«Посмотрим, что вы предлагаете».
Открыв файл с посланием, Павел отвернулся от любопытного сержанта и, поудобнее устроившись на вещмешке, принялся всматриваться в мелкий шрифт текста.
«Из вашего сообщения следует понимать, что контейнер со штаммами сибирской язвы находится у вас и гражданский авиалайнер может подняться в воздух.
Вертолеты из Душанбе в связи с погодными условиями смогут вылететь не ранее чем через двенадцать часов. Следующим шагом террористов, с высокой долей вероятности, будет удар по лагерю на аэродроме.
В связи с вышеперечисленными факторами, вам надлежит в точности следовать следующим распоряжениям:
Немедленно погрузиться в самолет «Ту-154» всем составом и следовать до пункта назначения (аэродром в Душанбе). Не предпринимать никаких действий в отношении оставшихся заложников. Вы должны понимать важность главной цели всей операции, коей является возвращение штаммов. Поскольку главная цель достигнута, вам надлежит немедленно покинуть район Северного Афганистана.
В случае чинения препятствий со стороны кого бы то ни было из командного состава спецназа ВДВ, вам разрешено применить свои особые полномочия».
Павел, убрав кейс, еще немного посидел, осмысливая прочитанное. Спустившись вниз, он некоторое время колебался, не зная, куда сначала направиться: к самолету или в ангары. Необходимо было самому проверить состояние авиалайнера после ночного штурма. Стрельбы при захвате хватало, а при любом, даже незначительном повреждении оболочки или приборов такого самолета, как «Ту-154», он автоматически становится непригодным для полетов. В то же время необходимо было повторно выйти на связь с Лавровым и передать ему приказ из Москвы. Сообразив, что проконсультировавшись заодно и с пилотами, можно убить двух зайцев, Вежновец избрал второй путь.
– Поступили новые распоряжения, – ответил он на немой вопрос во взгляде прапорщика, – мне нужно еще раз переговорить с Лавровым.
Прапорщик сделал утвердительный жест радисту. Связь наладили быстро, и она оказалась на удивление чистой.
– Вас слышу хорошо. Прием, – в наушниках раздался знакомый голос Лаврова. – Ближе к делу, капитан, – голос майора казался неприветливым.
– Вам надлежит немедленно прибыть в расположение лагеря. Контейнер по-прежнему у вас?
– Куда же ему деться?
– Прошу отвечать на вопросы предельно точно и кратко. Поскольку у вас раненый, к вам идут навстречу. По прибытии мы улетаем.
Через продолжительное молчание в наушниках опять прозвучал голос майора:
– По-моему, ты кое-что забыл?
– Я ничего не забыл, – отрезал Вежновец. – Ты привозишь контейнер, и мы эвакуируемся из района.
– В лагере боевиков заложники, – глухо напомнил Лавров. – Они не входят в твои планы?
– Ими займутся другие, чуть позже…
– Я не могу пойти на это.
– Да как ты не понимаешь! – взорвался Вежновец. – Нам ничего с ними не светит! – Он немного помолчал и продолжил более спокойно: – Руководство считает операцию завершенной. Контейнер со штаммами охраняйте… Это приказ! Ты что – забыл, в чьем оперативном подчинении находишься? У меня есть право снять с тебя командование отрядом. Все – конец связи!
Павел отложил микрофон и огляделся. В помещении стояла напряженная тишина, прерываемая лишь звуками, доносившимися снаружи. Десантники старались не встречаться с чекистом глазами. Один лишь прапорщик неотрывно сверлил его взглядом, в котором было и презрение, и сожаление, и даже какая-то жалость.
– Что смотришь? Два десятка человек в плену! Пойми – не я составлял план. От меня ничего не зависит. Слышишь? Ничего!
– Да уж понимаю. Сам бы ты еще что-нибудь похлеще придумал, – прапорщик резко вскочил и подошел к чекисту, уперев ему в грудь толстый палец, – запомни капитан: как скажет майор, так оно и будет. Сам я принимать решения не могу, но под тебя ложиться не стану.
– Будешь! Еще слово хоть скажешь – пойдешь под трибунал, – чекист с трудом оттолкнул могучую лапу спецназовца и выскочил наружу.
Вежновец был в бешенстве. Примерно такой реакции от десантников он и ожидал, но был не готов выдвинуть какие-либо убедительные аргументы в свою пользу.
Теперь оставалось только дождаться лейтенанта Барханова, чтобы сформировать группу и отправить ее навстречу майору, на людей, посланных прапорщиком, у Вежновца надежды было мало. Чекист чувствовал, что оставшиеся на аэродроме бойцы подчиняться станут только прапорщику. Чекист подумал, что прапор пользуется здесь большим авторитетом, видимо, за какие-то былые заслуги.
«Надо дожидаться старлея, а там видно будет. Каждый заместитель мечтает стать командиром», – твердо решил капитан.
Еще одна проблема – самолет. Из Москвы твердо и ясно дали понять, что от них в ближайшее время помощи не будет. Надо думать, как выбираться самостоятельно. Единственным средством для спасения оставался авиалайнер. Если и он окажется неисправным, тогда уже Вежновец не знал, что ему делать. Пешком до границы – об этом нечего было и думать: расстояние непреодолимое, да еще и с бородатыми талибами за каждым камнем. К тому же уже освобожденные заложники – африканки с детьми – не выдержали бы перехода. Об этом пути можно было забыть.
Существовал другой выход. Можно занять круговую оборону и удерживать аэродром до прилета вертушек, но интуиция подсказывала Вежновцу, что они не продержатся и пяти часов. Тем более где гарантии, что вертолеты не будут сбиты «стингерами» или же родной «иглой».
Окончательное слово было за пилотом и бортмехаником после их оценки состояния самолета, и теперь Вежновец направлялся к ним с твердым намерением выяснить все до конца.
В помещении, где находились пассажиры, стоял крепкий запах алкоголя. Пилот спал, уронив голову на сложенные руки, а бортмеханик раскуривал сигарету.
– Давайте пройдем со мной, – Вежновец сделал приглашающий жест рукой. – Мне нужна ваша консультация.
– Да ради бога, – бортмеханик поспешно поднялся с места. – А в чем дело?
– Видите ли, в самолете была перестрелка. Мне надо точно знать: сможет ли он подняться в воздух.
– Как? – бортмеханик выглядел удивленным. – Я проверял самолет, но разве вы собираетесь лететь на нем?
Павел остановился перед дверью, пропуская его вперед. Они вышли на улицу и направились к авиалайнеру.
– Да. Вертолеты не успеют, и другого выхода нет. Вы видите какие-то препятствия?
– В общем-то нет, – бортмеханик неопределенно пожал плечами. – Если у вас есть профессиональные летчики…
– Я думал, что смогу рассчитывать на второго пилота.
– Вы же сами видели его состояние. А тут еще эта кровь на приборной панели…
– Разве она влияет на техническое состояние самолета?
– Вы меня не поняли, – поспешил исправиться бортмеханик. – Здесь не техническая проблема, а психологическая. Пилота в кабину силком теперь не затащишь.
– Психологическую сторону проблемы я беру на себя, – жестко сказал чекист, – ваше дело осмотреть самолет и дать ему техническую характеристику.
Оставшийся отрезок пути они прошли в полном молчании. Внешне «Ту-154» ничуть не изменился, но чекист, который побывал в салоне, знал, как все обстоит на самом деле.
– Вы здесь пока осмотритесь, а я скоро подойду. – Вежновец развернулся и пошел к КДП.
Скоро российский спутник-шпион входил в сектор, позволяющий отслеживать Северный Афганистан.
