- А это?
- Опера.
- Какая?
- 'Евгений Онегин'.
- А он хороший?
- Так себе. Типичный представитель разочарованного дворянства.
- А Татьяне он хороший?
- Отличный. Лучше не надо. Видишь, она даже с ним пошла гулять подальше от дома.
- А он кто? Поэт, как Ленский?
- Нет.
- Значит, про зайчиков?
- Не понимаю.
- Ну как же, деда! Ленский ведь поэт, значит, пишет стихи, а этот Евгений Онегин - про зайчиков.
- Ничего не понимаю. Про каких зайчиков?
- Ну, про заек.
- Ах, прозаик! Так бы ты сразу и сказала. Нет, он не прозаик.
- А про чего?
- Про ничего. Ты мне уже, моя милая, надоела хуже горькой редьки. Смотри лучше на экран.
- Татьяна уже в него влюбилась?
- Похоже на то.
- Деда, а потом она бросится в воду?
- Ерунду говоришь.
- Нет, не ерунду. Я сама видела. Только тогда она была дочка мельника.
- Ладно тебе болтать. Слава богу, уже антракт.
- А что будет потом?
- Сцена письма.
- Диктовка?
- Еще хуже. Сочинение. Молчи. Начинается.
- Так быстро?
- А чего тянуть кота за хвост. Раз-раз - и готово!
- Что она делает? Легла спать?
- С нянькой разговаривает.
- По-русски?
- Конечно.
- Я чего-то ничего не разбираю. Про чего они разговаривают?
- Преимущественно про любовь. Нянька говорит, что любовь - это одни глупости и что пусть лучше ложится спать.
- А она что?
- Ты же видишь, выпроводила няньку и пишет письмо Евгению Онегину.
- А что поет?
- Разное. Поет, например, 'я вам пишу, чего же боле'.
- Признается ему?
- Признается. Ну, в чем дело? Чего ты вдруг завертелась, как на сковородке?
- У меня живот заболел!
- Это, наверно, от переживаний.
- Знаешь что, деда?
- Что?
- Мне надо поскорее в туалет.
- Так чего ж ты? Чеши!
- А ты мне потом расскажешь, что было?
- Обязательно.
- Уже, деда.
- Ручки вымыла?
- Вымыла. Ну, что без меня было?
- Ничего, пишет.
- Уже адрес надписывает? А потом побежит бросать в ящик?
- Нет, нянькин внук понесет.
- Прямо к этому Онегину?
- В собственные руки.
- А он прочитает?
- Тут же.
- И что? Не захочет с ней жениться?
- Это мы потом узнаем.
- Как интересно!
- Кончилось. Перерыв.
- Смотри, деда, опять показалась эта с цепочкой, истолковательница. Что она говорит?
- Говорит, что Чайковский терпеть не мог, когда маленькие дети все время ерзают по креслам и портят импортную мебель.
- Это он про меня?
- А про кого же еще?
- А потом что будет?
- Объяснение Онегина с Татьяной.
- Он не захочет с ней жениться?
- Вот уже начинается, и мы сейчас все узнаем. Что ж ты закрыла глаза?
- Я боюсь!
- Чего?
- Что он сейчас придет и не захочет жениться.
- Уже пришел.
- Что он ей поет?
- Поет, чтоб не отпиралась.
- А она отпирается?
- Нет, не отпирается.
- Вот дура! Надо, чтоб отпиралась! А теперь что он ей говорит?
- Говорит, что, в общем, ее не любит.
- А она?
- Сидит как убитая.
- Из ружья?
- Нет, морально.
- Бедненькая. Уже кончилось? Можно открыть глаза?
- Открывай. Занавес.
- А потом что будет?
- Потом, милая моя, будет крепкий, здоровый сон маленькой девочки в своей уютной кроватке.
- Милый, дорогой дедушка! Самый любимый! Не отправляй меня спать! Еще совсем немножко. Я хочу только узнать, что будет потом.
- Будет бал у Лариных.
- У этих двух - у Тани и Оли? И он тоже приедет, этот противный Евгений?
- Обязательно. Тише. Начинается.
- Это бал?
