– У тебя нестандартное отношение к заложникам, – сказала я уже в машине.
– На тебя не угодишь.
– Нет, в самом деле, ты не боишься, что она сбежит?
– Не боюсь. Она верит, что я обязательно найду их и убью ребенка.
– Я бы, наверное, все-таки рискнула на ее месте, – покачав головой, сказала я.
Алексей вдруг рассмеялся:
– На ее месте ты бы разнесла здесь все к чертям собачьим, и меня в том числе.
– Должно быть, ты знаешь меня куда лучше, чем я сама, – не удержалась я от язвительности.
– Конечно, – скромно ответил он.
Павла я увидела сразу. Он сидел в глубине зала и нервно вертел в руках телефон, как будто собираясь позвонить и не решаясь. Почувствовав мой взгляд, он повернулся. Даже в полумраке кафе было видно, как побледнело его лицо. Рот приоткрылся, дышал он с трудом.
– Это ты? – пробормотал он, когда мы приблизились.
– Привет с того света, – сказала я. – Там тебя ждут.
Похоже, моих слов он не расслышал, продолжая пялиться и бормоча:
– Не может быть, этого не может быть… Как? Я же стрелял в упор…
– Нашел чем гордиться, – усмехнулась я. – Будем считать, что стрелок ты хреновый.
Это неожиданно привело его в чувство:
– Чушь. Я не промахнулся. Даже если бы ты просто свалилась с моста, то и тогда у тебя не было шансов. Это какой-то бред.
– Ага. И вовсе не я, а мой призрак не дает тебе покоя. – Хоть я и продолжала язвить, но сомнения в душу закрались. Он прав, высота моста приличная, просто прыгнуть с него в реку и не покалечиться – везение невероятное. А тут еще три пули, которые он не пожалел для меня. Вчера, отправляясь в ванную, я убедилась, что плечо лишь слегка задето, менять повязку смысла не было, и я ее выбросила. Выходит, он все-таки промазал, хоть и с близкого расстояния. Питал ко мне какие-то добрые чувства и рука в последний момент дрогнула?
– Не могла же ты быть в бронежилете? А если и так, все равно не выплыла бы.
– Погадаешь на досуге, – отмахнулась я, устраиваясь напротив. Алексей сел рядом, особого интереса ни к Павлу, ни к нашему разговору не проявлял. Он подозвал официантку и сказал:
– Два мартини и водки.
– Откуда взялся этот тип? – с беспокойством спросил Павел.
Отвечать на его вопрос никто не собирался, а жаль. Мне это тоже было интересно. Официантка вернулась быстро, Алексей пододвинул Павлу рюмку, налил водки, тот выпил ее, словно воду, и тряхнул головой.
– Очухался? – спросила я. – При прощании мы не целовались, так что ожидать от меня сочувствия к тебе и твоему семейству довольно глупо.
– Где они?
– У меня тоже накопились вопросы. Так что начинай рассказывать.
– Я ничего не знаю, – буркнул он.
Алексей подался вперед:
– Ты забыл? Воздуха там на двадцать четыре часа. Три с половиной уже прошли. Хочешь потянуть время? Валяй. Но это твоя проблема.
Павел провел ладонью по лицу, как будто пытаясь избавиться от наваждения:
– Я действительно ничего не знаю. Почти ничего. Можешь убить меня, если хочешь.
– И как это поможет твоей семье? – усмехнулся Алексей.
– Послушайте, – выставив вперед руку, заговорил Павел. – Эти люди очень опасны. И я понятия не имею, кто они. И почему выбрали именно меня. Мне пришлось согласиться. А что еще оставалось делать? Я был должен очень большую сумму. Мне позарез нужны были деньги, чтобы расплатиться. Два месяца назад мне позвонил один тип, назвался Геннадием Андреевичем. Он знал обо мне больше, чем я сам о себе знаю. И предложил сделку: я выполняю для них работу, а они платят мне в два раза больше той суммы, что я должен. В противном случае я очень быстро окажусь в тюрьме.
– Твоя биография меня не волнует, переходи к главному.
– Главное… черт… я ничего подобного и вообразить не мог. Думал, завалить кого-то надо… Приехал сюда. Встречались мы в здании фонда. Я уверен: те, кто там работает, даже не догадываются, что творится у них под носом. По какому принципу они выбрали тебя, не знаю, и что с тобой сделали – тоже. Одно ясно: мозги тебе основательно промыли. Это эксперимент, понимаешь? То есть они его считали научным экспериментом. Человек помнит только то, что ему внушили. Так ты стала Ермаковой Мариной Геннадьевной.
– А кем я была раньше?
– Не знаю. С какой стати им мне это рассказывать?
– Допустим, они добились того, что я стала другим человеком. Но какой в этом смысл?
– Смысл? Это же эксперимент. Контроль над сознанием. Сначала тебе внушают одно, потом заставляют усомниться в том, что ты это ты, а потом придумывают другую биографию, и ты опять в это веришь.
– Что за урод до такого додумался?
– Извини, меня с ним не знакомили, – хмыкнул Павел, уверенность постепенно к нему возвращалась. – Я должен был втереться к тебе в доверие и присматривать за тобой. А потом они испугались, потому что ты вышла из-под контроля. Они этого не ожидали. Как ты поступишь, если поймешь, что происходит, оставалось лишь гадать. Рисковать они не могли.
– Отдали приказ меня пристрелить, и ты его выполнил.
– А что я должен был делать, по-твоему? У меня не было выхода. Откажись я, и мигом бы схлопотал пулю. Красивых девок пруд пруди, а жизнь одна.
– Да я не в претензии, – сказала я, но он, похоже, не поверил. – Значит, ты должен был внушать мне определенные мысли. Только внушать или…
– Еще давать таблетки, – кивнул Павел. – Дозу они увеличивали, но эффект получился обратный. С моим появлением они поначалу не спешили, их интересовало, как долго твоя новая память будет работать без сбоев, но когда ты отправилась в клинику, а потом в фонд, им пришлось ускориться.
– Подготовились они основательно.
– Само собой. Ты должна была мне доверять. Вот они и придумали подходящую легенду, сделали мне наколку, как у тебя. Она их, кстати, заинтересовала. И в фонд я должен был тебя привести, чтобы подтвердить свой рассказ.
– Паспорта и деньги – твоя работа?
– Квартира была под наблюдением, там «прослушка» стояла, они держали тебя под контролем, и паспорта приготовили заранее, еще до моего появления. В нужный момент я о них вспомнил, и это произвело на тебя сильное впечатление. И должно было убедить в новой легенде, будто мы какие-то там агенты. Не знаю, чем они тебя накачали, но ты их удивила, особенно когда раскидала мужиков, как кегли. Дяди хотели иметь послушную игрушку, а получили черта в юбке.
– Так это было что-то вроде проверки? – нахмурилась я. – И господа бандиты действовали с благословения Геннадия Андреевича?
– Вовсе нет. Никакого отношения к твоей истории они не имели, действительно меня искали и, появившись, едва не поломали всю игру.
– Это им ты был должен деньги?
– Да, – поморщился Павел. – Никто и предположить не мог, что они меня найдут. К счастью, ты начала геройствовать, потом я нашел паспорта, и это избавило меня от объяснений.
– Медиум и Путник тоже из вашей компании? – спросила я. Павел хмуро покачал головой.
– Нет. И их появление очень насторожило хозяев. А когда начались убийства, они и вовсе запсиховали.
– Хочешь сказать, они к убийствам не имеют отношения?
– Может, конечно, они темнят, но я склонен им верить. После того как убили твоего шефа, они были просто в панике. А когда ты, наплевав на все мои разглагольствования, вместо того чтобы выполнять их
