морщась, Томас подошёл поближе, внимательно осмотрел всё вокруг и на мшистой кочке нашёл то, что искал. А, именно, кусок светлой проволоки, состоящей из телескопических колен. Привязав на камыши цветастый лоскут ткани, он резко махнул рукой спутникам, дисциплинированно застывшим в отдалении, мол: — 'Смело следуйте за мной!'.
Через семьдесят-восемьдесят метров Томас снова замер на месте. В метре от него (и в десяти сантиметрах над светло-зелёным мхом) обнаружилась светлая нить-проволока, отходящая от матового цилиндра, напоминавшего короткий студенческий тубус для чертежей. Всего таких проволочек, разбросанных в разные стороны, он насчитал двенадцать штук, длина каждой составляла около трёх с половиной метров.
— Эй, подчинённые, подойдите ко мне! Только осторожно шагайте, точно по моим следам! — громко позвал Томас и, дождавшись, когда означенные подчинённые подойдут, многозначительно указал пальцем на матовый цилиндрик. — Это оно и есть — подлое колдовство Саурона! Если случайно прикоснуться к серебристой нити, то — верная смерть! Пока всё ясно? Тогда благоразумно обходим это место стороной и следуем дальше…. Вы пока — по свежей тропке — вернитесь метров на двадцать-тридцать назад, а я тут лоскутьев навешаю самых ярких, чтобы издали было видно. А уже потом подойду к вам и возглавлю походную колонну…
Маршрут проходил куда как непросто: три раза пришлось стороной обходить матовые цилиндры и светлые нити-штыри, четыре раза Кот и Мари помогали Томасу выбраться из предательской, очень холодной трясины. Это ещё не говоря о зверствах, чинимых безжалостными комарами, и о наглых птичьих атаках возле цепочки зелено-серых озёр.
— Вся голова и плечи в дерьме! — кипятился Кот. — А я всегда к разным птичкам относился с недоверием…. Твари крылатые, кыш отсюда! Пошли прочь, крылатые заразы!
Как бы там ни было, но к закату солнца камыши стали гораздо ниже, комариные стаи существенно поредели, а каблуки сапог, наконец-таки, нащупали твёрдую землю.
Томас по-прежнему шёл первым и устало рассуждал про себя: — 'Итак, я, безусловно, Томас Моргенштерн, непонятным образом занесённый в Средиземье…. Что предшествовало этому событию? Создание сайта 'Тёмная таверна', конечно же! Сайт очень быстро стал популярным, посещаемым и модным…. Форум для общения, различные командные компьютерные игры 'а-ля Средиземье'. Наша команда, в которую кроме меня входили Отто Кошатник и Мари Бер, была непобедима…. Потом Отто по электронной почте сообщил, что познакомился с неким Александром Аматовым, проживающим в австрийском городке Фельдене…. Этот Аматов — очень богатый человек — пообещал, что…'.
Неожиданно в голове Томаса застучали мощные кузнечные молоты, нудно завизжали циркулярные пилы, упорно распиливающие куски толстого металла на отдельные части, во рту поселилась коварная «колючка»…
Уже понимая, что не успевает, он потянулся к фляге с сидром, висящей на поясе…
Разноцветные круги перед глазами, низкий гул, тишина, чернота…
Глава пятая
В это время в Клагенфурте
(Парочка рыжих полицейских)
Ганс Пушениг — как и всегда — опаздывал. Что поделать, эта неприятная особенность была ему свойственна с самого раннего детства. Он опаздывал — в хронологическом порядке — в детский сад (в Австрии дети очень рано становятся самостоятельными), в школу, на занятия в полицейской Академии, теперь и на работу.
Нехорошая такая особенность, особенно учитывая, кем работал Ганс. А работал он инспектором криминальной полиции, совсем и не шутка…
Мелодично и настойчиво запиликал тоненький зуммер. Ганс, в соответствии со строгими австрийскими правилами дорожного движения, дисциплинированно припарковал автомобиль на обочине и только после этого достал из кармана пиджака мобильный телефон, аккуратно нажал на ярко-зелёную кнопку.
— Уважаемый господин инспектор, вы надолго задерживаетесь? — поинтересовался ехидный женский голосок. — Понимаете, возле дверей вашего кабинета сидит пожилая посетительница. Очень взволнованная и заплаканная. А вас, господин инспектор — как, впрочем, и всегда по утрам — нет на рабочем месте…. Что прикажите делать?
— Магда, выручи, пожалуйста! — неуверенно и слезливо заканючил Ганс. — Ну, что тебе стоит, право. Ты меня прикроешь сегодня, я тебя — завтра…. Прошу, будь другом…
— Другом, говоришь? — в женском голосе послышались шипящие змеиные интонации. — Какой же ты, Ганс Пушениг, свин! Жирный, уродливый и наглый! — в трубке раздались короткие гудки.
Молодой человек (тридцать лет — по австрийским понятиям — самая молодость и есть) с третьей попытки запихал телефон обратно в пиджачный карман и недовольно покачал головой:
— Про друга-то я ляпнул совершенно напрасно! Теперь она ещё недели две будет дуться и жить у мамы с папой…. Вот же, жизнь наша — жестянка!
Дело осложнялось тем обстоятельством, что означенная Магда тоже трудилась инспектором криминальной полиции австрийского города Клагенфурта, только отвечала за другой район города, соседний. А ещё она являлась женой Ганса. Гражданской, естественно….В Австрии не принято торопиться с заключением официальных браков. Необходимо хорошенько присмотреться друг к другу, проверить чувства — совместным ежедневным бытом — и только после этого следовать под венец…. Вот они и проверяли: раз в месяц серьёзно ссорились и разъезжались по разным квартирам, чтобы через две недели съехаться вновь…
Длился этот процесс — без единого перерыва — вот уже два с половиной года, веселя всё полицейское Управление.
Непростую ситуацию дополнительно усугубляли следующие факторы. Во-первых, двери кабинетов гражданских супругов располагались — по служебному коридору — друг напротив друга. Во-вторых, у них наличествовали одинаковые фамилии — Пушениг (очень распространённая фамилия для австрийской провинции Каринтия). И, в-третьих, оба инспектора Пушенига были рыжими: пшенично-оранжевые волосы совершенно одинакового колера, частые светло-бежевые веснушки на лицах, руках и плечах.
А вот комплекцией и темпераментом они отличались друг от друга — как пламень ото льда.
Магда внешне выглядела девчушкой хрупкой и, даже, тщедушной: сорок восемь килограмм весом, метр пятьдесят восемь сантиметров ростом. При этом она была очень разговорчивой, общительной, весёлой, легкомысленной, смешливой, бесшабашной, сумасбродной….
Ганс же являл собой образец мужчины видного и представительного: рост имел двухметровый, а весил — центнер с солидным довеском. Кроме того, он был откровенным меланхоликом, недотёпой, тормозом, мямлей, педантом, занудой, и славился — на всю округу — полным отсутствием чувства юмора.
Вот так они и жили: расследовали преступления, писали толстенные отчёты, ссорились и мирились, разъезжались в разные стороны навсегда, уже через сутки безумно скучая друг по другу…
Скамья в коридоре сиротливо пустовала, а из-за двери кабинета, на которой висела табличка — 'Инспектор М. Пушениг' — долетали возбуждённые женские голоса.
'Не так всё и плохо!', — облегчённо вздохнул Ганс. — 'Раз помогает, значит, сердится не очень сильно. Может, всё и обойдётся — двумя-тремя одинокими ночами…'.
Он, щёлкнув в замке ключом, на пару минут заскочил в свой кабинет, повесил пиджак в одёжный шкаф — на пластиковые плечики — и сменил уличные туфли на офисные.
— Кофейку бы глотнуть! Да Магда не поймёт…, - пожаловался Ганс ярким аквариумным рыбкам. — И вас покормлю уже потом. Потерпите немного, родимые…
Предварительно постучавшись — робко и чуть слышно — Ганс вошёл в кабинет инспектора М.
