солнца оставались считанные минуты. У догорающего костра стояла Мари и с испугом смотрела в сторону Комариных Топей
— Я не знаю, как это объяснить, — обернувшись, зачарованно прошептала девушка. — По небу пролетел большой шмель. Из него стали падать…, одуванчики. Вернее, их отдельные пушинки…. Пушинки медленно опускались прямо на Комариные Топи. Не туда, где озёра с гусями и утками, а на самую границу с нашим холмом…. Вот и всё. Потом шмель улетел…. Знаешь, милый, мне всё это показалось смутно знакомым. Но не могу точно вспомнить. И понять ничего не могу…
'И я не могу', — подумал Томас. — 'Самолёт сбросил парашютистов? С такого расстояния парашюты не казались бы пушинками одуванчиков, да и человеческие силуэты просматривались бы чётко…. Так, похоже, память потихоньку возвращается. Итак, меня зовут Томас Моргенштерн, проживаю в городе Клагенфурт, Австрия. Учусь в Университете, занимаюсь карате, организовал сайт 'Тёмная таверна'…. Как же я оказался здесь? Что, собственно, происходит, чёрт побери?!'.
Додумать эту мысль ему не дал Кот: шумно выбрался из палатки, потянулся, хрустнув всеми суставами, и заканючил:
— Командир, давай собираться! Раньше выйдем, раньше, понятное дело, выберемся и на сухой берег. Опять же, утром комаров на болотах гораздо меньше, а у нас горчичной эссенции не так и много…
Тут ещё в голове громко и болезненно застучало, противно и навязчиво защёлкало в ушах.
'Ладно, отложим раздумья!', — решил Томас. — 'Для начала переберёмся через Комариные Топи, передохнём немного. Потом уже и разберёмся — со всем сразу! Тем более что и хоббитом быть — не так уж и плохо. Лично мне даже нравится…'
После короткого, но сытного завтрака они спустились с холма и вплотную приблизились к полутораметровой стене цветных камышей. Вокруг было очень тихо, только одинокие утки изредка и откровенно лениво перекликались на дальних озёрах.
Томас, шёдший первым, уловив неясный шум, доносившийся из ближайших камышовых зарослей, остановился и предостерегающе поднял руку вверх.
— Что там ещё? — недовольно зашипел ему в ухо Кот.
— В камышах, похоже, кто-то прячется…
Кот — медленно и плавно — продвинулся к зарослям ещё на пару-тройку метров, вытянул вперёд мордочку и старательно задвигал нежно-розовым носом, жадно втягивая воздух. Через полминуты он вернулся к спутникам и невозмутимо сообщил:
— Дикий кабан, стоит к нам боком. Видите — розовые камышинки? Вот где-то там и находится его голова — вместе с клыками…
До кабана было метров пятьдесят-шестьдесят.
— Мари, — шепнул Томас. — Шандарахни его камнем. Посмотрим, что будет дальше.
Он сам — на всякий случай — снял с плеча лук, вытащил из колчана стрелу и натянул тетиву.
Мари раскрутила пращу и резко взмахнула рукой. Раздался глухой шлепок, сигнализирующий о том, что округлый камень повстречался с упитанным свиным телом. Через мгновенье кабан возмущённо взвизгнул и рванул через камыши вглубь Комариных Топей.
— Знатно попёр! — прыснул Кот. — Прямо как…
Договорить он не успел — по причине громкого взрыва…
Томас приложил ладони рук к ушам и болезненно потряс головой.
— Что это б-было? — испуганно спросила Мари.
— То самое и б-было! — передразнил девушку Кот. — Помнишь, хозяин 'Бодрого пони' рассказывал, мол, никому так и не удалось перебраться через Комариные Топи? Мол, и людей и хоббитов разрывало на мелкие части…. Видимо, и этого дикого кабана разорвало: передние ноги в одну сторону, задние — в другую…
Отзвучало долгое и тягучее эхо, минуты через две-три угомонились потревоженные птицы.
— Отходим на прогалину! — махнул рукой Томас. — Вы разводите костёр, кипятите воду. А я буду лентяя праздновать: посижу на пеньке, выкурю трубочку другую, подумаю немного…
Он, сидя на стволе упавшей старой берёзы и выпуская изо рта ароматные кольца дыма, рассуждал примерно так: — 'Врыв означает, что кабан нарвался на мину. Мины — это такие хитрые штуки из Другого мира, которые, э-э-э, взрываются…. Железная логика! Что ещё? Старшина из Арчета советовал, мол, берегитесь серебряных нитей. А ещё утром над Комариными Топями упрямо кружил самолёт и сбрасывал крохотные парашюты…. Так, уже теплее! Читал я как-то (очень давно, в Другом мире, в другой жизни…) в одном специализированном журнале, что военные изобрели новый способ минирования местности: сбрасывают с самолётов и вертолётов — на маленьких парашютах — противопехотные мины, заключённые в особые корпуса. При встрече с землёй из этих корпусов выдвигаются длинные телескопические штыри и крохотными присосками прикрепляются ко всему подряд: к траве, ко мху, к веткам деревьев…. Ветер такие штыри с места сдвинуть не может. А заденет серебристую проволочку человек, хоббит или любое крупное животное — присоска тут же отскакивает в сторону — вот тогда мина и взрывается…. Кстати, серебряный цвет в Средиземье традиционно считается безопасным. Беззаботный путник, завидев такую штуковину, автоматически нагнётся и из любопытства потрогает нить ладонью…. Что ещё за специализированный журнал? Какой такой Другой мир? Сейчас это совсем неважно. Главное — перебраться до заката солнца через Комариные Топи…'.
Томас уверенно поднялся на ноги, тщательно обтёр о траву грязь со своих хоббитанских подошв, выбил о пятку курительную трубку, спрятал её в кисет и скомандовал:
— Всё, соратники, гасим костёр и двигаемся дальше!
Мари послушно набрала в бронзовый котелок воды из ближайшей лужи и принялась заливать угли костерка, а недоверчивый Кот не преминул поинтересоваться:
— Командир, а куда, собственно, мы двигаемся?
— В самом начале пути — по следам покойного кабана, — доходчиво пояснил Томас. — Это в том смысле, что где уже рвануло, там — в следующий раз — рванёт не скоро…. Я иду первым, а вы, отстав от меня метров на пятнадцать-двадцать, шагаете следом. То есть, след в след, не отходя в сторону ни на шаг.
— Это же очень опасно! — возмутилась Мари и тут же уточнила: — Для тебя опасно, милый! Можно, я пойду рядом?
— Нельзя. Ты лучше подумай: из чего нам изготовить сотню-другую приметных лоскутов?
— Лоскутов?
— Ну, да! Надо же как-то пометить дорогу…. Вдруг — ближе к вечеру — придётся возвращаться назад? В этом случае надо будет идти максимально быстро, чтобы выбраться из Топей до темноты.
— Я с собой прихватила платье, — с дрожью в голосе сообщила девушка. — То самое, нарядное, в котором выступаю в 'Тёмной таверне'…
— А ты предлагаешь разрезать на мелкие кусочки один из наших дождевых плащей? — вкрадчиво спросил-удивился Кот. — Согласись, что это далеко не
лучший вариант…. Кроме того, на твоём концертном платье присутствует множество всяких рюшечек и оборочек. Приметных и ярких лоскутьев получится — как из трёх плащей.
— Всё я понимаю! Только ведь — очень жалко! Оно такое красивое…, - Мари неожиданно заплакала.
Томас подошёл к девушке, нежно обнял за плечи, ласково заглянул в заплаканные глаза и надолго приник губами к её подрагивающим губам. Кот, смущённо хмыкнув, вежливо отвернулся в сторону…
С трудом вытаскивая сапоги из чёрной грязи, (надели-таки, помня наставления следопыта Олмера), Томас медленно продвигался вперёд и тихонько бормотал в пространство:
— Как же в этом мире всё странно и двойственно! Взять хотя бы эти Комариные Топи. Издали смотрятся просто замечательно: разноцветные камыши, симпатичные озёра, птички летают разные…. А теперь всё совершенно другое. Камыши высоченные, ни черта не видно толком. Ноги по колено тонут в ледяной грязи, холод проникает даже через сапоги. Комаров летает вокруг — совсем без счёта. Да и злые они безмерно, почти не боятся горчичного запаха…
Впереди показались составные части туши кабана, лежащие в большой кровавой луже. Брезгливо
