«еда», как ты называешь. Просто отпечатки вкуснее и дают больше возможностей.
— Ну да, а Беркариус у нас белый и пушистый — еще больше разозлился я.
— Беркариус психопат, склонный к массовой резне, но он все же мой брат — строго ответил мне туман — я не разделяю его взглядов и методов. Мне нужен всего лишь один человек который скрашивает мое одиночество, и поверь мне, я даю больше, чем беру, намного. И жизнь такого избранника продляется на сотни лет, пускай и в остальных мирах пройдет пара дней.
— Так вот, я таким дураком не буду.
— А я и не предлагаю. Учитывая, что две известных тебе особы внутри твоего сердца затеяли грандиозную драку, на которой и основвывается часть твоей силы, мне там точно ничего не светит.
Я это отметил и запомнил. А еще родилась у меня одна догадка, которую я решил проверить сиюминутно.
— Какие глубокие познания о том, что творится внутри меня. Даже я сам этого не знал. Скажи, а не тебе ли случайно пришло в голову скинуть меня просто так, ради шутки юмора в болота, а?
— Нет, не мне. Честно. Я могу только наблюдать и вырывать на некоторое время людей, путешествующих меж мирами, сюда, в свою небольшую реальность для приватного разговора. Ну, и еще я умею хорошо наблюдать за происходящим вокруг. Например, погляди на это:
Туман уплотнился, и в нем я увидел картину. Это была Джанна. Она сидела на куске устоявший за века стены, свесив ноги вниз, и вертела в руках… медальон! Черт! Должно быть, я обронил его во время боя. Приглядевшись внимательнее, я заметил слезы на ее лице.
— Видишь, какой ты невнимательный.
— Ладно, фиг с ним — я махнул рукой.
Меня изучали. И поэтому не говорили, что от меня надо. Пока я заперт здесь, у меня выбор только один — ждать, отвечать на вопросы и постараться думать поменьше, так как то, что на поверхности моих мыслей, она точно чувствует.
Туман сгустился и вновь принял форму Итрансаривельте, только на этот раз остатки его стали тонким синим платьем.
— Ты мне интересен. Но не как избранник, не волнуйся, а как интересный экспонат, если угодно. Ведь отчасти из-за меня ты стал таким.
— Так-так, чистосердечное признание облегчает понимание, как говаривает мой братец — вот теперь мне уже стало интересно — И какая же твоя роль во всей этой истории?
— Я всего лишь подсказала Лизе, как использовать сознание демона для той мощной связи, что между Вами, и рассказала, как его добыть. Мне было жалко влюбленную по уши в тебя девчонку, и я решила помочь ей протащить твою душу в ряды, как ты их называешь, демонов. Благо, я не шибко жаловала некоторых сподвижников Беркариуса. Но потом этим решил воспользоваться кто-то еще.
— Ты можешь разрушить эту связь?
— Даже если бы могла, не стала бы. Не будь связи, ты бы убил Джанну с большой вероятностью…. А она мне симпатична.
Интересно, какое дело этому существу, прожившему тысячи лет, если не больше, до бед одной маленькой девочки из адептов Берка? Да у нее ведь, кроме облика, наверное, и от человека не так уж много и осталось. Да и облик она меняет по своему желанию. Черт, да она ведь мысли мои читает.
— Ну вот, теперь я уже и не человек и симпатии не могу проявлять.
— Я этого не говорил — как не защищайся, а мысли она все мои читает. Создается впечатление, что чтение моих мыслей и памяти становится просто любимым занятием окружающих.
— Какая разница. Мы все равно мыслим как люди или близко к тому. И не советую тебе встречаться с существами, которые представляют собой вид, в корне отличный от людей, не являющийся прямым последствием изменения человека природой или другим человеком. Есть шанс, что не выживешь. Это первое. А второе, я ведь когда-то была человеком.
Последняя фраза прозвучала с печалью в голосе. Или это очередной театр для одного зрителя? Да учитывая то, с кем я разговариваю, остается только гадать.
— Интересно, я не находил истории этого в архивах Альянса. Просветишь?
— Не расскажу, так как сама не знаю. От тех времен осталось слишком мало в моей памяти. Помню только, что было очень больно, и что что-то пошло не так, как надо, и я стала не такой, как остальные.
Забавно. Выходит, те, кого я изначально называл демонами — жертвы какого-то эксперимента. Так? Или не жертвы?
— Ты меня отпустишь домой-то? — поинтересовался я.
— Отпущу. Наконец-то хоть перешел на «ты».
— Устал просто.
— Понимаю. Но я хочу тебя кое о чем попросить.
— О чем же?
— Просить тебя не убивать Джанну бесполезно, я прекрасно понимаю, что когда ваши пути пересекутся, она первая бросится на тебя с клинком, но прошу тебя хотя бы не выслеживать ее специально. Поверь, она лучше многих представителей ее семьи… Клана как ты называешь их.
— Ты же прекрасно знаешь, что я не могу этого обещать.
— Помни, умрет она — умрешь ты. Вы связаны.
— Помню. Но если придется, значит, так тому и быть.
Я избегал что-либо обещать ей. Да и мог ли я обещать, что не убью ту, из-за кого, быть может, вся эта каша и заварилась? Хотя, учитывая нашу последнюю встречу, скорее она прибьет меня, и тогда мне уже будет без разницы.
— Ну тогда я попрощаюсь. На случай, если захочешь у меня что-то спросить я тебе кое-что оставлю. Вот.
В руку мне приземлился небольшой лазурный камешек. И прежде, чем я успел что-то сказать, все закружилось, и я вновь оказался в машине, которая уже мчалась по калифорнийской дороге, освещенной лучами заходящего солнца. Час от часу не легче…
Лазурный туман принял обычный облик Итрансаривельте, и Джанна почтительно преклонила голову перед старшей.
— Если не возражаешь, я у тебя заберу медальон Алькора.
— Да, конечно, высшая.
Медальон сменил владельца.
— Отлично. Как твое демоническое сознание?
— Оно все еще сильнее меня, но я теперь могу заставить его замолчать хотя бы на время.
— Молодец. Ты быстро учишься. А теперь я тебя отпускаю. Ты знаешь, что делать дальше.
Глава 6
— Знаешь, Игорь — произнес Джим, потягивая пиво из банки и отвлекаясь от книги, которую сейчас читал — хоть твой Алерийский пляжик и хорош, но я привык к суете Штатов.
Сейчас мы наслаждались теплом и солнцем южных широт, в то время как в России была холодная и дождливая осень. Невольно напрашивалось на ум: а ведь недаром руководство Альянса выбрало именно эти места: море, солнце… И температура даже в декабре редко опускается ниже плюс пятнадцати по Цельсию.
— Ну, там я хоть подлечился после той гадости.
— После «ускорителя» или после Джанны?
— «Ускоритель» доставил больше неприятностей, нежели Джанна, у меня до сих пор мышцы ноют и изжога чуть ли не каждый день.
— Ты смотри не подсядь на это дерьмо.
— И не думаю! Даже новую пришивать не буду! Не надо мне такого добра — я сплюнул. Одно
