выходили четыре окна на первом и пять окон на втором этаже. Все забраны решетками. С виду обычный офис. Машина сюда подъехать не могла, калитки в заборе не оказалось. В общем, никакой необходимости в двери, что выходила сюда, не было, все равно бы пришлось обходить здание, чтобы покинуть огороженную территорию. Скорее всего, это пожарный выход.
Устроившись во дворе под липой, мы немного наблюдали за окнами окна. Кроме решеток, почти все их закрывали жалюзи, везде опущенные, а там, где их не было, никакого движения мы не заметили.
Оставив меня во дворе, Павел ушел за инструментами. А я, привалившись к шершавому стволу липы, дремала, прислушиваясь к шороху листьев над головой, и думала об Ирине. Потом достала мобильный и набрала номер Олега. Мне никто не ответил. Пришлось звонить Петровой и справляться у нее, где шеф.
– Он позвонил вчера и сказал, что пару дней его не будет, – затараторила она. – У тебя как дела? Ты ж хотела в пятницу выйти…
– Шеф до понедельника меня отпустил, – соврала я.
– Ты там не очень разгулялась? Работы невпроворот, Маринка злится…
Я поспешила закончить разговор. Значит, Олег решил на время покинуть город. Что ж, разумно.
Примерно через час вернулся Павел, за спиной у него висел рюкзак, судя по всему, довольно тяжелый. Мы вновь отправились в кафе. Вскоре после этого из здания фонда вышли двое мужчин. По виду обычные менеджеры. К шести здание покинуло двенадцать человек, десять мужчин и две женщины. Одну из них я видела раньше, это была та самая девица, что разговаривала со мной, когда я посетила фонд, выслеживая типов из клиники. Павел удовлетворенно кивнул.
– Утром, когда я здесь был, в здание вошли двенадцать человек, – сказал он деловито. – Интересно, сколько там охранников.
– Я видела одного.
– Отправляйся в гостиницу, а я устроюсь на крыше дома по соседству и еще немного понаблюдаю.
– Я с тобой.
– Не вижу смысла. Отдохни, ночью вряд ли удастся выспаться.
Спорить я не стала и поехала в гостиницу, прихватив с собой рюкзак. Уже в номере, заглянув в него, я была вынуждена признать, что к вторжению Павел подготовился основательно. Ожидание казалось бесконечным, очень скоро я пожалела, что вернулась сюда. К тому же у девушки-регистратора могли возникнуть подозрения: туристы дни напролет болтаются по городу, а не сидят в номере. Решив, что и мне здесь сидеть ни к чему, я отправилась на прогулку. Вернулись мы с Павлом почти одновременно.
– Как успехи? – спросила я.
Он пожал плечами:
– Ничего интересного. Обычный офис.
Мне казалось, что вечер никогда не кончится. Павел, понаблюдав за тем, как я бессмысленно сную от окна к кровати, сказал с сочувствием:
– Нервничаешь?
– Не знаю. Наверное.
Он кивнул, как будто соглашаясь.
Наконец за окном стемнело. Вместо радости, что долгий день подошел к концу, я почувствовала беспокойство. Идея вломиться в офис фонда теперь казалась мне не просто опасной, но и глупой. Павел был внешне спокоен, должно быть, такие мысли его не посещали.
В половине второго он сказал:
– Пора. – Обулся, взял рюкзак, и мы пешком отправились на улицу Ломоносова, где находился фонд.
Почти всю дорогу мы молчали, я гадала, удастся наша затея или нет, и пыталась представить, что Павел надеется там обнаружить. Проще всего было спросить у него, но я подозревала, что он и сам не знает ответа на этот вопрос.
Двор был пуст, ни в одном из окон, выходящих сюда, свет не горел. Темнота была такая, что я с трудом различала фигуру Павла, он казался скорее призраком, нежели человеком.
– Жди здесь, – тихо сказал он. – Я открою дверь, а дальше по обстоятельствам.
– Я бы предпочла пойти с тобой.
– Неизвестно, что нас там ждет. Одному сбежать легче. Если будет шумно, сразу сматывайся. Встретимся в гостинице.
Я устроилась на скамейке под липой и напряженно вглядывалась в темноту, но мало что видела. Тишину двора ничто не нарушало. Выждав минут пятнадцать, я все-таки направилась к зданию. За это время глаза успели привыкнуть к темноте, так что Павла я увидела сразу. Он появился с той стороны забора и сделал мне знак молчать, видимо намереваясь перелезть сюда, чтобы мне помочь. Но я, подпрыгнув, уцепилась за верхнюю перекладину, подтянулась, перекинула сначала одну ногу, затем другую, после чего Павел принял меня в объятия.
– Боишься? – шепнул он, не разжимая рук.
– Не особенно, – ответила я.
Я и в самом деле не боялась, волнение, конечно, было, но не страх. Объяснялось это скорее всего тем, что наше положение представлялось мне до того скверным, что я искренне считала: хуже не будет. Допустим, мы окажемся в милиции. Что ж, это тоже выход. Пусть разбираются с фондом, а заодно и с прочими загадками. Если в здании нас поджидают враги, мы в конце концов узнаем, что за хрень творится. Если успеем. В общем, в ту ночь я была настроена философски. Павел разжал руки с заметной неохотой, и мы очень быстро очутились возле двери, к тому моменту стараниями Павла уже открытой.
Он вошел первым, а я, следуя за ним, увидела длинный коридор, тонувший в полумраке, где-то впереди горела одна-единственная лампочка. В коридор выходили двери кабинетов. Заглянув в один из них, я обнаружила три стола с компьютерами, стеллажи и фикус в большой кадке. Павел тоже заглянул в несколько комнат, но ни одна не привлекла его внимания. Добравшись до конца коридора, мы оказались в небольшом холле, слева была лестница на второй этаж, дальше еще коридор, который заканчивался фойе, где я успела побывать в прошлый раз.
Охранник сидел спиной к нам, подняв ноги на стол, и смотрел телевизор. Судя по звукам, что-то эротическое. Мы осторожно поднялись на второй этаж. Точно такой же коридор и кабинеты. Почти все открыты. Столы, стеллажи, бумаги в папках. Я с тоской подумала, что время потрачено впустую. Конечно, стоило бы заглянуть в компьютеры и просмотреть бумаги, но я была уверена, что ничего мы там не найдем. Обычная контора. По крайней мере, такое впечатление должно создаваться у посетителей. И о соблюдении тайны, если она и имела место быть, здесь наверняка позаботились. Судя по выражению лица Павла, он думал так же.
– Сегодня здесь было двенадцать сотрудников, – по дороге к выходу вдруг произнес он и добавил с усмешкой: – Не многовато ли кабинетов для такого количества людей?
Я притормозила, размышляя, и спросила тихо:
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Пока не решил.
Он развернулся и направился к лестнице, я припустила за ним. Вскоре мне стало ясно, куда он направляется. Под лестницей был вход в подвал. Металлическая дверь оказалась заперта. И не просто заперта, слева обнаружилась устройство для набора шифра.
– А вот это интересно, – сказал Павел, поставил рюкзак на пол и скомандовал: – Следи за охранником.
Я направилась в холл, гадая, как он собирается открыть дверь с кодовым замком. Ждать пришлось довольно долго. За все это время головы охранник ни разу не повернул, сидел, уставившись в экран телевизора, периодически хихикая и отпуская скабрезные замечания. Потом вдруг приподнялся, уменьшил звук и прислушался. Я замерла, готовая сорваться с места, чтобы предупредить Павла. Спрятаться в одном из кабинетов мы успеем, но если охранник пойдет с обходом, на кое-какие странности он просто обязан обратить внимание. А открытая задняя дверь – это уже не странность, а хороший повод поднять тревогу. У Павла есть оружие, но мне даже думать не хотелось о том, что он может пустить его в ход. Пока эти мысли вихрем проносились в моей голове, охранник вновь устроился на стуле и включил звук. А я на цыпочках
