Согласившись на брачную церемонию, Джейн не собиралась обольщать и очаровывать Хью, чтобы продлить свое замужество. Она подозревала, что шотландец все равно рано или поздно бросит ее снова, даже если к тому времени они будут связаны узами не фальшивого, а самого что ни на есть подлинного брака. К тому же она не могла простить Хью предательства, слишком сильна была боль, терзавшая ее долгие годы. Джейн по-прежнему чувствовала себя уязвимой и беззащитной перед мужчиной, завладевшим ее мыслями, но не желала сдаваться без боя.
Так было прежде, а сейчас Джейн неожиданно поняла, что Хью страдает не меньше ее. Хоть она не желала оставаться женой Маккаррика в будущем — здесь Джейн была непреклонна, — мысль о том, чтобы расстаться с ним немедленно, приводила ее в смятение. Нет, не так скоро. Хью вполне мог исчезнуть еще на десять лет, а Джейн не была к этому готова. «Верни его… — шептал ей внутренний голос. — Дай ему то, чего он хочет». Решившись, Джейн разгладила сорочку, запахнула капот, одним глотком (отнюдь не подобающим истинным леди) осушила остатки вина в бокале и стремительно направилась к двери. Высунув голову в коридор, она быстро огляделась, но Хью нигде не увидела.
Джейн незаметно прокралась к лестнице и, перегнувшись через перила, заглянула в зал, где продолжалась пьяная гульба. Хью сидел за столом и что-то пил, сжимая кружку с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
Джейн облегченно вздохнула. Ей удалось задеть Хью. Шотландец, как и она сама, не находил себе места от волнения, ее стрела попала в цель.
А может быть, Хью так долго не возвращался к ней из-за своего опасного ремесла? Джейн взволнованно закусила губу. Возможно, он стремился вернуться, но не мог?
Но тут к нему вихляющей походкой подошла Лизетт и, наклонившись, небрежно обняла за шею. Тесно прижавшись к Хью, француженка что-то прошептала ему на ухо. Ее рука игриво поглаживала его по спине.
Хью оттолкнул ее, но, к ужасу и отчаянию Джейн, тотчас встал и последовал за трактирщицей в заднюю комнату.
Глава 19
— Долго же мне пришлось ждать, Маккаррик, — проворковала Лизетт, закрывая за шотландцем дверь.
— Так тебе известно что-нибудь о Грее? — После сцены наверху голос Хью звучал хрипло. Туман перед глазами мешал отчетливо видеть, мысли путались.
Всего минуту назад Джейн жалобно стонала в его объятиях, и он, встретив ее взгляд, потрясенно замер, не в силах поверить в очевидное. Она не приказывала ему остановиться, а просила продолжить, умоляла взять ее сейчас же, немедленно.
Никогда, никогда он не допускал даже мысли, что Джейн может ответить ему взаимностью.
Хью подошел к шкафчику с напитками, налил из графина виски и неподвижно уставился на коричневатую жидкость в бокале.
Он думал, что стоит ему забыться, потерять голову, и Джейн немедленно его осадит, скажет что- нибудь резкое, отвесит пощечину. Но если она не намерена давать ему отпор, он пропал.
— Ты серьезно? — Лизетт насмешливо подняла брови. — А почему я должна что-то знать о Грее?
Ох уж эти женщины с их любовью к играм! Хью был сыт ими по горло.
— Потому что ты спала с ним не один год. Я знаю, ты продолжала следить за Греем, после того как он тебя бросил.
Взгляд Лизетт метнулся в сторону. Казалось, она раздумывает.
— Если хочешь что-то узнать о Грее, расскажи мне о женщине, что пришла с тобой. Кто она такая?
— Тебе все равно придется ответить. Этим ты окажешь услугу Уэйленду, а ведь ты ему многим обязана. — Отец Джейн помогал получить денежную ссуду и открыть свое дело людям вроде Лизетт, осведомителям. Его осведомители держали мелкие лавочки, таверны и трактиры на перекрестках дорог по всей Европе, образуя своего рода сети. Обладая редкой наблюдательностью и интуицией, Лизетт превосходно справлялась с работой и в обмен на нужные сведения неплохо зарабатывала.
— Кажется, у Уэйленда есть дочь по имени Джейн? Говорят, довольно красивая.
Хью хлебнул виски, помня, что нынче вечером не следует пить больше одного бокала.
— Это верно.
— Так вот в чем дело. Все ждут, что Грей вот-вот вцепится в горло Уэйленду, и ты появляешься здесь, женатый на его дочери. Стало быть, увозишь ее из Лондона. Понятно, ты на все готов ради старика. Вот и заключил фиктивный брак.
— Ты так уверена, что этот брак — всего лишь сделка?
— Разумеется, раз ты сидишь здесь, в моей комнате, а не со своей молодой женой. — Хью промолчал, и Лизетт добавила: — Грей мне как-то говорил, что ты в нее влюблен.
Проклятие! Знать бы, кому Грей об этом не говорил! Многие небось жалеют злосчастного Маккаррика, безнадежно влюбленного в Джейн Уэйленд? То есть в Джейн Маккаррик. Господи! Черт! Он готов был бесконечно повторять это имя, Джейн Маккаррик. Оно так ему нравилось, что впору было себя пожалеть.
— Грей много чего говорил и нередко лгал. Тебе ли об этом не знать?
— Сразу видно, что она играет с тобой, как кошка с мышью. Эта штучка плевать на тебя хотела.
— С чего ты взяла? — небрежно бросил Хью, старательно изображая безразличие.
— Когда я строила тебе глазки, она смотрела на меня так, будто это ее забавляло. Не припомню, чтобы хоть одна женщина лучезарно улыбалась, глядя, как я вешаюсь на шею ее мужу.
— Возможно, она слишком уверена в себе.
— Ты хочешь сказать: самонадеянна и заносчива.
«Возможно», — признал про себя Хью.
— Ты метишь слишком высоко, Маккаррик, смотри, как бы не пришлось пожалеть.
— Лизетт, сегодня ты уже третья, кто считает своим долгом высказаться на этот счет. Считай, я принял твой совет к сведению.
Сначала Итан, потом Бидуорт, а теперь еще и Лизетт. Проклятие, даже служанки в доме Уэйленда смотрели на него так, будто между ним и Джейн лежала пропасть.
Лизетт приблизилась и игриво провела пальчиком по груди Хью. Шотландец брезгливо поморщился и с явным отвращением отбросил ее руку, но трактирщица не сдавалась: другой рукой она уже выдергивала края рубашки у него из брюк.
— Сегодняшнюю ночь тебе лучше провести с настоящей женщиной. Даже если твоя надменная английская малютка и позволит тебе кое-какие вольности, она слишком холодна для такого мужчины, как ты.
Лизетт понятия не имела, о чем говорит. Всего лишь несколько минут назад в комнате наверху потрясенный Хью видел перед собой Джейн, охваченную страстью. При мысли о ней его и сейчас колотила дрожь.
Шумно вздохнув, Хью взял Лизетт за запястье и отвел ее руку:
— Никогда не говори дурно о Джейн в моем присутствии. Мы дружим уже много лет. Вдобавок я дал клятву перед алтарем. — «И не нарушу ее, пока наш брак не будет аннулирован».
Француженка обиженно надула губы.
— И ты собираешься отказать себе в удовольствии ради фальшивой женитьбы? Зная, что я долгие годы пытаюсь соблазнить тебя?
Хью замечал заигрывания Лизетт и при желании мог бы воспользоваться тем, что та оказывает ему
