— Зачем тебе?
Джорджия повела его в дом Сьюзи и подняла с пола толстую бежевую папку.
— Мне любопытно. В доме, кроме этого, нет никаких личных вещей.
Дэниел подозрительно поглядел на нее:
— Ты обыскала ее вещи?
— Я подумала… ну, напишу ее родителям. Ведь Сьюзи умерла у меня на руках. И она приехала из Китая. Может быть, им хочется знать…
Джорджия умолкла, чувствуя недоверие Дэниела.
— Любопытства тебе и вправду не занимать, — фыркнул он. — А также назойливости и привычки совать нос в чужие дела, подглядывать и подсматривать.
У Джорджии вспыхнули щеки:
— Ты прав.
Однако, как ни странно, Дэниел все же взял папку и полистал бумаги.
— Это письма, адресованные Сьюзи, — сказал он в конце концов.
— О чем там говорится? Они от родственников?
— Нет. Это просьбы. От знакомых китайцев, которые хотели бы перебраться в Австралию. Они просят ее помочь и деньгами, и с получением визы, и с переселением.
Будь Сьюзи нелегальной иммигранткой, подумала Джорджия, она была бы бессильна им помочь. Ее бы депортировали, как только власти узнали бы о ней.
— А это от… Не верю своим глазам.
— От кого? Ну от кого же?
— Оно интересно не столько тем, от кого оно, сколько тем, о ком.
Неожиданно он посмотрел на Джорджию, и она увидела, как засверкали его глаза, как в них промелькнуло что-то опасное, что-то темное.
— О Ли Денхэме, — сказал Дэниел, потом закусил губу и стал необычно сосредоточенным и неприветливым.
— И что? Что там о нем?
Дэниел пожал плечами, и от его неприветливости не осталось и следа.
— Немного. Его называют «нашим другом».
— Что-нибудь еще?
Дэниел вновь ушел в свои мысли.
— Человек, который пишет о Ли, находится в лагере для нелегальных иммигрантов. Как раз тут у нас, в солнечном Квинсленде. Он нелегальный иммигрант, и его зовут Пол Чжун.
Просмотрев остальные письма, Дэниел вернул их Джорджии.
— В каком лагере?
— Зачем тебе?
— А если у Сьюзи там родственник?
Дэниел недоверчиво фыркнул:
— Тебе нравится этим заниматься? Ты в самом деле хочешь рассказать кому-то из ее родственников или знакомых, как она умерла?
Джорджия не ответила, но ей показалось, что ее отказ отобедать с ним он воспринял с облегчением. Мог ли Пол Чжун быть связующим звеном между Сьюзи и Ченами? Или это человек Ли, добравшегося почти до верхних ступеней в бандитской иерархии? В конце концов, Ли летел вместе с Сьюзи, и если Джорджии удастся повидать Пола Чжуна, возможно, она отыщет ключик, чтобы освободить маму. Но как заставить Дэниела помочь ей?
Повертев письмо в руках, она сказала:
— Кажется, ты хотел поймать Ли. Если я что-нибудь узнаю от Пола Чжуна, вдруг это поможет тебе его отыскать.
— Я тоже так думаю, — сухо отозвался Дэниел.
— Почему бы тогда нам не поехать вместе?
— Не думаю, что нам стоит ехать вместе.
— Давай, Дэниел, ты ведь мой должник! Не позвони я тебе отсюда, у тебя не было бы ниточки, ведущей к Ли. Где лагерь? Далеко?
Дэниел долго молчал, борясь с самим собой, потом сдался:
— В Рествуде. Надо ехать на запад в сторону Палмервилля.
Джорджия уже хотела сказать, что едет туда немедленно, но Дэниел добавил:
— Там комар не пролетит. Тебя не пустят.
— Но тебя-то пустят. Ты же полицейский. Я могу следить по карте за дорогой, если хочешь.
Дэниел опять помолчал:
— Ладно.
Джорджия последовала за ним из дома, потом смотрела, как он идет к своей машине, просовывает руку в окошко и берет переговорник. Несмотря на крики ворон, ей был слышен его голос, однако понять, что он говорит, она не могла. Минут через десять он вернулся, явно огорченный:
— Я договорился. Но только на среду, днем. Они ничего не хотят слышать. Говорят, нельзя, и всё тут.
— Ну и отлично! Каких-то два дня!
Дэниел хмуро посмотрел на Джорджию:
— У меня день рождения, который я не могу пропустить.
— А…
— Итак, тебя там ждут.
— Дэниел… спасибо.
— Одно условие.
— Конечно.
— Если получишь информацию о Ли, немедленно передашь ее мне. Понятно? Немедленно. Звони из лагеря, если необходимо.
Его взгляд был настойчивым, а лицо показалось ей таким свирепым, что Джорджия усомнилась, видит ли он ее и понимает ли, с кем говорит. Казалось, он смотрит мимо нее на что-то ужасное, и Джорджия вспомнила, что когда-то испытала примерно такое же чувство, вот только когда?
— Ладно, — почти лишившись присутствия духа, произнесла она.
— У тебя есть мобильник?
— Нет.
— Я дам тебе. Ты где остановилась?
— На стоянке «Караван-парк».
Дэниел покивал:
— Ага. Я заеду попозже.
И они разошлись по своим машинам. У Дэниела был белый полицейский «холден» с большой голубой цифрой «двадцать два» на капоте. Не хотелось бы попасться ему под горячую руку, подумала Джорджия. Ну и характер! Непонятно почему, ей вдруг вспомнился Мэтью Ларкинс, тот самый человек, которого Дэниел винил в смерти своего отца и чей дом поджег, когда она уже жила в Сиднее. Давнее прошлое или недавнее — сержант Картер ничего не забывает.
К тому же по знаку зодиака Дэниел — скорпион, как, впрочем, и Джорджия. С дурманных школьных времен она навсегда запомнила его день рождения — пятнадцатое ноября, — записала в дневнике и вокруг нарисовала множество сердец. У скорпионов жало в хвосте, и они невероятно злопамятны: мстят за обиды, когда подворачивается случай, и неважно, сколько времени приходится выжидать.
Когда Дэниел немного отъехал, Джорджия забралась в «судзуки», превратившийся в настоящее пекло. Она видела, как Дэниел осторожно ведет свой «холден» по ухабам, одно колесо непременно оставляя на твердой почве, и вдруг вспомнила о своей матери, которая так и не научилась водить машину под дождем и в родной коммуне постоянно увязала в колдобинах, так что ее приходилось тащить на буксире.
