Южной Америки.
— Вы хотите убить рейхсканцлера Мартина Бормана?
— Нет.
— Здесь вы выполняете поручение генерала Франко?
— Да.
— Когда и где вы родились?
— Теперь уже и не знаю точно, существует, по крайней мере, два варианта…
— Письмо от генерала Франко к рейхсканцлеру — настоящее?
— Да.
— Вы иностранный разведчик?
— Нет.
— Вы бывали в Лондоне?
— Нет.
— Это вы убили в1940 году герра Семёна Петроффа, город Белград, Сербия?
— Нет, не я.
— Вы любите пить русскую водку?
— Нет, предпочитаю хорошее светлое пиво.
— Вы сочувствуете коммунистическим идеалам?
— Нет, абсолютно, нет…
Через полтора часа криминалдиректор службы А-4 переглянулся с «профессором», после чего высокий обер-лейтенант объявил:
— Всё, на сегодня допрос закончен! Вас, сеньор Рамос, сейчас отконвоируют в камеру, а наши специалисты пока обработают полученные результаты. По мере необходимости вас ознакомят со сделанными выводами.
Камера была вполне даже приличной: метров двенадцать квадратных, с тусклой жёлтой лампочкой под потолком, кроватью со стареньким матрацем и тощей подушкой, и, даже, с настоящим унитазом в углу.
«Прямо курорт натуральный, даже наручников не одели!», — усмехнулся про себя Денис, завалился на матрац и — неожиданно для самого себя — крепко уснул…
— Подразделение, подъём! Боевая тревога! — раздался противный трескучий голос. — Выходи строиться! Приготовить противогазы!
Денис открыл глаза. В дверном проёме стоял обер-лейтенант Лемм и нахально корчил ехидные рожи.
— Что-то случилось? — хладнокровно поинтересовался Денис.
— Случилось! — весело подтвердил Лемм. — Провалил ты, парень, все тесты, разоблачил тебя наш приборчик…. Поэтому, добро пожаловать на расстрел! С каким же удовольствием я сейчас влеплю тебе, морда испанская, пулю между наглых глаз…
Глава шестая
Встреча с Мартином Борманом
Он едва заметно сгруппировался на своей койке, готовясь к молниеносному прыжку.
— Эй, эй! — обер-лейтенант мгновенно выхватил из кобуры «вальтер» последней модели. — Совсем шуток не понимаешь, дурик штатский? Сейчас тебя, морду испанскую, вернут обратно в санаторий. Помоешься, побреешься, приведёшь себя в порядок…. А через двое суток, в двенадцать ноль-ноль, машина заедет за тобой, отвезёт куда надо. Всё понял? А на меня, штатский, не обижайся. Должность у меня такая — душу из вас, сволочей, вынимать…
Вечером следующего дня к нему в санаторий заскочил Третьяков, только что вернувшийся с острова Узедом.
— Как дела, командир? Что нового? Не соскучился? — широко улыбаясь, поинтересовался Гарик.
— Да, ничего особенного, — невозмутимо ответил Денис, прихлёбывая из высокого запотевшего бокала светлое баварское пиво. — Только вот сутки с небольшим продержали в застенках гестапо, а так — всё ништяк…
— Да ну? — удивился Третьяков. — И как оно там, в застенках? В смысле, чего было?
— Сперва пытать хотели: ногти рук-ног вырывать с корнями, разные нежные места прижигать раскалённым железом…. А потом резко передумали, устроили допрос с применением «детектора лжи». Слышал про такую штуку?
— Конечно, слышал, даже статью — в толстом журнале — читал. В ней заслуженный и уважаемый академик уверял, что этот умный прибор невозможно обмануть, он, мол, сразу чувствует, когда ему говорят неправду. О чём тебя спрашивали-то?
— Нохальмаль, битте! — допив пиво, громко обратился Денис к пробегающему мимо официанту. — О чём спрашивали? Да обо всём: где и когда я родился, иностранный разведчик я, или нет, где мы с тобой познакомились, люблю ли я русскую водку, поддерживаю ли основные коммунистические идеалы и постулаты, ну, и так далее…
— А ты?
— Что — я? Честно ответил на все двести семьдесят два вопроса. Во всех случаях умный прибор подтвердил, что я говорю чистую правду. Вот так-то…. Один пожилой тип с профессорской бородкой потом всё удивлялся, мол: — «Первый раз сталкиваюсь с таким редким случаем, когда испытуемый ни разу не соврал…». Отпустили, понятное дело. Франц Шульц — штурмбанфюрер СС, криминалдиректор Службы охраны и предотвращения покушений четвёртого Управление РСХА — даже лично, минут пять-шесть, извинялся передо мной…
— Как же это, командир? — не поверил рассудительный Третьяков. — Ты им всю правду рассказал?
— Как говаривал один занятный паренёк: — «Правду говорить, оно легко и приято!»…
В назначенное время к высокому крыльцу санатория подъехал ухоженный чёрный «мерседес», из которого вылезли три высоких и широкоплечих молодых человека, одетых в штатскую одежду: длинные — до пят — кожаные чёрные плащи, широкополые чёрные шляпы, белые шарфы, небрежно накинутые на толстые бычьи шеи.
— Сеньор Рамос? — небрежно спросил паренёк, поднявшийся с переднего сидения автомобиля. — Очень приятно. Садитесь на заднее сиденье, идальго, по середине.
Денис влез в автомобильный салон, пахнущий хорошим табаком и дорогим мужским одеколоном. Двое других молодых людей тут же крепко стиснули его своими кожаными боками.
Машина, негромко чихнув, тронулась и медленно покатила в сторону моря.
— Сейчас вам завяжут глаза. Не обижайтесь, кабальеро, но так надо! — не оборачиваясь, солидно сообщил с переднего сиденья главный «кожаный плащ».
Его товарищ достал из кармана плотную чёрную повязку, крепко завязал Денису глаза, пошарил рукой вдоль повязки, проверяя надёжность и действенность этого ограничителя зрения.
«Да, во все времена и у всех народов Власть Предержащие обожали, обожают, и будут обожать — колотить дешёвые понты!», — с философской грустинкой подумал Денис…
Первые десять минут машина ехала по отличному асфальту, потом, судя по участившимся колебаниям рессор, свернула на второстепенный просёлок.
Он решил ещё раз разложить в своей голове «по полочкам» информацию о человеке, с которым ему предстояло встретиться. Впрочем, достоверной информации было до обидного мало.
