Эта — пойдёт, и отговаривать бесполезно.
— Андреас, будьте другом, — доктор Мюллер говорит, спокойным таким голосом, где-то даже — равнодушным, — Если Вам не трудно — сходите за Джеком Негро, приведите его сюда, его мнение сейчас — не последнее.
Ох, знаком мне этот голос, не иначе — надумал что-то старикан, причём — серьёзное что-то.
По штреку к Загадочному залу прошёл, карибского охотника с собой позвал, Мелви в карауле за старшего оставил. А что? Паренёк хоть и молоденький совсем, зато битый уже этой жизнью — неоднократно и всячески.
Возвращаемся обратно — изменения некие уже произошли: инженер то наш горный, Томас Смолл, на полу верёвками спутанный сидит, к картонной коробке с консервированными ананасами прислонённый, а под его правым глазом — синяк багровый появился.
— Как это понимать прикажите? — Джек спрашивает, за рукоятку ножа охотничьего, что на его ремне в ножнах кожаных висел, хватаясь.
Не успел он клинок из ножен вытащить — двое чиго здоровенных, по знаку Мари, на его плечи навалились. Минута другая, и, связанный по рукам и ногам Негро, рядом со Смолом приземлился, спиной опираясь на фанерный ящик с тушёной кенгурятиной.
— И не стыдно? — Спрашивает, — Мы же с вами столько времени бок о бок трудились, не отлынивая. Как к родным к вам отнеслись, всё что знали — рассказали. А что — в ответ? В чём наша вина? Считаете, что мы с этими гномами — в заговоре коварном состояли? Так чушь это. Значит — какие-то другие претензии имеются?
Действительно, а что это Мари с доктором задумали, в чём смысл действа сего?
Герр Мюллер, заложив руки за спину, прошёлся перед пленниками туда сюда, вздохнул тяжело, и заговорил негромко, словно — чуть смущённо:
— Не можем мы отступить, потому как нет времени на другие варианты. Совсем — нет. Поэтому — нужно путь через этот штрек вентиляционный очищать от этих маломерок злобных. Без оружия огнестрельного — трудновато будет пробиться, людей положим — море. Исходя из вышеизложенного, просьба к вам, господа Смолл и Негро будет. Серьёзная такая просьба. Расскажите, где у вас оружие спрятано: пистолеты, автоматы разные, можно даже — в одном экземпляре, с минимальным количеством патронов, пусть с одним даже, вовсе. А? Ну, не верю я, что наш профессор Браун — лох чилийский, или, наоборот, самоуверенный — до глупости и осторожности потери. Не верю! Должен он был с нами в пещеру человека своего отправить — это азбука дел серьёзных. И оружие у такого шпиона, или — шпионов, где-то должно быть припрятано. Ребятки! Помогите, а? Отдайте — огнестрельное что-нибудь! Честью клянусь, памятью Че, — в живых оставлю, потом, когда всё кончится, на свободу отпущу! Может — по-хорошему договоримся?
— Вот, дожил, — Джек отвечает, достаточно спокойно, презрительно в сторону глядя, — На старости лет — в предатели записали. Слышал бы это Бернд — точно от смеха уписался. Нет у меня орлы оружия никакого, нож только был — да и тот отобрали. Хотите верьте, хотите нет. Что — пытать теперь старика будите?
Томас Смолл и вовсе ответить ничего не смог — губы дрожат, по щекам — слёзы крупные текут. А, что — очень даже образу рохли и размазни соответствует. Иногда за такой маской и прячутся агенты тайные, жестокие и безпринципные.
Мари в сопровождении двоих верных чиго подошла, не торопясь, куртку сняла, демонстративно медленно длинные рукава футболки закатала, из заднего кармана штанов походных нож швейцарский достала, оснащённый всякими отвёртками и кусачками.
Карибский охотник только в сторону сплюнул презрительно.
А Смолл, забился на полу, пытаясь от пут освободиться, заверещал тоненько:
— Что Вы задумали? Я ничего не знаю! Отпустите, ааааа!!!
По знаку доктора в сторону, метров на тридцать отошли.
— Знаю, что подло так поступать, — Мюллер говорит, — Да ведь и альтернативы и нет. Мари в любом раскладе в штрек полезет, значит — и мы с ней. Перебьют нас там, если огнестрельного чего не найдём.
— Это — точно, — соглашаюсь.
Смолл, в пыточном закутке, вопит всё громче и громче. Вдруг, со стороны подземного коридора, что в Загадочный зал ведёт, раздаются не менее громкие крики. Это Мелви вопит как резанный, руками призывно размахивая.
Дружно бросаемся за ним в коридор, вот и Парадный зал.
Здесь что-то непонятное происходит: у подножия нашей лестницы бетонной лежат трое гномов, дергаясь в судорогах, из вентиляционного штрека выползает облако белого дыма, растекаясь под высоким потолком зала молочной взвесью.
Из чёрной пасти штрека вываливается очередной гном, тряпичной куклой кувыркается по ступеням лестницы, за ним — ещё один, ещё…..
Всего девять фигурок корчатся на полу. Бросаемся к ним, обезоруживаем, связываем, прикладываем к посеревшим лицам смоченные в воде носовые платки и куски ткани.
— Интересное дело, — Мари произносит, хлопая ладошкой по щекам одного из новых пленников, — Похоже, это газ слезоточивый был, полицейский, только — очень неслабой концентрации. Кто же там, в штреке, хулиганил — враги, или — друзья?
— Скоро совсем и узнаем, — отвечаю, вдруг, неожиданно охваченный желанием пофилософствовать, — Хотя — откуда здесь друзьям взяться? А, если — враги хорошо вооружённые, то, знать, умирать придётся — в порядке обязательном. От нас уже и не зависит ничего. Тут уж — Судьбе всё решать. Стишок вот, даже, есть такой:
— Смотри-ка ты, они мало того, что живы, так ещё и стишками балуются! — Раздался сверху знакомый весёлый голос.
Так и есть, Лёха-бродяга на верхней ступени лестницы сидит.
За ним из штрека и остальные по одному вылезать стали: Айна — чумазая, но счастливая, Зорго — рыжей растрёпанной бородищей вперёд, Джедди, оружием увешанный, Маркиз — замыкающим…..
Говорите, не бывает чудес на свете?
Напрасно вы это совсем, потому как — бывают, лично с ними встречался, и неоднократно….
Глава пятнадцатая
Путь во тьме
