— Ладно, может всё это и к лучшему, — произнёс Крест после минутного молчания. — Давай, Серхио, меняемся машинами, переносим вещи, и вы с Хуаном уезжаете. Здесь мы разберёмся сами.
— Хозяин, разреши мне остаться! — взмолился молчаливый метис. — Чавес был моим названым братом. Боши убили Чавеса. Я хочу отомстить. Позволь мне остаться!
— Оставайся, — кивнул головой Крест. — Лишний боец нам не помешает.
Когда Серхио уехал, Санька предложил Денису:
— Командир, давай сползаем на верхушку кебрачо, думаю, что оттуда немецкий лагерь должен очень хорошо просматриваться. Сориентируемся на местности, примем решение. Только будь осторожен, на этих деревьях кто только не живёт…
Уже через минуту Денис попал в другой мир: таинственная тишина, прерываемая резкими криками неизвестных и невидимых животных и птиц.
Подъем продолжался бесконечно долго. Многочисленные «жильцы» кебрачо беспорядочно разбегались в стороны. Вот среди жёлто-красной листвы (осень, как-никак!) мелькнули ярко-зелёные глаза камышового кота. Светло-бурый грызун, похожий на тушканчика — только с длинными заячьими ушами — испуганно шарахнулись в сторону. Толстая пятнисто-коричневая змея шустро скрылась в узком дупле. Стая самых настоящих диких уток, оглушительно и недовольно крякая, встала на крыло…
Ветки, отходящие от центрального ствола, стали тоньше, листва заметно поредела. Воздух неожиданно сгустился, навалилась духота, по спине потекли тонкие струйки пота.
— Всё, пожалуй, хватит! — прохрипел Крест. — Давай, обходи с правой стороны этот сук, там, я вижу, есть очень удобная развилка.
Это была не просто развилка, а очень даже удобная смотровая площадка: от центрального ствола — почти горизонтально, одновременно, с минимальными зазорами — отходили три ветки, каждая диаметром сантиметров пятнадцать. Крест, облегчённо вздохнув, уселся, свесив ноги вниз, на эту природную скамейку, поднёс к глазам бинокль. Денис опустился на корточки рядом с другом, посмотрел вниз. Неожиданно закружилась голова, он пошатнулся и только в последний момент, чтобы не свалиться в бездну, успел схватиться за Санино плечо: высота была — метров двести, не меньше…
— Эй, осторожней там! — автоматически возмутился Крест и передал Денису бинокль. — Посмотри-ка, Дэн. Ничего особенного. Видишь большой валун, почти кубический? Вот за ним я и залягу — в обнимку с гранатомётом…. Ты расположишься правее. Видишь, там есть островок высокой травы? Хуан спрячется вон в том кустарнике. Отличная позиция для внезапного нападения…
Закат был — словами не описать: неправдоподобно большое, рубиновое солнце надолго замерло у дальних голубоватых холмов, словно бы уснуло, создавая идеальные условия для развёрнутых философских раздумий….
А потом небесное светило внезапно, одним неуловимым движением, «нырнуло» за горизонт, и на пампу опустилась тропическая ночь: миллионы и миллионы ярких звёзд и звёздочек, падающие вниз яркие астероиды, шуршание крыльев летучих мышей над головами…
Денис почувствовал, как кто-то дёргает его за ногу.
— Командир, просыпайся, пора! До рассвета осталось всего два часа. Труба зовёт, пора на дело…
Недовольно зевнув, он встал на ноги, потянулся, передёрнул плечами: было достаточно зябко, только на несколько градусов выше нуля.
Крест обернулся к Мари:
— Как только начнутся выстрелы и взрывы, сразу же заводи мотор. Увидишь красную ракету — выезжай нам на встречу. Всё ясно?
— А если ракеты не будет?
— Обязательно будет! Быстро сплюнь три раза через левое плечо и постучи по дереву…
Фонариками они не пользовались: звёзды и Луна достаточно неплохо освещали путь, а в предутреннем небе изредка полыхали яркие зеленоватые зарницы.
На вершине холма тлел крохотный костёр, у которого дремал, опираясь на карабин, одинокий часовой. Денис поднял вверх указательный палец, Крест согласно кивнул головой. Короткая бесшумная перебежка, прыжок, одна рука обхватывает у горла голову незадачливого охранника, другая ложится на темечко, резкий рывок, противный хруст, путь свободен…
Когда они подползли к большому валуну, Крест, облегчённо вздохнув, снял с плеча тяжёлый гранатомёт и зашептал:
— Хуан, вон туда поставь ящик с гранатами. Ага, молодец…. Значится так, братцы. Сейчас занимайте исходные позиции и будьте настороже. Как только я выпущу первую гранату, так и начинайте поливать из автоматов всё живое…
Денис выглянул из-за камня, до лагеря было метров сто восемьдесят: четыре брезентовые палатки, силуэт джипа — в свете костра, несколько грузных мулов, прикорнувших невдалеке.
— Могу дать совет, — предложил Денис. — Первую гранату надо зафитилить между палаток, вторую — в джип, третью — сугубо по обстановке….
— Я так и сделаю, — очень серьёзно ответил Санька. — Да поможет нам Бог!
Неожиданно послышался шум работающего мотора, судя по звуку, легковой автомобиль огибал холм, на котором остался лежать труп часового.
— Так, перемещение на исходные позиции временно откладывается, — напрягся Крест. — Подождём немного…
В небо неожиданно — со стороны едущей легковушки — взвилась зелёная ракета, из лагеря бошей ей ответили такой же, костёр возле палаток загорелся ярче, очевидно, в него плеснули бензина. К тёмно- зелёным палаткам подъехала машина — жёлтая — в свете костра. Крест поднёс к глазам бинокль и глухо застонал.
— Что случилось?
— Это наш «линкольн». Мы к ним в гости отправились, а они — к нам…. Вот что значит недооценить противника, чёрт побери…
— А, Мария?
— Пока не видно, но она может связанной лежать на заднем сиденье. Я сейчас подползу туда, посмотрю — что да как.
— Я подползу! — возразил Денис. — Ты уже пятнадцать лет с коня не слезаешь, толком и ползать разучился. Опять же — в конкретной ситуации — ты лицо заинтересованное, можешь запросто наломать дров…
Из темноты прилетел чуть слышный условный свист, послышался шорох, через тридцать секунд показалось улыбающееся женское лицо.
— Не надо никуда ползти, — довольно зашептала Мари. — Плохо же вы обо мне думаете. Чтобы Мария Сервантес — попала в плен? Не дождётесь никогда…. Я вовремя услышала странный шорох, тут же забралась на кебрачо, мофы и не заметили ничего. Обшарили всё вокруг, долго ничего понять не могли, спорили…. Потом решили, что мы раздумали менять машину и уехали на восток: там проходит дорога, по которой можно выбраться на шоссе до Буэнос-Айреса. Подумали боши, посовещались, и решили конфисковать «линкольн» — для нужд своего немецкого поселения.
— Молодец ты у меня! — скупо похвалил жену Крест. — Но как мы теперь будем добираться до реки?
— Там, в лощине, — Мари махнула рукой, — лошади пасутся, даже не рассёдланные. До реки осталось километров тридцать пять, доедем без остановок…. Пошли?
Хуан неожиданно что-то залопотал на незнакомом языке, время от времени постукивая себя кулаком в грудь. Крест слушал очень внимательно, не перебивая, задумчиво морщился, наконец, ответил метису — несколькими короткими фразами, посмотрел на Дениса и Мари, подмигнул:
— Ладно, пошли. Веди, небесная сеньора, к своим лошадям…
Метров сто проползли, потом побежали.
— Стойте, — приказала Мария, заслышав взволнованное лошадиное похрапывание. — Я к лошадям пойду одна, нашепчу им на уши всякого, чтобы были послушными. А вы подходите минут через пять, —
