разговорились. Четыре месяца назад его подобрали на вокзале, он ничего не мог о себе сообщить, за исключением имени. Павел, так его зовут. Все это время он находился в вашей больнице. Лечение не принесло результатов, он так ничего и не вспомнил. Его история произвела на меня впечатление, вот я и решила узнать, как его дела.
– Похвально, – кивнул Мамлюк. – О Потапове вам тоже он рассказал?
– Да.
– Что ж. В настоящий момент в больнице пятьдесят два пациента, и это, боюсь, незначительная часть тех жителей нашего города, кто мог бы по праву здесь находиться.
– И как я должна это понимать?
Дядька пожал плечами:
– Похоже, что вас попросту разыграли.
– А у вас случайно нет причины держать этот случай в секрете? – невинно поинтересовалась я.
– Милая девушка, у нас обычная психиатрическая больница, списки больных висят у входа во второй корпус, можете ознакомиться. Возле первого кабинета доска дежурств, там имена всех наших сотрудников, Потапова среди них вы не найдете. Более того, в нашем городе нет психиатра с такой фамилией, я бы о нем знал. Вот и все.
– А Интернет у вас есть? После разговора с Павлом я нашла его фотографию на сайте с просьбой ко всем, кто может, сообщить о нем любые сведения… Там был указан адрес вашей больницы, – со вздохом закончила я.
– Интернет, – покачал головой Мамлюк. – Чего только там не найдешь.
– Что ж, выходит, меня действительно разыграли.
– Но это не повод относиться к людям с недоверием, – глубокомысленно изрек хозяин кабинета.
– Разумеется.
Я собралась уходить, но тут он сделал знак рукой, поднял трубку телефона, стоявшего на столе, и набрал номер.
– Людмила Гавриловна, зайдите ко мне на минуточку. – Вскоре в кабинете появилась молодая женщина с круглым добродушным лицом, сплошь усеянным веснушками. Достаточно было взглянуть на нее, и губы сами собой раздвигались в улыбке. – Людмила Гавриловна, – начал Мамлюк, предложив ей присесть. – Вот эта красивая девушка поведала мне забавную историю. Некий Павел… – тут он коротко пересказал то, что от меня услышал. И спросил с улыбкой: – Никого из наших не напоминает?
Она задумалась, после чего покачала головой:
– Нет. А как выглядел этот Павел?
– Лет тридцати с небольшим, высокий, темные волосы… – на подробное описание у меня ушло минуты три. – Одет был в клетчатую рубашку и джинсы.
– Нет, – вновь сказала женщина. – Подождите-ка, – вдруг оживилась она. – Примерно неделю назад приходил мужчина и тоже спрашивал Павла, который якобы лежит у нас в больнице. Да-да, именно так. Сказал, что видел фотографию в Интернете, его родственник исчез полгода назад, а на фотографии был человек, на него похожий, вот он и приехал. Я еще очень удивилась, когда Лидия Михайловна мне все это рассказала: с тем мужчиной она беседовала.
– Странно, – покачал головой Мамлюк, впервые за все время нашего разговора перестав улыбаться.
– Да уж… Тот мужчина тщательно изучил списки больных и даже разговаривал с санитаром после смены, Лидия Михайловна видела в окно, как он болтался возле ворот. Она хотела предупредить охрану, но мужчина к тому моменту куда-то исчез. Санитар, Олег Лабин, сказал ей, что его тоже расспрашивали, показывали фотографию.
– Поразительно. Почему вы мне не доложили?
Людмила Гавриловна пожала плечами:
– Но ведь ничего особенного не произошло…
Судя по всему, оба были здорово озадачены, мне и в голову не приходило сомневаться в их словах. Мы спешно простились с врачами и покинули кабинет. Оказавшись на улице, я огляделась. Охранник со скучающим видом по-прежнему прогуливался у ворот. Пользуясь тем, что он не обращает на нас внимания, я направилась в противоположную сторону, Алексей молча следовал за мной.
Первый и второй корпуса были соединены переходом на уровне второго этажа, но не это меня заинтересовало, а еще одна калитка в заборе. Поравнявшись с ней, я убедилась, что запирается она на простую щеколду. Распахнула калитку и очутилась в переулке. Отсюда до соседней улицы было всего-то несколько метров. Приди мне охота следить за Павлом, я бы могла убедиться, что он вошел на территорию больницы, а ему ничего не стоило покинуть ее через эту калитку, сделав вид, что направляется в соседний корпус. Теперь звонок Потапова с просьбой о встрече я объясняла просто. Ни он, ни Павел не хотели, чтобы я здесь появилась, а так бы, скорее всего, и было, не позвони он мне тогда. И внезапный отъезд Потапова в Москву связан был с моим намерением еще раз с ним встретиться. Павел предупредил его о моем интересе. Звонок… Я сбилась с шага, Алексей, идущий рядом, выжидательно смотрел на меня.
– Павел звонил из моей квартиры, – пробормотала я. – По домашнему телефону. Почему по домашнему?
– Звони он по мобильному, ты могла бы проверить звонок, – пожал Алексей плечами. – Это самое простое объяснение.
– Он мог стереть запись о звонке.
– А если бы не успел?
– Он сказал мне, что звонил в больницу.
– Тогда стоит узнать, кому он звонил на самом деле.
– Как? Городские звонки вряд ли фиксируются. Но если он звонил в другой город, то должен был знать, что я получу квитанцию на оплату…
– Он был уверен, что получить ее ты не успеешь.
– Какое сегодня число? – быстро спросила я.
– Третье.
– Едем на телефонную станцию. Попрошу счет под предлогом, что уезжаю в отпуск и тороплюсь расплатиться.
Сделав приличный крюк, мы вернулись к машине. Прежде чем отправиться на телефонную станцию, я решила заглянуть домой, вдруг квитанцию уже принесли. Учитывая, что мои предполагаемые враги считают меня погибшей, я не думала, что риск слишком велик. Только возле почтового ящика я вспомнила, что у меня нет ключей.
– Придется ломать замок, – сказала я, взглянув на Алексея.
– Без надобности, – ответил он и протянул мне ключи. – Они были в кармане твоих джинсов.
Это вызвало у меня недоумение. Мобильный мне люди Геннадия Андреевича точно не вернули, а вот ключи… черт, не помню.
Почтовый ящик оказался пуст. Я подбросила ключи на ладони и предложила:
– Давай зайдем в квартиру.
В этом не было никакого смысла, но мне вдруг очень захотелось оказаться в привычной обстановке.
Квартира встретила нас гулкой тишиной. Судя по нервно вспыхивающему огоньку на телефоне, меня ожидали сообщения на автоответчике. Нажав кнопку, я услышала голос: «Марина Геннадьевна, моя фамилия Савушкин, Савушкин Глеб Григорьевич. Я следователь городского следственного комитета. Хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу вашей подруги Илларионовой Ирины Витальевны. Позвоните мне по номеру…»
Прослушав сообщение еще раз, я записала номер и фамилию следователя на клочке бумаги. Потом прошлась по квартире и вдруг подумала: к черту Павла. Позвоню Савушкину, и пусть он его ищет. Или кто- то другой. Чувствуя, как подбирается непрошеная тоска, я поспешила к выходу. Алексей все это время стоял возле двери и выглядел человеком, которому все равно, что делать: искать Павла или здесь остаться.
– Идем, – позвала я.
Через двадцать минут мы уже были на телефонной станции. Не очень-то я была уверена, что мне
