— С ней всегда такое происходит, — сказала одна из подружек невесты. — Видели бы вы ее перед вечеринкой по случаю обручения.
Я уже закончила с прической посаженой матери и даже нанесла ей тон на лицо своим пистолетом- разбрызгивателем. Так что теперь она казалась постаревшей версией невесты, если не считать невестиных позывов к рвоте и трех ее подружек. В этот момент они как раз разбрасывали по номеру для новобрачных свои вещи и переодевались в куполообразные платья из тафты василькового цвета. Длина платьев доходила до лодыжек, а завышенная линия талии и узкие лифы не слишком-то шли к их фигурам.
При обычных обстоятельствах после этого я бы стала заниматься матерью невесты, но она забилась в уголок и, когда я попыталась подойти к ней, лишь махнула рукой, делая мне знак удалиться. Из этого я заключила, что сначала мне надлежит привести в порядок саму невесту, а уж затем вернуться к ее матери.
Обстановка в номере напоминала настоящий сумасшедший дом. Абсолютное сходство с этим заведением довершали двое обезумевших маленьких детей в шортах и полосатых рубашках поло, которые носились вокруг с воплями и визгом. А посреди всей этой суматохи — крохотная тявкающая собачка, которая так и вилась вокруг моих лодыжек, то и дело покусывая их. На собачке тоже было платьице из тафты василькового цвета, только чуть покороче, чем у остальных дам, — вероятно, для того, чтобы она не могла написать на него. На спинке платья красовалась сверкающая брошь.
— А этот гостиничный любимец дружелюбен? — спросила я. У нас дома никогда не было никакой живности, поэтому я плохо понимала, какое настроение у собак.
— Прекрати так вести себя, Прешес,[10] — проговорила невеста между приступами то ли кашля, то ли рвотных позывов. — Иначе я тебя накажу.
Прешес не обратила на ее слова ни малейшего внимания и продолжала пощипывать зубами мои ноги. Подняв собачку с пола, невеста бросила ее на одну из кроватей. Неудивительно, что собака так плохо воспитана.
Когда, выйдя из лифта, я направлялась к комнате для новобрачных, отец невесты ходил взад-вперед по коридору. Он был высоким и выглядел старомодно из-за того, что его седая курчавая шевелюра была щедро смазана помадой для волос. Он говорил с каким-то нелепым акцептом и представился как мистер Что-то там или еще что-то, пожав мне руку. Марио был прав. Он вполне мог быть и Сайлосибином, и Силли Сайреном. И даже Силнером Сайтингом.[11]
И вот сейчас отец невесты резким толчком открыл дверь номера для новобрачных. Отведя глаза, он прошел и комнату, чтобы передать невесте сотовый телефон, а затем повернулся и поспешно вышел. Поступил он совершенно правильно, потому что как раз в этот момент две подружки невесты обменивались лифчиками.
— Просто удивительно, — говорила одна из них, — как хорошо твой бюстик с объемом груди В подчеркивает мою ложбинку между грудей, приподнимает ее, а ведь у меня С.
— А благодаря твоему С, — подхватила другая, — моя ложбинка с объемом А кажется такой внушительной, что создается впечатление, будто там есть еще что-то.
Я уже собралась было позвонить в фирму «Мейденформ», выпускающую корректирующее белье, чтобы предложить им выгодную сделку, но тут невеста отключила мобильник. У нее вновь начались позывы к рвоте. Похоже, мне никогда не покончить с подготовкой к этой свадебной церемонии, если я не возьму происходящее в свои руки.
— Принесите вина, — шепотом попросила я ту подружку невесты, которая еще оставалась в собственном лифчике. — Быстро.
Потом я повернулась к телевизору, где был включен кулинарный канал. Даже обезумевшие маленькие дети и тявкающая собачка затихли. Несколько мгновений мы все сидели и смотрели телевизор, а я пыталась понять, что же все-таки такое бланширование, но, как обычно, это мне не удалось.
— Звонил Джон, — промолвила невеста в промежутке между приступами. — Это мой жених, — пояснила она. — Джон не мог дозвониться мне по моему мобильнику — наверное, я включила виброзвонок.
— Ш-ш-ш… — прошептала я. — Подождите. — Тут ко мне подошла Прешес. Собачка несколько раз тявкнула, сделала несколько кругов вокруг себя, а затем написала на ковер. Насчет платья я не ошиблась: оно осталось совершенно сухим.
Дикие дети вновь завизжали и рванули смотреть на лужицу на ковре. Прешес на этот раз не понадобилось бросать на кровать — она сама туда прыгнула. Мать невесты кинула на лужу полотенце и наступила на него, что привело детей в еще больший восторг, который они выразили новыми визгливыми воплями.
Из бара с открытой бутылкой вина в руках вернулась подружка невесты. Она наполнила стакан, и невеста залпом выпила его.
— Мужчинам надо вернуться в «Брейнтри», — сказала невеста, допив вино. — Они уже возвращались за смокингами, но им забыли дать брюки.
— О-о! — протянула я. — Мне это нравится. У вас будет шикарная свадьба. Подумать только, смокинги, уголки сорочек, выглядывающие из-под них, и эти сексуальные мужские ноги.
Невеста захихикала. Схватив большую прядь ее волос, я принялась укладывать смахивавшие на штопор кудри с помощью щипцов для завивки.
— Может, мы смогли бы найти им килты и волынку? — предложила подружка невесты с объемом бюста
— По пути они намереваются заглянуть в клинику, — сообщила невеста. — Джон хочет сдать анализ, так как опасается, что у него острый фарингит.
— Твой Джон — настоящий ипохондрик, — заметила подружка с объемом бюста А.
— Угадайте-ка, у кого будет ребенок? — спросила подружка невесты в собственном лифчике. — У Аллисон и Марка!
— Так они опять вместе?
— Были вместе — одну ночь. Только не говорите, что это я вам рассказала.
Я взялась за последнюю прядь, державшуюся внизу без всяких заколок. Кажется, вино действительно подействовало. Теперь мне оставалось привести в порядок только мать невесты, которая встала и направилась в ванную в ту же секунду, как только увидела, что я готова с ней работать.
— Да что с ней такое? — спросила я у посаженой матери.
Посаженая мать пожала плечами:
— Видимо, она никак не может забыть мою свадьбу. Ей кажется, что одна из визажисток оскорбила ее.
Дверь ванной комнаты приоткрылась.
— Она действительно меня оскорбила, — сказала мать невесты, выглядывая оттуда. — Она сказала: «Я не крашу старые глаза».
— Нет, этого она не говорила, — возразила посаженая мать. — Она сказала другой визажистке: «Почему бы тебе не накрасить ее? Старые глаза у тебя получаются лучше».
— Это одно и то же, — заметила мать невесты.
— Вовсе нет, мама, — сказала посаженая мать. — У этих фраз нет ничего общего.
Я похлопала по табуретке, стоявшей возле меня.
— Садитесь, — пригласила я. — Я сделаю ваши глаза такими молодыми, что бармен спросит, достигли ли вы совершеннолетия.
Как и многие женщины ее возраста, мать невесты была жертвой чрезмерных усилий по выщипыванию бровей. Я закапала ей несколько капель «Визина», затем нанесла немного корректирующего тона вокруг глаз и на крылья носа, а потом взялась за свой пистолет-разбрызгиватель. После этого я причесала ее брови специальной щеточкой, подкрасила их светло-коричневой пудрой для бровей и попросила ее никогда-никогда больше не красить брови карандашом.
Вручив матери невесты щипчики для завивки ресниц, я показала ей, что она должна делать. Горький опыт научил меня поступать именно так: как-то раз я хотела сама завить клиентке ресницы, а она возьми да и чихни в самый неподходящий момент. Я до сих пор морщусь, вспоминая об этом. Но завитые ресницы
