Гарем

— Ну и ну, — первой нашлась доктор Эйлис. — Что же тут написано?

— Мне ничего не различить, — нервно сказала Элизабет. — Вы не могли бы увеличить изображение?

Ричард молча кивнул.

— О боже!

Она почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.

— Что? Что там?

— Кажется, это стихи.

— Прочтите же их, Элизабет.

И она начала читать.

Сейчас воображаю я, что рядом мы с тобою.
Всей болью одиночества мечтаю рядом лечь,
Чтоб рассказать о милости жестокой ко мне жизни,
Смягчившей напоследок свой смертный приговор.
Пусть сердце бедное мое тут догорит,
Любовь моя останется с тобой!

Но в самый мрачный час ночей,
Когда луны самой не сыщет око
И с минаретов каменных громад
Полночный крик язычника несется,
Сон не смыкает мне очей и
Правды слышу я печальный голос:
«Тобою он утерян навсегда».

Любовь моя! Молю, не забывай меня,
Когда глазам твоим день Англии родной
Отдаст свой милый розовый рассвет
И тем садам, в которых нам когда-то
Весь мир и вечность вся
Принадлежали. Тебе и мне.

Не забывай о той, которой и волна глубокого Босфора
Твердила имя все твое. Как ей его шептали
И листья древа незнакомого беззвучно.
Не забывай о той, что даже в свой последний день
Любила так же.
Хоть долгим горем убито бедное сердце.

Пронзительный звонок телефона на столе библиотекаря нарушил глубокую тишину. Первой заговорила Сьюзен Эйлис:

— Что ж, примите мои поздравления, молодой человек. Находка абсолютно уникальная. Редкостная, скажем так.

Ричард Омар поклонился, благодаря за комплимент.

— Я понял, что это не вся утерянная часть найденного вами письма, — обратился он к Элизабет, — но похоже, ваше предположение оказалось в конце концов верным. История кончилась довольно печально.

— И когда вы меня спрашивали о девочке с мальчиком, вы, оказывается, уже все знали?

— Только в том случае, если стихотворение было написано Селией Лампри. Вы полагаете, что она действительно могла быть его автором, не так ли?

— О, я думаю, да. Даже уверена в этом, хоть предполагаю, что документально это не может быть доказано. И знаете, — тут она обратилась к своей руководительнице, — я склоняюсь к вашему мнению о том, что природа наших предположений о событиях прошлых времен несколько двойственна. Подчас нашего очень ограниченного познания, познания вот на столько, — пальцами она отмерила микроскопическое расстояние, — оказывается достаточно для того, чтобы мы сами задали себе вопрос о том, сколько мы, собственно говоря, не знаем. Что ушло из мира реального навсегда?

И она снова обернулась к экрану.

Ты отделен был…

Железа ржавой дверью…

Какой дверью? Неужели Селия действительно сумела отыскать ту дверь с заржавленными толстыми прутьями, сквозь которые загляделся на обитательниц гарема Томас Даллем? Хотя нет, это, похоже, было в другом месте, она ведь ни словом не упомянула об этой решетке. Элизабет нетерпеливо провела рукой по волосам.

— Похоже на то, что, когда Селия написала эти стихи, она видела Пола в последний раз. Вернее, надеялась увидеть. Что же с нею случилось на самом деле? Кажется, этого мы так никогда и не узнаем.

Доктор Эйлис поняла ее сразу и подхватила мысль:

— Но кто-то же знал. Кто бы ни написал это стихотворение — вполне возможно, что его автором действительно была Селия Лампри, — он с полнейшей точностью знал, что она не вышла на свободу. Вполне вероятно, что послание было написано — а случиться это могло годы спустя после описанных в нем событий — совершенно иным человеком, возможно, даже другой наложницей, но тем, кто знал ее историю и знал саму Селию. И даже больше того, тем, кто любил ее настолько, чтобы записать все и послать письмо Полу Пиндару, назвав его «мой возлюбленный друг».

— Мне кажется, что догадка Ричарда верна. Очень похоже на то, что автором письма оказалась одна из монахинь, бывших на корабле.

— Вы хотите сказать, что они обе остались в живых после кораблекрушения? — Доктор Эйлис вопросительно подняла брови. — Что ж, в конце концов, это вполне вероятно. Но при этом их обеих должны были купить в одно и то же время, возможно, это сделало одно и то же лицо, после чего обе молодые особы, скажем так, были одновременно переправлены в сераль султана. Какова вероятность такого события, как вы считаете?