираясь на увиденное вчера – с седловины Чилкутского перевала.
Егор расстелил на столе листы желтоватой тайванской бумаги и приступил к пояснениям:
– Вот это – наша бухта, полевой лагерь, перевал, цепь озёр, река Юкон, река Клондайк. Пусть Айна посмотрит, вдруг, да поймёт что-нибудь, подскажет…. Итак, перехожу к главному. В соответствии со стоящими перед экспедицией целями и задачами, нам предстоит временно разделиться на четыре рабочие группы, или отряда, тут уж как кому нравится. Первую группу возглавит Николай Савич Ухов, а под его началом будет находиться девять крепостных мужиков. Твоя задача, Николай Савич, целенаправленно заниматься обустройством Александровска. Считай, что лично ты назначаешься полноправным Городским головой! Необходимо достроить три бревенчатых дома, заложить просторные складские помещения, возвести кузню и коптильню. Собаки, опять же. Надо изготовить пару-тройку крепких и надёжных саней для зимнего времени. Когда в местные реки и ручьи войдёт нерка, надо будет икру солить в бочках, рыбу коптить. Для охраны Александровска придаются пять храбрых солдат Александровского полка. Впрочем, Савич, можешь использовать этих бойцов и для других целей, на своё усмотрение. Сержант Васильев? Нет, мы его задействуем на другом фронте…. Всё понятно?
– Понятно, господин командор! – заверил Ухов-старший. – Всё выполним! Хотелось бы, конечно же, и по горам погулять немного, тряхнуть стариной, да всё я понимаю. Александровск должен стать оплотом нашим, гнездом надёжным…
– Александр Данилович! – вмешался Ухов-младший. – Тут Айна мне показывает жестами, что на твоей карте не всё правильно: цепочка озёр изображена неверно, порогов не хватает на протоках, Юкон течёт по-другому, не все его притоки нанесены…
– Без вопросов! – улыбнулся Егор. – Потом, после завершения нашей беседы, возьмёшь в моей сумке гусиное перо и чернильницу, научишь свою супругу пользоваться этими нехитрыми причиндалами. Пусть смело правит, подправляет, дорисовывает, я дам ещё пару листов чистой бумаги, пусть творит…. Итак, перехожу ко второй группе. Её возглавит адмирал Людвиг Лаудруп.
– Благодарю вас, сэр! – датчанин небрежно приподнял над головой треуголку. – Рад, что и однорукий калека может быть полезен обществу. Сколько человек будет под моим началом?
– Всего только трое, Людвиг. Зато какие! Лучшие – в своё время – столяры и краснодеревщики во всей Воронежской губернии! Задача перед тобой стоит очень ответственная: оперативно изготовить три надёжных разборных катамарана. Катамараны – это такие хитрые суда для хождения по рекам и озёрам, – Егор достал из-за обшлага рукава камзола ещё несколько листов бумаги, бросил их на стол рядом с картой, пояснил: – Эти чертежи мы делали вместе с Александрой Ивановной, пока наша эскадра шла от островов Полинезии к Вьетнаму. Здесь изображен и общий вид судна, и каждая деталь в отдельности. Повторяю, Людвиг, это очень ответственная и важная задача, от которой – в конечном итоге – зависят сроки нашего плавания до устья Клондайка. Дело в том, что озёра, что лежат за Чилкутским перевалом, соединяются между собой бурными протоками, расположенными в глубоких ущельях. А на этих протоках имеются очень труднопроходимые пороги. Понимаешь меня? Да, мы уже разобрали две корабельные шлюпки с «Орла», сегодня-завтра разберём ещё одну шлюпку с «Александра». Доставим их к озёрам, соберём заново, тщательно проконопатим. Но впереди ждут три-четыре серьёзных порога. Перед каждым порогом шлюпки разбирать и обносить по скалам? За порогом заново собирать и снова конопатить? Во-первых, на это уйдёт очень много времени. А, во-вторых, шлюпочные конструкции, наверняка, не выдержат такого непочтительного обращения. Конструкция же катамаранов позволяет осуществлять их сборку-разборку оперативно и без всякого серьёзного ущерба для самих плавсредств…. Зачем мы вообще тащим через перевал разобранные корабельные шлюпки? Господа, у нас с собой будет очень много самых разных грузов. Вы даже не представляете себе – насколько много! Работы хватит на всех…. На первом этапе нашего путешествия шлюпки будут трудиться на озёрах, а катамараны – на порожистых протоках. Уже потом все вместе пойдём по Юкону – до конечной точки маршрута.
– Всё я понимаю, сэр командор! – очень серьёзно, без тени обиды, заявил Лаудруп. – Выполним поставленную задачу, не беспокойся! А, что ворчу немного, так это из природной вредности…
Неожиданно Айна, внимательно разглядывавшая чертёж общего вида катамарана, что-то возбуждённо залопотала на атабасском языке и, видя, что её не понимают, стала старательно изображать руками нечто.
«Это, определённо, какие-то большие мешки», – приступил к объяснениям внутренний голос. – «А вот теперь речь идёт о крупном животном, которое умеет хорошо плавать и нырять…».
– Думаю, что уважаемая Айна хочет внести в конструкцию катамарана существенные изменения, – предположил Егор. – Что же, мы с Александрой Ивановной не страдаем избыточной гордыней, и все дельные замечания и предложения приветствуются. Я считаю, Людвиг, что потом тебе надо будет обязательно потолковать с нашей прекрасной индианкой, используя её мужественного супруга в качестве
