действительно делают вас моложе, поэтому я решила, что мать невесты должна пройти через это.
Настала очередь делать взор затуманенным. Для того чтобы визуально приподнять слегка обвисшие веки, я нанесла немного темно-коричневых теней на растянутую кожу. А потом подкрасила снежно-белыми тенями под бровями. Если все сделать очень аккуратно и не переборщить с тенями, то этот морозный цвет придаст лицу свежесть и поможет выглядеть моложе. После этого я наклеила на веки немного искусственных ресниц и от души накрасила их «насыщенной черно-коричневой» тушью «Мэйбеллин». И наконец, в заключение губы моей клиентки заблестели от «красных горячих маминых губок».
— Дай этой девушке еще денег, — сказала мать невесты ее отцу, когда он снова вошел в комнату. Порывшись в кармане, он вручил мне несколько радующих глаз крупных купюр, поэтому я решила не обижаться на него.
Моя работа наконец-то была закончена. Очень часто в этот момент подготовки к свадьбе является фотограф и начинает щелкать всех подряд, а присутствующие притворяются, что они все еще готовятся к церемонии. Но на этот раз я, к счастью, избежала хотя бы этого. Похоже, они решили познакомиться с фотографом прямо на торжестве. Я принялась собирать свои вещи. Посаженая мать быстро поговорила с кем-то по телефону затем подошла к окну и выглянула на улицу. Потом она шепотом сказала что-то отцу невесты и послала воздушный поцелуй диким детям.
Невеста взяла Прешес и зажала ее под мышкой. Одна ни подружек невесты предложила ей бутылку вина. Невеста свободной рукой схватила бутылку и сделала еще один большой глоток. Улыбнувшись своему отражению в зеркале возле кровати, мать невесты направилась к двери. Подружки невесты последовали за ней.
Отец невесты порылся в кармане и снова вынул оттуда пачку купюр. Отсчитав несколько приятных бумажек, он отдал их мне.
Кажется, он сказал при этом:
— Нянька прибудет с минуты на минуту. Бебиситтер оценит вашу помощь. — Однако, возможно, он произнес и какие-то другие слова.
Впрочем, что бы он ни сказал на самом деле, потрясло меня другое: через мгновение я поняла, что осталась одна с дикими детьми.
Глава 7
— Позвони в социальную службу, — посоветовала моя мать. — Сейчас я дам тебе телефон горячей линии «Дети и риск».
Я ушла в спальню, чтобы позвонить матери. А потом высунула голову в дверь гостиной, чтобы посмотреть, что там происходит. Теперь, когда дети немного успокоились, они казались даже вполне милыми. Посасывая пальцы, они учились готовить кофейный пудинг. Что и говорить, наблюдать за тем, как шоколад растапливают на водяной бане, — вещь завораживающая. Небезынтересно было узнать и то, что огонь надо уменьшить до того, как вы добавляете в пудинг ваниль. Дети Крейга в таком возрасте любили готовить.
— Белла, — услышала я голос матери, — ты еще там?
— Ох, прости, — сказала я. — Не знаю… Если я это сделаю, они наверняка захотят, чтобы я вернула часть денег.
— Ты взяла деньга за то, чтобы присмотреть за детьми?
— Видишь ли, — пробубнила я, — не могу сказать, что у меня был большой выбор.
— Белла, — снова заговорила мама, — ты действительно нашла двух покинутых детей или это не так?
Иногда из моей матери так и прет социальный работник.
— Не бери в голову, — отозвалась я. — А что нового у тебя? Где ты была вчера вечером?
— С одним приятелем, — ответила мама. — Нет, ты мне скажи, у тебя там все нормально или ты в панике?
Я подошла к бару. Возле него стояла роскошная большая корзина с фруктами, и я выбрала себе яблоко.
— Нет, не в панике.
— Ну тогда хорошо. Подожди, мне кто-то звонит. Вот что, Белла, послушай, я перезвоню тебе попозже, хорошо? Я тебя люблю.
— Я тоже, — призналась я тональному набору, затрещавшему в трубке, и отключила телефон. Сев на край кровати, я посмотрела в окно и стала есть яблоко. Из икон номера для новобрачных открывался великолепный вид на залив Маршберри. Создавалось впечатление, что все, у кого были лодки, отправились на морскую прогулку, чтобы получить удовольствие от этого чудесного августовского дня.
Доев яблоко, я взглянула на радиоприемник с часам и, стоявший возле кровати. Должно быть, именно в этот момент невеста идет по проходу церкви к алтарю. Надеюсь, действие вина еще не кончилось, иначе какой же что будет стыд, если позывы к рвоте начнут мучить ее у алтаря! Интересно, подумала я, Джон все-таки успел получить свои брюки?
Я дошла уже до того, что была готова вот-вот пуститься в плавание по туманным воспоминаниям о моем собственном венчании. Но, честно говоря, такое плавание меня не устраивало, поэтому, тряхнув головой, я решительно отогнала эти мысли. Я еще раз выглянула в окно, надеясь увидеть там хоть кого- нибудь, напоминающего няню, хотя, признаться, и понятия не имела о том, как она, а возможно, даже он, выглядит.
Кулинарное шоу, должно быть, сменилось рекламой, потому что дикие дети ворвались в комнату, вскочили на кровать и принялись скакать по ней, визжа и вопя что есть мочи. Странно, но никто и не подумал постучать в дверь или позвонить, чтобы пожаловаться на шум. Вероятно, номер для новобрачных был звуконепроницаемым. Интересно, подумала я, указывается ли это в рекламе номера.
От всех этих воплей у меня разболелась голова. Быстро прикинув, сколько мне заплатили и сколько прошло времени, я пришла к выводу, что заработала еще и на прибавку.
— Эй! — крикнула я. — Хотите, чтобы я вас подкрасила перед прогулкой?
Дикие маленькие дети пристегнулись на узком заднем сиденье моего «фольксвагена-жука». Я ехала ну просто очень медленно, потому что была абсолютно уверена, что детей следует возить на специальных сиденьях.
Я посмотрела на детей в зеркало заднего вида. Честно говоря, эти их полосатые рубашки поло не слишком-то подходили для свадебной церемонии, однако косметика все же придала им праздничный вид. Детишки вовсю хохотали, когда я распыляла на их личики тональный крем из своего пистолета. Особенно это развеселило маленького мальчика. В остальном я была очень аккуратна с косметикой и постаралась, чтобы дети не стали похожи на этих ужасных расфуфыренных детей, которых буквально заливают гримом перед праздниками.
В конце Фронт-стрит я повернула налево. Самое смешное состояло в том, что я понятия не имела, где проводится прием. Правда, если для большого города подобное незнание и может стать проблемой, то в Марш-Перри есть всего три места, заслуживающих внимания, так что я была уверена в успехе. Ну разумеется, если только они не уехали из города, но об этом я старалась не думать.
Я снова посмотрела в зеркало заднего вида на малышей.
— Ну как там у вас сзади дела? — спросила я тем нелепым голосом, который появляется даже у более опытных нянек, когда они заговаривают с детьми.
Ни один из них не отозвался.
— Рада это слышать, — сказала я тем же голосом.
С Бич-Роуз-роуд я свернула направо и покатила к яхт-клубу. Миновав стоянку, я проехала прямо к залу для приемов. Припарковав машину, вынула ключи зажигания из замка, вышла и подошла к двери. Приподнявшись на цыпочки, я заглянула в окно зала. Пусто.
— Ставлю пять баксов, что мы найдем их со следующей попытки, — сказала я, снова сев за руль.
— Десять, — сказал один из маленьких дикарей.
