— Ну, допустим, слышу, — ответил он недоверчивым и хмурым голосом. — Чего надо-то?
— Во-первых, лови свою верёвку! — шнур зашелестел, касаясь неровностей вертикальной скалы. — Во-вторых, вот тебе ключи! — рядом что-то звякнуло-брякнуло. — Который поменьше — от замка клетки, который побольше — от дверей в Морию.
— Как тебя зовут, незнакомец? — поинтересовался Томас, наученный Средиземьем не доверять первому встречному. — И на кого, если не секрет, ты работаешь?
— Зовут меня — Рыжий гоблин, — глухо пророкотал смутно знакомый голос. — А работаю я — не 'на кого', а — «где». Конкретно — в полицейском Управлении австрийского городка Клагенфурта…. Усекаешь? Почему так смело излагаю? Туман очень густой и плотный. У местных уродов микрофоны сейчас не ловят ни единого слова…. Ладно, я пошёл. Извини, дела. Но мы ещё обязательно встретимся. Удачи, Томас Моргенштерн! И привет — от твоей уважаемой матушки…
— Спасибо! И вам — всего хорошего! — автоматически ответил Томас.
Глава двадцать четвёртая
Озёрные инги и дорожный перекрёсток
Томас подобрал с земли ключи, закреплённые на кольце брелка, представляющего собой маленький полупрозрачный кристалл неизвестного минерала. Один ключ был бронзовым, массивным, другой — блестящим и длинным, с многочисленными насечками. Оглядел ключи со всех сторон, он зачем-то обнюхал их и положил в карман камзола.
— Кто же это был, такой добрый? — задумчиво бормотал Томас, сматывая верёвку в аккуратную бухту. — Зачем он нам помогает? Интересный такой тип. Наверное, его послал к нам Серый маг…. За хорошую плату, естественно. Безвозмездная помощь и благородство — в Средиземье — полностью исключены. Занятно, как любит говорить Бродяга…. Стоп! Рыжий гоблин сказал, что, мол, работает в Управлении полиции города Клагенфурта! Назвал меня «Моргенштерном» и, даже, передал привет от моей мамы…. Как всё это прикажите понимать, господа хорошие? Вот же, мало было загадок, подбросили, гады, дополнительную! Игра у них, видите ли! Надо всё и вся — всегда и везде — осложнять и запутывать…. А, может, наши игроки здесь и не при чём? Приметный голос, рыжая шерсть…. Неужели, это был Ганс Пушениг, мой знакомый полицейский из Клагенфурта?! Интересные дела….
— Томас! — прилетел требовательный девичий голосок. — Где ты? Что происходит? Уже забыл о собственной невесте, томящейся за решёткой? Негодник легкомысленный!
— Иду! Уже иду!
Отложив раздумья на неопределённое время, он вернулся к клетке. Отрезал нужный по длине кусок шнура, привязал к его концу плоский тяжёлый камушек, отошёл на несколько метров в сторону и предупредил Мари:
— Я сейчас брошу этот камень в клетку. Лови его, отвязывай, а конец верёвки привяжи к пруту клетки. Только крепко привяжи!
— Не учи учёную! Не тяни время и швыряй, я поймаю, — ответила девушка, и Томас от удовольствия расплылся в широченной улыбке: судя по всему, плен нисколько не повлиял на бойкий характер невесты.
Дальше всё прошло по заранее разработанному плану — за одним исключением: не пришлось большим булыжником разламывать навесной замок. Мари поймала камень, надёжно закрепила шнур, Томас по нему залез наверх, блестящим ключом с насечками отомкнул замок, бросил его вниз, открыл дверь и вошёл внутрь клетки….
Потом, вволю нацеловавшись и прихватив с собой вместительную кожаную флягу с грушевым сидром, оставленную заботливыми тюремщиками, они поочерёдно спустились вниз.
— Что это за странная одежда на тебе, моё сердечко? — спросил Томас, недоумённо оглядывая светло-серый бесформенный балахон, в который была облачена невеста. — Бирка какая-то прямоугольная — с цифрами — пришита к рукаву, N 2121…
— Обычная тюремная роба, — зябко передёрнула плечами Мари. — Там, на юго-западе, — махнула рукой, — у наших хозяев оборудован самый натуральный концентрационный лагерь, как в Другом мире. Мне про них Отто рассказывал, в период, когда трое суток не пил грушевого сидра…. Где, кстати, Кот? Плохая новость имеется — для него лично.
— Думаю, что скоро заявится, треск-грохот стоял на всю округу…. А, что случилось?
— Можно, я начну с самого начала, чтобы не сбиться? Спасибо…. Так вот. На берегу озера, извини, названия я не знаю, расположен маленький посёлок. Тоже не в курсе, как он именуется. Мне, как ты понимаешь, никто не докладывал. Знаю только, что там тоже есть трактир 'Тёмная таверна', и верховодит в нём Дэвид Фергюс, родной брат Самуэля Фергюса из Пригорья…. В пяти километрах от посёлка он и выстроен (сооружён, организован?), концентрационный лагерь. Или тюремное поселение, что, впрочем, всё равно. Большая территория, огороженная высоким забором с тремя рядами колючей проволоки, сторожевые вышки, охранники в пятнистой одежде с собаками, чуруки на тёмно-бурых псах, бараки, землянки, прочее…. Меня содержали отдельно, в маленьком домике. Кормили хорошо, даже на обед давали большую кружку вина.
— А они это…, - замялся Томас. — Ничего себе не позволяли, э-э-э…, лишнего?
— Не позволяли, — мягко улыбнулась Мари. — Ты же сам рассказывал на вершине Заверти, мол, на меня сам Серый маг положил глаз. Вот, видимо, и у охранников были соответствующие инструкции на эту тему…. А вчера они меня связали по рукам и ногам, на глаза наложили повязку, отнесли куда-то. Потом часа два, судя по звукам, везли на конной повязке. Снова тащили…. Вдруг, всё загудело, сильно закружилась голова. Долго гудело. Или, это мне показалось? Опять несли, положили. Что-то гремело и лязгало…. Потом всё стихло. Я полежала немного, стала шевелить руками, постепенно развязалась. Очевидно, уходя, охранники ослабили верёвочные узлы на моих руках…. Развязалась, сняла повязку с глаз. Ба, сижу в железной клетке, которая висит высоко над землёй. Невдалеке наблюдается огнедышащий дракон…. Почему ты так смотришь, милый? Честное слово, никто меня даже пальцем не тронул! Ну, в том самом смысле — не тронул…. Надо будет, при первом же удобном случае, предоставить тебе возможность — убедиться в этом…, - пунцово покраснела и отвернулась в сторону.
Естественно, что после этих слов поцелуи возобновились с новой силой и удвоенной энергией….
— Всё, хватит! Уймись, пожалуйста! — минуты через три-четыре, взволнованно дыша, попросила Мари, упершись в грудь Томаса острыми кулачками. — Ты же интересовался плохой новостью для Кота? Тогда успокойся, убери руки и слушай…. В моём домике имелось маленькое окошко, понятное дело, с надёжной железной решёткой. Стою я как-то около него, просто так стою, смотрю, думаю о всяком разном. В основном, о тебе, конечно же…. Вдруг, вижу, конная повозка следует куда-то, в повозке — высокая клетка, а в той клетке — Жази. Та, которая кошачья симпатия с жирафьей головой…. А потом, совершенно случайно, я услышала разговор двух охранников, мол, повезло жирафе, повезли в Другой мир, в какой-то частный закрытый зоопарк. Почему — повезло? Не знаю, честное слово…. Как бы там ни было, но теперь Отто расстроится, будет переживать. Где он теперь отыщет пропавшую зазнобу?
— Может, и расстроится, может, и не очень, — хмыкнул Томас. — Наша жизнь, как известно, штука хитрая и неоднозначная…
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Мари.
Томас вкратце рассказал ей последние новости: об эльфийском городе Ривенделле и его странных обитателях, о следопыте Бродяге и девушке-гноме Айне, обо всё случившемся в посёлке Прибрежном, где также имелась 'Тёмная таверна' — со своим Фергюсом.
— Понятное дело, — отреагировала Мари с явно неодобрительными нотками в голосе. — Наш Отто всегда был бессовестным ветреником и отчаянным ловеласом. И здесь, в Средиземье, и, как мне смутно вспоминается, в Другом мире…. Надеюсь, дорогой, ты не пойдёшь по его стопам? Смотри у меня! — провела ладонью по бедру, где раньше в ножнах висел кинжал, и недовольно поморщилась: — Без оружия — как без рук! Очень непривычно и неуютно…. Может, у вас найдётся для меня лишний кинжал? Походный камзол, штаны? Ещё один важный момент…. Эта Айна, говоришь, симпатичная? То есть, она красивее меня?
