Владислав Былинский
Конструктор сущностей
Странная мысль поразила его. Он взглянул на компас и нагнулся к окулярам. Развалин по краям воронки не было. Это была другая воронка.
– - Потрясающе, -- сказал Саул. -- Выходят из дыма и уходят в дым.
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий.
Пять затворенных дверей на лестничной площадке. Одна из них -- дощатая, прочная, покрытая светло- коричневым лаком -- по всей видимости, заслуживала внимания. Человек в штатском -- молодой, худощавый, ладный, рост выше среднего, волосы темные, прямые, глаза серые, особых примет не имеется -- смотрел на дверь сосредоточенно и с явным интересом. Затем он перевел взгляд на мокрые следы, которые начинались от этой двери. Кто-то совсем недавно босиком, прямо из ванны, выскочил из квартиры, шагнул вперед -- и исчез.
Человек в штатском оказался здесь не случайно. Будучи полевым агентом службы Обнаружения Мутаций и Общего Надзора, он занимался выявлением и пресечением нежелательных контактов. Контакты в Надзоре толковались расширительно, охватывая любые известные -- и даже не очень известные -- иррациональные или нелегальные воздействия на человека. Поэтому сотрудник Надзора, носивший имя Богун, был обучен вовремя подмечать необычайное. За последние годы необычайное распространилось по всему миру и стало для его организации крайне неприятной обузой.
Стараясь двигаться бесшумно, он подошел к двери. Прислушался: ни звука. Он мог ошибиться этажом, но следы… Свежие, отчетливые мокрые следы. Воздух сухой, через несколько минут они исчезнут. Он почти успел застать феномен.
Богун нажал на кнопку звонка. Никакого отклика. Прекрасно. Поставил чемоданчик у стены возле лифта, спустился на несколько ступенек. Окно, выходящее во двор, мутно глядело на площадку подбитым глазом. Придется ждать. Он умел ждать. Ожидание следовало заполнить чем-нибудь. Например, можно было курить. Или делать вид, что куришь. Ожидая, он никогда не пытался для отвода глаз изображать какую- нибудь целенаправленную деятельность, представляясь инспектором жилбылкома или мастером по антеннам. Он считал такой маскарад неэффективным и опасным, хотя и знал, что кое-кто практикует подобные методы; но подобные методы слишком обязывают. Необходимо держать в памяти множество подробностей, составляющих легенду, в противном случае неизбежны проколы.
Подходя к подъезду, он обратил внимание на желтые разводы в снегу: здесь часто выгуливали собак. Не нужно быть мудрецом, чтобы сделать вывод об относительной обеспеченности жильцов квартала. Одна из таких собак, сопровождаемая худеньким подростком в ушанке, дубленке и толстых сапогах с подогревом, не отрываясь, смотрела сквозь стекло на Богуна. Конечно, Богуна она не могла увидеть. Собаки иногда чувствуют феномен. Подросток, типичный маменькин сынок, отпустил поводок, и пес лениво затрюхал к ряду открытых мусорных баков, благоухающих на всю вселенную.
Его обнаружит каждый, кто поленится воспользоваться лифтом. Выглянет кто-нибудь из любой квартиры, отметит его топтание на месте, и спустя полчаса-час начнутся вопросы, подозрительные взгляды, косые полуулыбки. Проще всего отмалчиваться, не давая ни малейшего повода к выяснению обстоятельств его пребывания здесь. Не самый лучший наблюдательный пункт, но что поделаешь. Отсюда, по крайней мере, хорошо просматривается пешеходная полоса, ведущая к подъезду.
Визг лифта и хлопанье дверей внизу; изредка -- голоса с этажей, быстрые -- вдогонку уходящим -- неразборчивые фразы; телевизионные вопли из ближних квартир. В широком окне -- заснеженный двор. Отлично видны идущие люди. Они, как правило, приближаются и сворачивают вправо, огибая дом. Тот, кто не свернул, обозначается в акустической картине гулким эхом шагов: это жилец дома, или визитер, или человек по вызову. По звучанию шагов легко составить впечатление, -- может быть, ложное, -- о вошедшем; звучание шагов, как правило, очень индивидуально и может свидетельствовать не только о физических данных, но и о характере человека. Мерный ход навьюченного вола, быстрое цоканье пугливой козочки, беззаботное шлепанье прогуливающегося тюленя, вкрадчивая шакалья поступь. И бесшумный стремительный бег лютого волка.
Богун наблюдает входящих в подъезд. Если не отвлекаться, следить за ними, то заранее знаешь, чьи шаги. Отвлекаться ему не следует; с другой стороны, глупо тратить внимание на случайных прохожих. Нужно сохранить свежесть восприятия. Ни к чему уставать от бесполезного созерцания лиц, одежд, жестов, от текущей сквозь двор пестрой толпы. Людей много, необычайно много. Спешат, сосредоточено обминают раскрасневшихся лыжников. Кукуют три кумушки спелых лет; ходит кругами потерявший всякие ориентиры дедуган; лихо носится детвора. С крыш валится снег и взметает белые фонтанчики рядом с подъездами. Оттепель. Народ ощущает близкую весну. Пора бы. Задерживается что-то весна.
Рядом щелкнул замок. Он, не оборачиваясь, достал из пачки сигарету, размял ее: так делают курильщики. Покрутил в руках зажигалку. Тишина. Его невозможно увидеть через глазок, но можно услышать или почуять.
Как им удается исчезать и появляться где заблагорассудится? Семиух полагает, будто механизм переноса -- обычный межпространственный прокол, чудесным образом подвластный психомутантам. Железа телекинеза, силовой вихрь в сверхпроводящей крови. Семиух -- дурак. Не объясняй необъяснимое…
Так, а куда спешат эти граждане?
