одного-двух дней. Но поскольку я предлагаю вам двухгодичное жалованье за двухнедельную помощь, потеря места не должна вас сильно огорчить. Вам обеспечивается полная безопасность и достаточно времени, чтобы решить, что делать дальше. Вы даже могли бы выгодно вложить деньги, которые получите от меня, и обеспечить себе постоянный доход.
Перспектива разделить с прославленным мистером Дарси его приключения и заодно приобрести материальную независимость показалась Хелен весьма соблазнительной. Тем более что он говорил так просто и по-деловому, что ей пришлось напомнить себе: его предложение все-таки не совсем обычное. Она понимала, оно выходит за общепринятые рамки и таит в себе подводные камни, о которых она не знает. И то, что она не знает, какие именно, еще не означает, что их нет. Короче говоря, риск был слишком велик.
– Звучит заманчиво, мистер Дарси, – сказала она, качая головой, – но я вынуждена отклонить ваше великодушное предложение.
– Как вам будет угодно, – моментально отозвался он и заговорил о погоде.
Такой ход возымел именно тот эффект, на который, без сомнения, и был рассчитан. Мисс Денвилл не могла устоять перед искушением вернуться к волнующей теме.
– Наше знакомство столь необычно, – задумчиво проговорила она, – что я надеюсь, вы не сочтете слишком странным, если я буду с вами откровенна.
– Разумеется, нет, – последовал ответ.
– Что ж… – начала она, собираясь с мыслями. – Судя по вашей внешности и учитывая то, что вы предложили мне целое состояние, финансовых затруднений вы не испытываете. Я также полагаю, что азартные игры являются единственным источником ваших доходов. Напрашивается вывод: должно быть, вы исключительно удачливы.
– Да, я частенько выигрываю, – подтвердил он спокойно.
Это признание почему-то удивило Хелен.
– Интересно, что вы не стыдитесь в этом признаться!
– А почему я должен стыдиться? В выигрыше нет ничего позорного. Такова цель всякой игры, не правда ли?
– Но выигрывать постоянно!..
– Вы намекаете, что я мошенничаю? – спросил он.
Хелен заметно покраснела.
– Уверяю вас, будь у меня репутация шулера, я не был бы и вполовину так удачлив.
– Я не то имела в виду, – с трудом выговорила она. – Просто… по вашим словам, вы догадались о том, что я благородного происхождения, и… вы не можете отказать мне в праве подумать о вас то же самое… или заставьте меня поверить, что это не так.
– Да, я происхожу из достаточно знатной семьи.
– Тогда странно, что вы стали профессиональным игроком, ведь представители определенного класса не считают достойным джентльмена выигрывать гораздо больше, чем проигрываешь, – если вы понимаете, о чем я… О Господи! Я совсем запуталась!
Знаменитый игрок устремил на нее непроницаемый взгляд, благодаря которому не один туго набитый кошелек перешел в его собственность за карточным столом.
– Напротив, вы выразили свою мысль очень точно, – произнес он. – Может быть, вы согласитесь разделить со мной мои приключения, если я скажу, что являюсь аристократом, которого обманным путем лишили прав, принадлежащих ему по рождению. Я решил, что настало время действовать без ложной скромности. Кроме того, я всегда хотел иметь титул. Какой именно? Дайте подумать… Пожалуй, герцогский. Да, я должен быть герцогом.
– А вы, в самом деле, герцог? – Хелен растерянно заморгала. – Несмотря на свою склонность к драматическим преувеличениям, я все же не такая наивная дурочка, чтобы поверить, что вы действительно герцог. О нет! Даже не маркиз, и скажи мне кто-нибудь, что вы граф, я бы отнеслась к этому весьма скептически. Теперь, когда я вижу вас и имею возможность говорить с вами, я чувствую, что вам не хватает чего-то такого, что трудно определить словами и что делает человека ну хотя бы бароном, – сказала она, лукаво глядя на него, – и, хотя все рассказы о таинственном мистере Дарси содержат намеки на его высокое положение, должна признаться, что, познакомившись с вами, не могу поставить вас по рангу выше… сквайра!
Мистер Дарси добродушно рассмеялся.
– Удивлен, что моя скромная персона вызывает такой интерес.
– Несколько лет ваше имя было у всех на устах, – сообщила Хелен, – еще года три назад. С тех пор я перестала бывать в свете и не в курсе последних новостей, поэтому не могу сказать, продолжают ли о вас говорить.
– От души надеюсь, что нет, – заявил он с видимым отвращением.
– Я знаю, каково это – быть предметом обсуждения, – посочувствовала она, – не очень-то приятно, когда о тебе болтают Бог весть что. Но долго ли длится интерес общества к чему бы то ни было? Дайте подумать… Когда я впервые услышала о вас? Не могу припомнить, говорили ли о вас в тот год, когда я впервые появилась в свете, – пробормотала она, напрягая память, и искоса взглянула на него. – В моей жизни был сезон, знаете ли.
– Я так и думал.
– Даже два! – уточнила она, движимая природной честностью.
– А потом для вас настали тяжелые времена.
– Именно так! Но, как я уже сказала, в свете я появилась шесть лет назад, поэтому меня нельзя винить в том, что я забыла, упоминалось ли в обществе ваше имя. Попытаюсь сообразить, когда же все-таки…
