Она подошла к кровати и посмотрела на него сверху вниз:
— Привет! Как ты?
Глаза у него были ясные и блестящие.
— Кажется, отоспался.
Она невольно усмехнулась.
— А ты?
— Вся в делах.
— Представляю.
— Врачи говорят, что ты скоро поправишься.
— Ага.
— Ах да, я принесла твой мобильник.
Джорджия полезла в сумку, чтобы достать трубку, но Ли поднял руку:
— Не надо. У меня есть другой.
Джорджия хотела было спросить, как ей платить за телефон, но выражение его лица напомнило ей об Эви, и она торопливо проговорила:
— Ладно. Спасибо. — Она помолчала. — Почему у твоей двери полицейский?
— На всякий случай.
— Но ведь Ченов больше нет.
— Мой босс принимает меры предосторожности.
— А… Ну да. — На тумбочке Джорджия увидела кипу замусоленных журналов. — Что ты собираешься делать?
— Уйду в отставку.
Джорджия мигнула:
— Ты выиграл в лотерею или получил неожиданное наследство?
— Мне неплохо заплатили за то, что я долго рисковал. К тому же мой босс умеет быть благодарным. К счастью для меня, австралийское правительство выражает свою благодарность в наличных.
— Не будешь скучать по полицейской работе?
Он поднялся повыше на подушке, показав забинтованную грудь и глубокую рану на лбу, уходившую под густые волосы. Не считая двух пулевых ранений, у него хватало синяков, которые уже начали приобретать эффектный багровый оттенок.
— Нет.
— И чем же ты займешься?
— Я подумывал о том, чтобы отправиться в кругосветное путешествие на паруснике, начав с Карибских островов. Никогда прежде не был там, а неплохо бы поваляться на солнышке.
— Под парусами? — удивилась Джорджия.
— Моторная яхта была нужна мне для престижа. Китайские гангстеры не уважают паруса. — Он поднялся еще выше. — Есть новости об аварии?
Джорджия рассказала ему о непреодолимом скептицизме полицейских и о том, что Дэниел придет снимать с него показания.
— Скажи ему, пусть не беспокоится. Вряд ли ему приятно меня видеть, да и мне это ни к чему. А ты еще хочешь узнать, что случилось на самом деле?
В окне Джорджия видела машину скорой помощи и мужчину в белом халате, который курил в ней.
— Да, хочу. Дэниел сказал, что наведет справки, но потом взорвалась яхта. Сомневаюсь, чтобы он занялся этим теперь. Он тоже ничего не хочет знать. К тому же, возможно, возникнут проблемы со страховой компанией, и мне надо посоветоваться с Бекки…
— Бекки тоже хочет найти виновников, — перебил ее Ли. — Она уже приходила. Милая женщина, ничего не скажешь. — Он нахмурился, отчего шрам на лбу стал еще заметнее. — Ручка есть? А бумага?
Пошарив в сумке, Джорджия подала ему ручку и чек из кафе Мика, на котором Ли что-то написал.
— Позвони по этому номеру. Крис Чеун. Он все сделает. Скажи ему, что это я посоветовал тебе к нему обратиться. Этот Крис любому питбулю даст сто очков вперед. Пока еще он меня ни разу не подвел. Если он ничего не найдет, то я эскимос.
Похоже, этот человек всё и всех знает.
— Как ты с ним познакомился? — не скрывая любопытства, спросила Джорджия.
— Гуанси, — ответил Ли. — Своего рода долг, любезность за любезность.
По спине Джорджии побежали мурашки. Guangxi. Старший суперинтендент Хэррис тоже употребил это слово, когда рассказывал ей, почему яхта Ли называется «Сонтао». Риггс разговаривал с капитаном яхты, который знал о ветре в сосновом лесу, а потом пересказал все, что узнал, своему начальнику, то есть Пауку, и Дэниел тоже ему всё рассказывал.
— Крис Чеун твой должник?
— Еще какой. Знаешь, в Китае всё основывается на гуанси. В Китае без этого шагу не ступишь. Долг можно передать другу или коллеге, даже унаследовать.
Ли объяснил Джорджии, как некоторые семьи копят «долги», чтобы внуки в случае надобности воспользовались ими и призвали на помощь должника пятидесятилетней давности. Так оно было, подумала Джорджия, и так будет еще очень долго.
— Значит, если у меня появятся дети, они станут твоими должниками, так как ты спас мне жизнь?
— Да.
Джорджия взглянула на чек, прежде чем положить его в сумку. Почерк был подобен самому Ли, дерзкий и твердый.
— А какой долг связывает тебя с Крисом Чеуном?
— Это наша с ним тайна.
Честно. Никто не говорит, что о гуанси можно рассказывать направо и налево.
— Вернешься в Сидней?
— Да.
— Я пришлю тебе открытку с Барбадоса.
— Ли…
Она не знала, как сказать о том, что мучило ее.
— Ну же.
— Те парни, с которыми ты, ну… разговаривал, когда пытался найти маму… Я слышала… один был… ножом… Его внутренности…
Джорджия смотрела на стопку журналов. Она услышала, как он вздохнул.
— Послушай, это легенда. Признаю, отвратительная легенда. А началось все в Китае. Я наткнулся на человека из синдиката «Дракон», только что застрелившего члена банды «Красный бамбук», который как раз и вспорол ему живот. Я попытался ему помочь, а тут нагрянули Чены. Они решили, что я пытаю его, так как хочу получить информацию, ведь я тоже считался членом банды, и я не стал ничего отрицать. Потом я рассказал эту историю еще кое-кому, и с тех пор мне стоило только показать нож, как я получал ответы на все свои вопросы.
— Нечего и говорить, — продолжал Ли, — что парни, которых я допрашивал, потом молчали. Они боялись возмездия, но не от меня, а от своих же, которым не понравилась бы их болтливость.
— А в Каирнсе?
— Он на чем-то попался. — На мгновенно посерьезневшем лице Ли появилась некая отрешенность. — Обычно мы доверяем друг другу, вот начальство и решило, что он ненадежен. И его убили, но так, чтобы походило на мой «почерк».
Услышав шаги, Джорджия обернулась и увидела Джилл Ходжес в белой униформе, которая пришла сделать Ли перевязку.
Джорджия сказала, что еще навестит его попозже, и он поднял руку, сказав на прощание:
— Приходи обязательно.
Она пожала ему руку, никак не ожидая того, что за этим последует. Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь, после чего согнул ей пальцы, как будто закрыв ладонь от посторонних глаз.
