Мифы Древней Греции

стол, стали пить за здоровье Пенелопы, вышедшей к ним, чтобы принять свадебные дары ото всех сразу (хотя у нее не было никакого намерения сделать выбор). С наступлением темноты все разошлись по своим жилищам⁵.

g. Одиссей велел Телемаху снять со стен зала и сложить в кладовой все висевшее там оружие, а сам отправился к Пенелопе.

Она не узнала его, и он стал долго и обстоятельно рассказывать, как встретился с Одиссеем и как тот, по его словам, отправился к оракулу Зевса в Додоне, но скоро должен возвратиться на Итаку. Пенелопа внимательно его выслушала и велела Евриклее, старой кормилице Одиссея, обмыть ему ноги. Евриклея вдруг увидела шрам на бедре и вскрикнула от радости и удивления. Тогда Одиссею пришлось слегка сдавить ей горло и приложить палец к губам, требуя молчания. Афина отвлекла внимание Пенелопы, и та ничего не заметила⁶.

h. На следующий день во время очередного пира Агелай с острова Зама, который тоже был среди женихов, спросил Телемаха, почему бы ему не убедить мать, что пора сделать выбор. Тогда Пенелопа объявила, что согласна выйти замуж за того, кто согнет могучий Одиссеев лук и чья стрела пролетит через отверстия в двенадцати топорах. Это был лук, подаренный Одиссею Ифитом двадцать пять лет назад, когда Одиссей пришел в Мессену, возмущенный тем, что с Итаки похитили триста быков вместе с пастухами. Некогда этот лук принадлежал Эвриту, отцу Ифита, которого сам Аполлон учил стрельбе из лука, но, тем не менее, Ифит потерпел поражение в состязании с Гераклом и был убит. Несколько женихов попытались согнуть лук, но не смогли. Лук не гнулся даже после того, как его смазали жиром, поэтому испытание решили перенести на следующий день. Телемах, которому почти удалось согнуть лук, отложил его в сторону под предупреждающим взглядом Одиссея. Тогда Одиссей, несмотря на протесты и грубые оскорбления, из-за которых Телемаху пришлось увести Пенелопу во внутренние покои, схватил лук, легко натянул его и дернул тетиву так, что «она провизжала, как ласточка звонкая в небе». Тщательно прицелившись, он пустил стрелу через отверстия всех двенадцати топоров. Телемах немедля взял боевое копье и с мечом в руках встал рядом с отцом, а Одиссей, поразив Антиноя в шею, открыл всем свое настоящее имя.

i. Женихи повскакали с мест и бросились к стенам за копьями и щитами, но увидели, что их нет на своих привычных местах. Эвримах взмолился о пощаде, а когда Одиссей ответил ему отказом, выхватил меч и двинулся на Одиссея, но стрела пронзила ему печень, и он упал, чтобы больше никогда не подняться. Началась жаркая схватка между женихами, вооруженными мечами, и Одиссеем, у которого не было ничего, кроме лука, с которым он стоял, обороняя главный вход в зал. Тогда Телемах быстро отправился в кладовую, где хранилось оружие, принес щиты, копья и шлемы для своего отца и двух верных слуг Евмея и Филойтия, которые сражались рядом со своим хозяином. Одиссей перестрелял многих женихов, и стрел у него уже почти не осталось. Кроме того, козопасу Меланфию удалось проникнуть через боковой вход в оружейную и вооружить нескольких человек из врагов Одиссея. Но большего он сделать не успел: когда он прокрался в оружейную второй раз, его связали и «вздернули вверх по столбу». Избиение женихов продолжалось, и Афина, приняв вид ласточки[352], сидела на балке под потолком и поглядывала вниз до тех пор, пока не были перебиты все женихи и их сторонники, кроме глашатая Медона и «славного песнями» Фемия. Одиссей пощадил их потому, что они сами не причинили ему никакого вреда; кроме того, они пользовались священной неприкосновенностью. Одиссей перевел дух и спросил у Евриклеи, запершей дворцовых женщин в их покоях, многие ли из них сохранили верность его дому? Она ответила: «Двенадцать из них, поведеньем развратных, не только против меня, но и против царицы невежливы были». Всех виновных позвали и заставили убирать трупы и отмывать зал от крови губками и водой. Когда все было вымыто, Одиссей всех их повесил. «Немного подергав ногами, все разом утихли». Евмей и Филойтий вывели во двор Меланфия «и уши и нос отрубили ему... вырвали срам... руки и ноги... отсекли» и бросили на съедение собакам⁷.

j. Наконец, Одиссей остался в своей опочивальне наедине с Пенелопой и рассказал ей о своих приключениях. Утром он отправился в сад своего отца Лаэрта, где, наконец, встретился и с ним. Но вот ко дворцу подошли восставшие жители Итаки — в основном сородичи Антиноя и других погибших женихов — и, увидев, что Одиссей с Телемахом оказались в меньшинстве, Лаэрт смело бросился в битву. Она продолжалась до тех пор, пока не вмешалась Афина и не объявила перемирие⁸. Тогда восставшие совместно подали в суд на Одиссея, выбрав своим судьей царя Эпира и близлежащих островов Неоптолема[353]. Одиссей согласился подчиниться решению Неоптолема, и тот потребовал, чтобы Одиссей на десять лет покинул свое царство, а за эти годы наследники женихов должны были оплатить ущерб, нанесенный ими Одиссею, выплачивая положенные суммы Телемаху, ставшему теперь царем⁹.

k. Осталось теперь только умилостивить Посейдона, и Одиссей отправился пешком, как ему советовал Тиресий, через горы в Эпир, неся на плечах весло. Когда он достиг Феспротии, сельчане закричали: «Что за лопату несешь на блестящем плече, иноземец?» Как и было сказано Тиресием, Одиссей принес в жертву Посейдону барана, быка и вепря и был прощен¹⁰. Поскольку он даже и тогда не мог вернуться на Итаку, то женился на царице феспротов Каллидике и выступил во главе ее войска против бригов[354], которыми командовал Арес, но вмешался Аполлон и призвал их к миру. Через девять лет Полипойт, сын Одиссея и Каллидики, унаследовал царство феспротов, а Одиссей отправился домой на Итаку, которой правила теперь от имени своего младшего сына Полипорта его мать Пенелопа. Телемаха изгнали в Кефаллению, поскольку оракул возвестил: «Одиссей, твой собственный сын убьет тебя!» На Итаке смерть пришла к Одиссею, как и предсказывал Тиресий, из-за моря. Его сын от Кирки Телегон отплыл на его поиски, напал на Итаку, приняв ее за Коркиру, и Одиссей вышел, чтобы отразить нападение. Телегон убил его на берегу копьем, у которого вместо наконечника был шип ската. Проведя положенное время в изгнании, Телегон женился на Пенелопе, а Телемах — на Кирке. Так соединились обе ветви семейства¹¹.

l. Некоторые не считают, что Пенелопа сохраняла верность Одиссею. Ее обвиняют в том, что она сошлась с Амфиномом из Дулихия или даже со всеми женихами по очереди, и говорят, будто плодом этого союза стал неприглядный бог Пан, при одном виде которого Одиссей со стыда бежал в Этолию, предварительно с позором отправив Пенелопу назад к своему отцу Икарию в Мантинею, где и сейчас видна ее могила. Есть и такие, кто считают, что она родила Пана от Гермеса и что Одиссей женился на этолийской царевне, дочери царя Фоанта, которая родила ему самого младшего его сына Леонтофона, и умер в очень почтенном возрасте¹²[355] .

¹Гомер. Одиссея XIII.187 и сл. и XVI.245—255; Аполлодор. Эпитома VII.26.30.

²Гомер. Цит. соч. XIX.136—158 и XIV.80—109; Гигин. Мифы 126; Аполлодор. Цит. соч. VII.31.

³Гомер. Цит. соч. XIV—XVII 212—236; 290—327; Аполлодор. Цит. соч. VII.32.

⁴Гомер. Цит. соч. XVII; Аполлодор. Цит. соч.

⁵Гомер. Цит. соч. XVIII.

⁶Гомер. Цит. соч. XIX.

⁷Гомер. Цит. соч. XX—XXII; Гигин. Цит. соч. 126; Аполлодор. Цит. соч. VII.33.

⁸Гомер. Цит. соч. XXII—XXIV.

⁹Плутарх. Греческие вопросы 14.

¹⁰Гомер. Цит. соч. XI.119—131; Аполлодор. Цит. соч. VII.34.

¹¹Аполлодор. Цит. соч.; Евгаммон Киренский. Цит. по: Прокл. Фрагмент греческих эпиков 57 и сл.; Гигин Цит. соч. 127; Павсаний VIII.12.3; Схолии к «Одиссее» Гомера XI.134; Евстафий. Комментарии к «Одиссее» Гомера XI.133; Парфений. Любовные истории 3; Цец. Схолии к Ликофрону 794; Диктис Критский VI.4 и сл.; Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия II.44.

¹²Сервий. Цит. соч.; Павсаний VIII.12.3 и сл.; Цицерон. О природе богов III.22.56; Цец. Цит. соч. 772, цит. Дурис Самосский.

* * *