нужно идти, Евдокия. Как мальчик?
– Ноги все еще не слушаются его, но ему уже лучше.
– Это хорошо. Плохо то, что мне придется и дальше тащить его на своем горбу.
Он двинулся к мальчику, но Евдокия взяла его за руку и остановила.
– Можно тебя спросить, Первоход?
Глеб пожал плечами:
– Валяй.
– Зачем ты ходишь в Гиблое место?
Несколько секунд Глеб молчал, потом закатал рукав на левой руке и показал Евдокии предплечье:
– Видишь эти шрамы?
Она взглянула на белесые клинышки шрамов, похожие на зарубки, и кивнула.
– Да.
– Сколько их?
– Шесть.
– Семь, – поправил Глеб. – Один шрам бледнее других, видишь?
– Да.
– Так вот, когда-то их было десять. Как только не останется ни одного, я вернусь домой и забуду Гиблое место, как кошмарный сон.
– Но…
– И хватит вопросов, – отрезал Глеб. – Нужно двигаться даль…
В кустах орешника послышалась какая-то возня, а в следующую секунду на полянку выскочил большой темный зверь.
– Чудище! – вскрикнула матушка Евдокия.
Она быстро опустилась рядом с мальчиком, взяла его за тощие плечи и прижала его голову к своей груди.
Глеб положил пальцы на рукоять меча, но вдруг замер, а потом улыбнулся и выпустил рукоять из пальцев.
– Дружок! – окликнул он.
Быстро пробежав через полянку, пес остановился перед Глебом, поднялся на задние лапы, положил охотнику на грудь мощные передние и лизнул его в лицо.
– Ну-ну-ну! – засмеялся Глеб. – Что еще за телячьи нежности? Ты ведь парень, а парню это негоже!
Матушка Евдокия с изумлением смотрела на собаку. Даже мальчик, казалось, вышел из своего забытья и тоже взглянул на невесть откуда взявшегося пса.
– Охотник, – негромко окликнула Евдокия.
Пес подбежал к матушке, обнюхал ее колени, затем взглянул ей в лицо и вильнул хвостом.
– Не бойся, Евдокия, – сказал ей Глеб. – Это мой друг. Зовут его Дружок. Он охотничий пес.
Проповедница неуверенно протянула руку и погладила пса по темной, ушастой голове.
– Ты оставил своего пса одного в Гиблом месте? – удивленно спросила она.
Глеб кивнул.
– Да. Я вынужден был это сделать.
– Но темные твари…
– Дружок умеет за себя постоять, – заверил ее Глеб. – Уж ты мне поверь. Гиблое место для него – дом родной. Правда, Дружок?
Он достал из сумки-ташки, притороченной к поясу, кусок мяса и швырнул его псу. Лязгнув зубами, пес на ходу поймал мясо и принялся с аппетитом уплетать его.
Пес был большой, темно-бурый, с длинными мускулистыми лапами и большой головой. Обычный охотничий пес. И все же что-то в этом псе показалось матушке Евдокии странным. Однако что именно – она пока не смогла для себя определить.
6
Молодой ходок Ставр решительно шагал по утреннему лесу. В голове его теснились разные мысли, и все они были неприятны.
Должно быть, теперь Первоход думает, что он подлец. Ну и пусть. Тот удар мечом – он ведь произошел совершенно случайно. У Ставра и в мыслях не было колоть безоружного противника. Да он скорей бы умер, чем позволил себе ударить человека, отбросившего меч!
«Боги, боги, боги! За что вы так наказываете бедного Ставра? За что вы так жестоки?»
Ставр вздохнул – бесполезно взывать к богам. Они наверняка сейчас смотрят на него с осуждением. Так же, как смотрела на него матушка Евдокия. И как посмотрел бы Глеб Первоход, не будь он так горд и снисходителен.
Ставр прекрасно сознавал, что не может быть ровней Первоходу. Но насмешливый взгляд Глеба, его снисходительный тон, его привычка небрежно пожимать плечами в ответ на вопросы Ставра – все это сводило молодого ходока с ума. И тем не менее, даже в эти моменты он боготворил Первохода. Даже вызывая Глеба на бой, Ставр всего лишь хотел понравиться ему. Добиться от него хотя бы намека на уважение.
Шагая по влажному валежнику, Ставр усмехался, но улыбка его была полна горечи и сожаления. «О, боги, боги, почему вы так жестоки? За что вы так наказываете Ставра?»
Ну, ничего. Он еще все исправит. Поймает самого матерого оборотня, выставит его на бои и посвятит его Глебу Первоходу! Первоход поймет, как сильно рисковал ради него Ставр, и простит его. Он поймет, что Ставр – не какой-нибудь там подлец или трусишка, нападающий с мечом на безоружных, а смелый и сильный воин.
Ставр слегка приободрился. Все еще можно исправить. Только бы не погибнуть в этом лесу раньше времени. «О, боги, дайте Ставру время на то, чтобы исправить ошибку, а потом делайте с ним все, что хотите!»
Ставр улыбнулся своим мыслям и принялся было напевать песенку, но вдруг умолк и резко остановился. От того, что Ставр увидел, сердце его отчаянно забилось, в горле пересохло, а по спине пробежала ледяная волна. Парень сжал рукоять меча так сильно, что у него побелели костяшки пальцев. Прямо перед ним, на расстоянии десяти сажен, стояли три рослых, мощных волколака.
До сих пор Ставр ни разу не видел волколаков. Старшие ходоки рассказывали, что всех волколаков убил ядовитый туман, выползший из земли полтора года назад. Но вот – оказывается, не убил.
Воочию твари выглядели даже страшнее, чем их описывали. Каждый из них был раза в два крупнее самого огромного пса. Шерсть у волколаков была темная и густая, а не бурая и клочковатая, как бывает у оборотней. Лапы мощные и когтистые, морды – плоские, очень похожи на человеческие, только черные.
Старшие ходоки рассказывали Ставру, что клыки волколаков остротою и крепостью могут сравниться с хуралуговым кинжалом. А сила челюстей этих чудовищ такова, что они перекусывают человеческую руку, как сухую тростину.
Волколаки стояли с наветренной стороны и не видели Ставра. Ветер лениво перебирал длинную шерсть на их мощных загривках. Чудовища поводили мордами из стороны в сторону, раздувая ноздри и пытаясь уловить запах добычи.
Ставр помнил, что солнечный свет невыносим для их глаз, а потому днем они обычно отлеживаются в темных местах. Но рассвет еще едва забрезжил, да и небо было обложено тучами. Если волколаки заметят или почуют Ставра, смерти ему не миновать.
Не спуская глаз с волколаков, парень стал потихоньку пятиться. От старших товарищей он слышал также, что волколаки ненавидят запах оружия. Может, запах меча-всеруба отпугнет их?
Ставр слегка вынул меч из ножен и продолжал пятиться к вековым пихтам, надеясь скрыться за их мощными стволами. До деревьев оставалась всего пара саженей, когда ветер вдруг переменился и подул от Ставра к волколакам.
Одна из черных тварей вздернула голову, втянула ноздрями воздух, затем повернулась и взглянула на замершего Ставра. Черная губа твари приподнялась, до ушей Ставра донеслось глуховатое рычание, а в
