— Я хочу зайти посмотреть, как там Тедди. Пойдем со мной, нам надо поговорить.
София пошла с ней, но у лестницы оглянулась. Крис, не отрываясь, смотрел ей вслед.
Тедди мирно сопел в колыбели, и София, не удержавшись, поцеловала его в пухлую щечку.
— Он просто прелесть.
— У вас с Крисом тоже могли бы быть дети, если бы вы оба не были такие упрямые, — Грэйс увлекла Софию за собой. — Мы почти не видели Криса все это время, но я знаю, что вы приехали на крестины отдельно друг от друга.
— Мы и живем отдельно.
— Что ты говоришь?! Ах, София, я же знаю, как ты любишь его. Неужели нельзя жить вместе?
— Но Крис не любит меня. Тень Десмонда по-прежнему стоит между нами. Пока Крис не избавится от чувства вины, нет никакой надежды быть вместе.
— А я думаю, что Крис на самом деле любит тебя.
— Я тоже на это надеюсь, но, пока он сам не осознает этого, у нас ничего не получится. А я готова сама растить нашего ребенка.
Грэйс восторженно взяла ее за руки.
— У тебя будет ребенок? А Крис знает?
— Нет, и не надо говорить ему об этом.
— Как?! Ты должна ему сказать!
— Нет, Грэйс, не должна. Никто не будет знать об этом, но я могу объяснить, почему не хочу говорить Крису. Я видела, как они с Амандой целовались у меня в доме. Они ведь раньше были любовниками.
— А я и не знала. Извини, что пригласила ее.
София потрепала Грэйс по руке.
— Тебе не за что извиняться. Ты же не могла знать об этом. Ну что ж, если ты не против, я поеду.
— Понимаю, дорогая. Я прикажу подать карету. Но обещай, что приедешь завтра, и мы все обсудим.
— Обещаю.
Они вернулись к гостям.
— Подожди здесь, пока я распоряжусь насчет кареты.
Грэйс растворилась в толпе, а София немедленно нашла взглядом Криса. Он все еще стоял в углу с Амандой, но к ним уже присоединился лорд Честер. Едва Крис повернул к ней голову, София опустила глаза и в сопровождении лакея поспешила к выходу. В дверях она украдкой обернулась, но Криса уже не было.
Лакей распахнул перед ней дверцу кареты и помог сесть. Едва София оказалась внутри, она почувствовала, что здесь еще кто-то, и уже хотела выскочить, но, услышав знакомый голос, замерла.
— Не бойся, София. Это я.
— Крис! Ты меня напугал. А где Аманда? Крис невнятно выругался.
— Я не имею никакого отношения к Аманде.
— Да? А глядя на вас, этого не скажешь. Карета тронулась.
— Я не видел ее со дня своего приезда.
— Что ты хочешь, Крис? Откуда ты знал, что я ухожу?
— Грэйс сказала. Похоже, она полагает, что нам есть, о чем поговорить. Это так?
— Все зависит только от тебя.
Карета подкатила к дому Софии.
— Позволь мне зайти к тебе, София. И ты расскажешь мне, что имела в виду Грэйс.
Кучер открыл дверцу.
— Не сегодня, Крис. Я устала.
— Значит, ничего не изменилось, — горько сказал он.
— Это ты мне скажи. Изменилось что-то?
— Я…
— Не надо, Крис. Не сегодня. Приходи послезавтра на чай. Завтра я обещала навестить Грэйс.
— Я провожу тебя.
— Не надо.
— Сделай мне одолжение.
Он вышел из кареты, подал ей руку и повел к дому.
— Даннинг всегда ждет меня, так что можешь идти. Я уже дома.
Вместо ответа он привлек ее к себе.
— Я тоскую по тебе, София. Я знаю, мы расстались, обменявшись горькими словами, но я не хотел и не хочу, чтобы все так закончилось.
— Я тоже, — едва слышно сказала она.
— Тогда почему мы не можем быть вместе, если оба этого хотим?
— Потому что я хочу большего, чем ты готов дать. Об этом мы тоже уже говорили.
— А если я готов дать тебе то, что ты хочешь?
София вскинула голову, и, хотя в сумраке не могла разглядеть его лица, у нее появилась надежда. Но, к несчастью, она действительно очень устала и сейчас была не в состоянии думать об их будущем.
София долгими бессонными ночами думала о нем, мечтала о нем и порой была согласна на любые его условия, даже на брак без любви, только бы быть рядом с ним. Поэтому она должна быть сильной, чтобы не поддаваться искушению. Если он говорит правду, то пусть подождет, пока она отдохнет и сможет говорить с ним на равных.
— Послезавтра, Крис. Я буду ждать тебя.
Но Крис не собирался отпускать ее, не дав повода о чем-то задуматься. Все эти дни он много думал об их отношениях, но понял только одно — без Софии ему не хочется возвращаться на Ямайку. Будущее без нее представлялось унылым и серым.
Поэтому, прежде чем она успела постучать в дверь, он обнял ее и жарко поцеловал. И такими сладкими были эти губы, таким желанным это тело, что ему не хотелось отпускать ее никогда. Он почувствовал, как она сразу напряглась, но потом расслабилась в его объятиях и ответила на поцелуй. Он чуть не сошел с ума от нежности и желания и был уже готов нести ее обратно в карету, когда дверь вдруг отворилась и на пороге появился Даннинг.
— Добрый вечер, миледи, — невозмутимо сказал он. — Добрый вечер, капитан.
Крис едва не придушил дворецкого за его излишнюю заботливость, но София уже отстранилась от него.
— Увидимся послезавтра, Крис, — сказала она и вошла в дом, а Даннинг, хмуро посмотрев по сторонам, закрыл дверь у него перед носом.
Проклиная дворецкого за его несвоевременное появление, Крис вскочил в карету и приказал везти себя в «Шипы и тернии».
Карета тронулась, а он сидел, кусая губы, досадуя, что София не дала ему возможности высказать все, что лежало на сердце. Он действительно любил ее и хотел рассказать, как много она для него значит. Семь лет — слишком долгий срок, чтобы по-прежнему скорбеть о смерти друга. Это была страшная трагедия, но разлука с Софией показала, что без нее, без своей жены, ему и жизнь не в радость. Пора было отпустить прошлое и дать своей любви второй шанс.
Пересмотрел Крис и роль Софии в случившейся трагедии. Он теперь понимал, что был к ней несправедлив. Он и Десмонд были молоды, необузданны и соперничали из-за нее. София тоже была совсем юной, и ее семья требовала, чтобы она вышла замуж за богатого, а не за любимого. Теперь он был достаточно взрослым человеком, чтобы понимать, как ей досталось. Понадобилось много лет, чтобы он пришел к этому пониманию, но зато теперь он точно знал, что хочет и почему.
А хотел он Софию. Потому что любил ее. Все эти годы.
На следующий день, когда София собиралась уже выходить из дома, к ней зашел Рэйфорд. Она почти не видела его с тех пор, как они вернулись в Англию, и не слишком скучала по своему драгоценному
