'Вообще-то, знающие люди не рекомендуют в горах употреблять алкогольные напитки', — подумал Денис. — 'Но, если чуть-чуть, сугубо чтобы согреться…', — он улыбнулся в ответ, взял в руки предложенную ёмкость, поднёс горлышком к губам, сделал несколько маленьких глотков. Напиток оказался очень духовитым, вязким, с лёгкой пикантной кислинкой.
— Спасибо, друг! — искренне поблагодарил Денис старого катапасе и неожиданно почувствовал, что засыпает…
Он проснулся, когда солнышко поднялось над горизонтом на добрых два своих диаметра, а костёр уже догорел, дымясь последними серо-розовыми углями. Денис поднялся на ноги, машинально отряхнулся, удивлённо оглядываясь по сторонам: всё вокруг было покрыто двухсантиметровым слоем белоснежного, свежевыпавшего снега. От их лагеря в направлении, где осталась покинутая ими чилийская столица, тянулись беспорядочные следы, объединяясь метров через семьдесят в единую тропу. Он прошёлся вокруг палаток и понял, что состав их отряда значительно сократился: исчезли катапасе, пионы, мадрина и три мула.
Крест, которого Денис разбудил первым, нахмурился и ворчливо высказал своё мнение о произошедшем:
— Что ж, чего-то такого я и ожидал…. Этот старый мерзавец Карра вчера был явно испуган и откровенно врал, когда рассказывал, что индейцев-теульче интересуют только вигони. Эти ребята тогда кричали, наверное, совсем о другом…. Приказали теульче нашему Карре убраться по-хорошему, он и убрался. Стареем мы с тобой, Дэн, однако, совсем разучились — ловить мышей…
Параллельно с завтраком они провели совещание, которое, впрочем, продлилось совсем недолго.
— Когда вернёмся в Сантьяго, первым делом сдеру всю кожу с задницы этого Пануччи, а поместье его поганое — спалю до самого фундамента! — плотоядно облизываясь, объявил Диего Орлан.
— А, зачем нам возвращаться? — удивился Крест. — Мы сейчас находимся на середине маршрута, предлагаю пойти вперёд. Направление нам известно, через сутки пройдём последний перевал, начнётся спуск, дальше уже родная пампа. Ерунда, а не задача! Лёгкая прогулка…. Только вперёд, господа! Только — вперёд!
Денис подытожил, прихлёбывая горячий чай:
— Итак, друзья, существует всего два варианта: либо возвращаемся в Сантьяго, либо пробиваемся к Мендосе. Кто как думает?
— Почему же — только два варианта? — непонятно усмехнулась Мари. Существует и третий. Вы оглянитесь по сторонам, дорогие кабальерос…
Со всех сторон к их лагерю неторопливо приближались вооружённые всадники, испуганные мулы начали топтаться на месте, оглашая округу утробным 'мычанием'.
— Плотно окружили, засранцы, со знанием дела! — зло сплюнул в костёр Крест. — Да и бой сейчас принимать — дело зряшное: укрытий здесь никаких, а этих гавриков — больше сотни. Делать нечего, будем ждать, и надеяться на лучший исход…
Денис с интересом разглядывал людей, окруживших их лагерь плотным кольцом. Это были рослые мужчины: с плоскими блинообразными лицами красно-коричневого цвета, покрытыми очень редкими рыжими волосками на подбородках и щеках, большеголовые, с сальными длинными волосами чёрного цвета и откровенно волчьими глазами. Одеты теульче были в пончо ярко-бирюзового цвета, за широкие головные ремни мужчин были засунуты множество ярких птичьих перьев. Сидели индейцы верхом на низкорослых лохматых лошадках, изредка всхрапывающих — хрипло и зло.
Теульче наставили на путешественников свои ружья и загадочно молчали. Наконец, ряды конников расступились, и вперёд выехал невероятно широкоплечий мужчина средних лет — с невероятно злым и неприятным лицом, покрытым неровными красными и синими линиями.
— Меня зовут Ульче, — уверенно и важно, делая многозначительные паузы — словно Иосиф Виссарионыч Сталин — заговорил на ломанном испанском языке широкоплечий. — Бросили на землю всё своё оружие! И ножи бросили! Хорошо…. Я великий вождь племени теульче. Теульче — храбрые воины. Они не любят белых людей и берут их в плен…. За кого заплатят большой выкуп, того теульче отпускают. Других — убивают…. Вы понимаете меня, белые? Вот ещё…. Один гринго пообещал за вас семьсот американских долларов. Большие деньги. Очень — большие…. Мы торопились. Скакали сюда почти без остановок. Только ночами отдыхали…. Но если ваши родственники и друзья соберут больше денег…. То есть, семьсот и ещё семьсот, то тогда мы вас отпустим. Понятно?
Денис переглянулся с товарищами: у него с собой было долларов триста пятьдесят — в разной валюте, наверняка что-то было и у других, можно было попробовать набрать требуемую сумму.
Ульче сразу же расшифровал смысл этих взглядов и решительно затряс лохматой головой:
— Нет, те деньги и золотые вещи, которые у вас с собой, они уже наши! Военная добыча…. Отдаете это всё моему сыну. Ульчет! — махнул вождь рукой высокому юноше, сидящему на голенастой гнедой кобыле.
'Всё, операция сорвана!' — объявил внутренний голос. — 'Сперва индейцы отвезут вас в своё стойбище, до которого, по словам Карры, чёрт те сколько километров, потом начнётся процедура выкупа…. Да, до вашего освобождения пройдёт не одна неделя и, даже, не три! За это время Борман, конечно же, завершит в Мендосе все свои дела и исчезнет, затеряется в полной неизвестности. Нет, подполковник, сорвут с тебя в Москве погоны. Точно, сорвут…'.
Юнец по имени Ульчет слез с лошади, отвязал от седла пустой кожаный мешок, ехидно и насмешливо улыбаясь, подошёл к пленникам, ослабил тесёмки на мешке, широко распахнул его зев, подмигнул. Мол, давайте, белые придурки, складывайте сюда ваши несметные сокровища, просим!
Денис первым достал из заднего кармана штанов свой кошелёк, небрежно бросил в мешок, остальные спутники последовали его примеру. Донна Изабелла, бормоча себе под нос страшные проклятия в адрес бесстыжих грабителей, сняла со своих рук несколько золотых браслетов, вынула из ушей золотые серёжки с ярко-кровавыми рубинами, уронив несколько злых слезинок и презрительно улыбнувшись, швырнула свои украшения в бандитские закрома.
— Дорогой! — обратилась Мария к Кресту. — Помоги мне стащить кольцо с пальца. Что-то у меня не получается.
Саня посопел над её рукой пару минут, после чего Мари подошла к сыну вождя и протянула заветный талисман, лежащий на своей узкой ладони. Ульчет недоверчиво нагнулся, внимательно рассматривая кольцо, вдруг изменился в лице, побледнел, резко развернулся и бросился к своему отцу. Вождь нагнулся со своего коня, сын что-то взволнованно зашептал ему в ухо.
Ульче грузно спрыгнул на землю и торопливо подошёл к Марии, которая так и осталась стоять — вытянув вперёд ладонь с дремлющим на нём странным предметом. Вождь долго смотрел на золотую вещицу, потом робко попросил осмотреть внутреннюю поверхность кольца, ещё через минуту обернулся к своим воинам и, воздев руки к небу, громко и торжественно прокричал несколько фраз.
Все теульче соскочили со своих коней и дружно повалились на колени, вытянув вперёд руки и уткнувшись носами в землю.
'Ну что, умник хренов?' — обратился про себя Денис к внутреннему голосу. — 'Сколько раз можно говорить, что никогда не стоит преждевременно впадать в панику? Человек не побеждён до тех пор, пока его не победили! Как нас учил незабвенный Джек Лондон. Вот так-то — оно…'.
Индейский вождь склонился перед Марией в низком поклоне:
— Теульче ждут твоих приказаний, Госпожа! Любое твоё желание будет выполнено!
— Нам надо срочно добраться до Мендосы! — скрестив руки на груди, незамедлительно сообщила 'сеньора-гаучо'.
Вождь выпрямился:
— Мы поможем тебе, Великая! С твоим отрядом пойдёт мой сын и десять лучших воинов. Они проводят вас до самой Мендосы. А я с остальными вернусь в стойбище, — указал рукой на юг. — Вернусь и убью того подлого гринго и его слуг. Если, конечно, госпожа не против…
— Я не против, — милостиво кивнула головой Мари. — Вернитесь и убейте!
Основная часть индейской ватаги, возглавляемая вождём, устремилась на юг, старательно настёгивая короткими плетями лохматых лошадок.
