— Колдовство какое-то, не иначе!
Глава третья
Хутор Потеряшка и посёлок Арчет
Томас подобрал и небрежно спрятал в карман штанов чёрно-красный цилиндрик, пнул пару раз ногой неподвижное тело вурдалака и, непонимающе хмыкнув, отошёл в сторону.
— Звать пони? — преданно сверкая голубыми глазами, спросила Мари.
— Зови, конечно же! Что мы тут забыли? Надо быстрее уходить, пока из леса не пожаловала какая- нибудь другая гадость. А вздремнуть — минут сорок-пятьдесят — можно будет и во время дневной остановки.
Перед тем, как тронуться в путь, Кот, отхлебнув из фляги, настойчиво посоветовал:
— И вы, друзья, промочите горло (и мозги!) сидром. После такой нервной встряски оно не будет, честное слово, лишним.
Мари послушно последовала кошачьему совету, а Томас только сделал вид, что пьёт. При этом он рассуждал примерно так: — 'Вот, глотну я сейчас этого волшебного напитка. И что? Тут же, наверняка, забуду и про биологический аккумулятор, и про оборотня-робота. Буду твердить, как говорящий попугай, мол, колдовство какое-то, заговорённый цилиндрик, волшебный амулет…. Нет, повременю я немного с грушевым сидром! Трое-четверо суток. Вдруг, обнаружатся и другие странности? А за странностями, как нас учат мудрые философы, всегда скрывается истина. Впрочем, как только проявит себя «колючка», тут же прекращу эксперимент…'.
На дневном привале Кот предложил:
— Как-то неохота мне ночевать в чистом поле…. В лесу? Полностью исключается! Хватило, знаете ли, сегодняшнего предрассветного кошмара. До сих пор хвост подрагивает, а шерсть шевелится на макушке…. Кстати, на карте господина Олмера отмечено, что на востоке, в пятнадцати километрах отсюда, недалеко от Тракта находится маленький хоббитанский хутор под названием — Потеряшка. Нет ли желания, уважаемые коротышки, посетить соплеменников? Хоббиты, конечно же, прижимисты и недоверчивы — по отношению к незнакомцам. Но, возможно, разрешат заночевать в каком-нибудь амбаре, выделят горшочек со свежей сметаной. Если что, заплатим им пару серебряных монет, не обеднеем…. Кстати, в хоббитанских амбарах имеются шикарные сеновалы! А сеновал, как всем хорошо известно, лучший друг влюблённых…
Послушав минуты три-четыре аргументы Кота, Томас решил:
— Что же, свернём к хутору. Лишние пять километров — и не крюк. Зато ночь проведём спокойно.
Кот ехидно хмыкнул, а Мари чуть заметно покраснела, смущённо отводя глаза в сторону.
От Тракта в нужном направлении отходила узкая дорожка, поросшая крохотными осинками и молоденькими ёлочками.
— Видимо, нечасто здесь ездят, — заметил Томас, ещё раз сверяясь с картой Олмера. — Наверное, только по осени хуторяне посещают Арчет, отвозят на продажу тыквы, кабачки да картошку. Ну, и забирают у местного трактирщика годовой запас лечебного сидра, скажем, пару-тройку дубовых бочонков. Иначе и быть не может…. Всё, сворачиваем!
Сонное солнце зависло совсем недалеко от линии горизонта, вечер медленно спускался с сиреневого неба на Средиземье. До хутора, расположенного на большой поляне, оставалось метров пятьсот- шестьсот.
— В склоне косогора наблюдаю четыре крохотных круглых окошка и две полукруглые двери, — сообщил зоркий Кот. — А рядом находятся два солидных амбара и два низеньких треугольника погребов.
— Видимо, здесь обитают два больших семейства хоббитов, — предположила Мари. — И, наверное, очень бедных: в каждой норе-хоромине имеется всего по два слюдяных окошка, расположенных достаточно далеко друг от друга. Интересно, а почему…
Неожиданно пони, на котором ехал Томас, встал как вкопанный, после чего завертелся на месте, не желая слушаться уздечки. Глядя на него, и две другие лошадки взбунтовались, показывая всем своим видом, что не желают приближаться к хутору.
— Нельзя идти дальше! — непреклонно заявила Мари. — Животные, они издали чувствуют опасность. Им всегда надо доверять. Старинное хоббитанское правило, об этом даже пишут в толстых книгах.
— Я, конечно же, не совсем животное, — поддержал девушку Кот. — Но тоже ощущаю некоторое неудобство. Определённо, ощущаю…. Как будто кровью пахнет. Свежей…
Томас негромко выругался и недовольно сплюнул в сторону:
— Вот же, заладили! Ну, хорошо, к хутору идти нельзя. Ладно, согласен, уговорили….Но где, соратники верные, ночевать тогда прикажите, а? Почему не слышу ответа? Да, ситуация…
Мари, затравленно оглянувшись по сторонам, радостно махнула рукой в сторону леса:
— Вон там, под навесом, у хуторян выстроены дровяные склады. Видимо, заготовили дрова на зиму, напилили, накололи, а к норам перевезти не успели. Встанем лагерем прямо там. Разожжём большой- большой костёр. Чем выше, тем лучше…. Серый маг учил в своё время, мол: — 'Лучшая ночная защита в Средиземье — это яркий костёр! Чем костёр выше и ярче, тем защита надёжней'.
— А я поздней ночью наведаюсь в эту Потеряшку, попробую выяснить, что к чему, — пообещал Кот.
Костёр они разожгли знатный: пламя поднялось к небу метра на три-четыре. Палатку решили не ставить, сидели на берёзовых брёвнах, вслушиваясь в крики ночных птиц, дремали в полглаза, любовались на зеленоватую Луну.
Часа через полтора после полуночи Кот поднялся на ноги и, неуверенно откашлявшись, объявил:
— Ладно, братья и сёстры, прогуляюсь я до хуторка. Осмотрюсь, понюхаю воздух — на предмет наличия любопытного…. Вы, главное, не забудьте дрова регулярно подбрасывать в костёр. Да и кинжалы держите под руками. Про лук и пращу не забывайте…
Ночь выдалась тёмной и на удивление тихой: никакого тебе волчьего воя, непонятных вздохов и угрожающего уханья, только негромкий пересвист безобидных пичуг.
Неожиданно со стороны Потеряшки донёсся надсадный, явно удаляющийся гул.
— Что это такое? — забеспокоилась сонная Мари. — Может, в хутор пожаловал дракон? Сердится на что-то? Гонится за кем-то? Так языков пламени, вроде, не наблюдается…
Томас, неопределённо пожав плечами, промолчал, а про себя подумал: — 'Очень уж здорово это напоминает шум автомобильных моторов. Как будто парочка мощных джипов упрямо прёт куда-то по местному бездорожью…'.
Уже ближе к рассвету появился Кот, молча сел на берёзовое полено, непонятно повздыхал с минуту и хмуро попросил:
— Командир, раскури-ка свою трубку и дай мне затянутся пару раз.
— Ты же у нас некурящий?
— Э, ладно! — Кот устало махнул рукой. — После такого — кто угодно закурит. А Фергюс говорил как- то, мол, табак, он нервы успокаивает здорово…
Глотнув табачного дыма, Кот закашлялся, брезгливо вернул Томасу трубку и проговорил — бесконечно тоскливо:
— Там только мёртвые…. Кто-то налетел вчера на хутор. Жителей били, насиловали, снова били и пытали, снова насиловали. Отрезали уши и носы, прочее всякое…. Я такого зверства не видел отродясь! Да, что там, даже и не слышал о таком…. А детских тел не было, видимо ребятишек неизвестные изверги увезли с собой…. Живых? Мёртвых? Командир, дай ещё раз затянутся! И сидра глотнуть, чтобы хоть как-то забыться…
Мари била крупная дрожь, по выпуклым щекам текли крохотные слезинки. Томас вытащил из своей фляги затычку, дал хлебнуть девушке, протянул флягу Коту.
— Спасибо большое! — автоматически поблагодарил Кот и сообщил: — А ещё я обнаружил там много
