— Ее промыли, зашили?
— Лекарь сделал, что мог. Я совсем не чувствовал руку, думал, что кость перебита, но лекарь сказал, что она цела.
Это он примотал ее к телу — ему показалось, что так будет надежнее.
— Должно быть, хороший лекарь, если смог предвидеть, как поведет себя рыцарь, — она обернулась к согнутому колену. — Еще одна стрела?
— Нет. Всего лишь судорога, такая же, как по дороге из Дарвентона, но, пожалуй, сильнее. Меня порядочно скрутило, хотя такое иногда случалось и раньше. Я не могу распрямить ногу, и так будет еще несколько дней. Теплые примочки помогают.
— Тогда мы согреем ее.
Она протянула руку к сосуду с подогретой водой, достала перевязь и пододвинула стул к левой стороне кровати. Мойра радовалась, что нашла способ помочь ему и занять руки, которые хотели одного — прикоснуться к нему, облегчить страдания, дать ему почувствовать себя в безопасности.
Она потянула простыню, обнажив край его бедра. Впервые она увидела остатки той раны, которая, как ей в свое время казалось, была самой ужасной из тех, что когда-либо доведется увидеть. Как и шрам на лице, такая рана могла бы привести в ужас, если бы она не видела ее тогда, когда та была еще свежей, в нарывах. Теперь злобный блеск рубца уже не смущал ее. Она мягко провела пальцами по шраму.
Ладонь перевязанной руки ухватила ее за запястье, останавливая. Покраснев, она наклонилась и обмакнула компресс в теплую воду.
— Неудивительно, что вы не можете ходить.
— Просто мышцы свело.
Она положила полотенце на бедро, чтобы согреть рану.
— Такая судорога могла бы сломать кость. Так же, как стрела могла перебить руку. Клянусь всеми вашими шрамами, Аддис, вам везет с ранами.
— Это правда, Мойра. До сих пор мне везло.
Она намочила компресс снова. Он наблюдал за ней с серьезным выражением лица, и она улыбнулась, просто наслаждаясь тем, что снова с ним.
— Он уже спал с тобой?
Вопрос застал ее врасплох. Потребовалось время, чтобы она пришла в себя, вспомнив, где и в каком времени находится.
— Вы не имеете права…
— Спал?
— Вы лежите здесь, в борделе. Вас облизывают шлюхи, а вы задаете мне такие вопросы. У вас было много…
Он снова ухватил ее за запястье.
— Спал?
— Нет.
Он отпустил ее.
— Конечно, не оттого, что не хочет тебя. Он полностью воспользовался моим отсутствием?
Такая напористость вывела ее из себя.
— Рийс только навестил меня пару раз. Один раз в день, когда вы уехали, и один раз недавно. Поскольку я была уверена, что вы мертвы, то с радостью отвлеклась от своих горестных мыслей.
Он проглотил ее сарказм. Лоб его пересекла морщина.
— Сколько дней ты его не видела?
— Пять… Шесть… — внезапно до нее дошел смысл его вопроса. — Вы не можете так думать… Нет, Аддис, конечно же, нет!
— Он знал, когда я уехал и куда направляюсь. Он все знал. Те, кто на меня напали, были обыкновенными наемниками, даже фехтовать толком не умели. Тот, кто послал их, сам не дрался. Хью Деспенсер мог бы найти и получше.
Если он умрет, а я останусь жить, многое станет проще.
— Нет, вы не правы, он хороший человек. Он бы ни за что не предал вас.
— Даже хорошие люди способны на многое, чтобы расчистить тропу на пути к своей цели.
Я найду способ сделать этот брак возможным.
— Вы не понимаете, это не так, между нами нет ничего такого, что заставило бы его убивать вас. Это не столь важно для него!
— Мы скоро выясним это.
— Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня.
— Если он заплатил людям, чтобы они напали на меня, какими бы ни были его мотивы, я не самый опасный для него человек. Я даже не стану его осуждать. Но Уэйк очень скоро выяснит, покидал ли он город.
— Он был здесь? Томас Уэйк?
Внезапно Аддис смутился. Он намеренно избегал встречаться с ней глазами.
— Он приходил получить послание, которое я привез.
Ее пронзила мучительная душевная боль, как в тот день, когда она поняла, что Брайана навсегда увозят.
— Только для этого?
Рыцарь отвел взгляд и оставался безмолвным так долго, что она подумала, он не хочет больше говорить. Волны самых разнообразных чувств возвращались и захватывали ее вновь. В конце концов, он поднял глаза.
— Он пришел с миром и предложением о помощи. Ее охватило чувство опустошенности. Оно заполняло грудь, перехватывало дыхание.
— Со своим обычным предложением? С предложением о женитьбе?
— Мойра…
— Замечательно, милорд. Такой прекрасный человек, такая чудесная семья… Я ведь говорила, что все как-то образуется, не правда ли? Томас Уэйк ведь тоже входит в семью Ланкастеров, не так ли? Если им удастся этот план, они станут такими же могущественными, как и прежде. Я рада узнать, что вы вступаете в альянс, необходимый для возвращения Барроуборо.
Мойра подготовила новый компресс, хотя вода уже остыла. Ее размеренные действия скрывали ураган чувств, разрывающих ее на части.
Это был последний раз, когда она пришла ему на помощь. Она будет служить ему по дому, но все теперь будет не так, как раньше. Когда он покидал Лондон, она умоляла его остаться. Она могла отказать Рийсу, если того требовалось. Но она не представляла, что он будет настолько жесток, чтобы заставить ее прислуживать после его женитьбы на другой. Через несколько недель он будет навсегда похоронен для нее. И у нее не останется ничего, даже Брайана, который напоминал бы ей о нем.
Перед глазами все плыло. Она уставилась на свои руки, машинально придерживавшие компресс. Сжав зубы, Мойра попыталась вернуть хладнокровие. Может быть, если бы она не переволновалась так накануне, все воспринималось бы иначе. Она знала, что когда-нибудь это должно было произойти. Должно, но… не теперь! Его ладонь накрыла ее руку.
— Достаточно. Мне уже лучше. Не знаю, тепло ли это воды, или тепло твоих рук, или твоя дружба… Не знаю.
И именно ей приходится отказываться от того, что согрело бы их обоих, от дружбы и многого другого. Да, именно таким было ее решение. Она смирилась с ним. Компресс выскользнул у нее из рук. Она сидела несчастная у его постели, уставившись невидящим взглядом в колени, размышляя, права ли она, что дает волю чувствам. Но насколько легче было бы принять эту весть, если бы она вела себя иначе? Наверное, ничуть не легче. Она и представить не могла, что боль неизбежности будет кромсать ее на куски, как это было сейчас.
— Подойди, ближе, Мойра. Побудь со мной рядом. Меня поддерживает одна лишь мысль, что я жив и я с тобой.
Она взглянула на него, надеясь увидеть улыбку, затем обошла кровать и устроилась рядом с ним. Это
