Италия, Арагон, Англия, Германия, Кастилья, Леон и Португалия. Первую справа от алтаря часовню по старой памяти относят к покровительству мадонны Филермо. Ее древнюю византийскую икону рыцари привезли с Родоса. Но затем сюда перенесли образ мадонны из часовни Святой Екатерины, принадлежащей итальянскому языку. Ее еще называют мадонна Карафа, так как икона была подарена собору семьей Великого магистра Карафы…
Внутри собор, конечно, впечатляет. От такого количества прекрасных картин, скульптур, мозаик, кажется, пойдет кругом голова. Но я не видела, чтобы хоть кто-нибудь не остановился в часовне Арагона у надгробия, где покоится прах Великого магистра Никола Котонера. Его бюст установлен на мраморном постаменте, что опирается на двух полуобнаженных мужчин. Они выточены в полный рост из белого мрамора. Фигуры сгибаются под тяжестью груды оружия, пушек и различных военных трофеев. Позади Великого магистра — мраморная пирамида, с двух сторон которой парят ангелы. Один из них держит в руках герб Котонера.
Композиция была изготовлена в Риме одним из талантливых итальянских скульпторов XVII века Доменико Гвиди, а затем перевезена на Мальту. И привлекает она к себе внимание не только красотой, но и необычностью замысла то ли автора, то ли заказчиков. Например, одна из фигур, поддерживающих постамент, — точь-в-точь запорожский казак, широкие шаровары, на бритой голове — длинный чуб. Почему такой «гость» попал в католический собор? Оказывается, есть две вполне научные версии появления нетипичного образа. Запорожцы ведь тоже были непримиримыми врагами турок. А значит, между ними и рыцарями вполне могли существовать дружеские или военные связи. По другой версии, чужеземец представляет не Украину, а Польшу. Возможно, это князь Радзивилл, попавший к туркам в плен. Освобожденный рыцарями с каторжной галеры, он долго жил на Мальте. Во всяком случае, давние международные связи Ордена Святого Иоанна явно налицо…
Как-то немного не по себе ступать по разноцветной мраморной мозаике пола, ведь на самом деле это тоже надгробные плиты, под которыми покоится прах более 350 кавалеров Ордена. Искусно выложены благородным камнем картины морских сражений, похоронных процессий. Покой усопших охраняют мозаичные кипарисы, маленькие амуры и ангелы с лавровыми венками. Надгробия также венчают рыцарские гербы, на каждом — знаменитый мальтийский крест и золотые надписи девизов. Из одной из стен выступает мраморный рыцарский шлем. Присев на невысокую скамеечку, можно примерить его на себя, что и проделывает незамедлительно дочка-второклассница. Та к и осталась в семейном альбоме эта фотография — большой тяжелый шлем, из-под которого виднеется вздернутый нос и топорщатся медно- рыжие кудряшки…
Здесь каждая деталь — произведение искусства. Особенно хорош алтарь из мрамора и бронзы. Это еще один подарок Великого магистра Карафы, сделанный в 1685 году. Он обошелся в баснословную сумму — четыре с половиной тысячи золотых эскудо. Вообще собор Святого Иоанна всегда был предметом гордости и заботы великих магистров, да и всего Ордена. Каждый новый его глава и любой из рыцарей после перехода в следующий, более высокий ранг должны были преподносить храму богатые дары и делать денежные взносы. Большую щедрость в украшении собора в годы своего правления проявляли великие магистры братья Рафаэль и Никола Котонеры. Поэтому их гербы чаще других можно увидеть на стенах. А Раймонд де Переллос подарил храму роскошные голландские гобелены, сюжеты которых повторяли на тканях картины Рубенса и других известных художников.
Вообще, когда в наше меркантильное время читаешь документы и книги, посвященные Ордену госпитальеров, поражаешься, несмотря на всю жестокость нравов тех лет, их человеческому бескорыстию, искренней заботе о почитаемых всеми ценностях. Чего стоит только одно предложение Маттио Прети не только расписать свод собора, но и декорировать его за свой счет. А ведь это был не рядовой иконописец, желающий прославиться! Когда Маттио Прети приехал в Валетту в 1661 году, он входил в когорту лучших художников Италии. Из-под кисти мастера уже вышли прекрасные фрески в храмах Неаполя, Модены и других городов. Конечно, Совет Ордена с удовольствием пошел навстречу желанию великого живописца. Более того, его посвятили в рыцари, и, став полноправным членом братства, Прети трудился в соборе Святого Иоанна почти сорок лет.
Под сводами — картины, изумительной красоты — девять фресок маслом по камню. Каждую Маттио Прети посвятил одному эпизоду из жизни Иоанна Крестителя. Рукой маэстро выведена и настенная роспись, она рассказывает о деятельности самого Ордена. Стены изящно инкрустированы позолоченным известняком. По эскизам Эль-Калабрезе, как еще называли художника, украшены часовни. Особенно хороша филигранная резьба по камню. Мальта помнит и почитает своих героев. Великий живописец, рыцарь суверенного Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского Маттио Прети тоже похоронен в главном соборе. Если войдете в него, сразу посмотрите налево. А в музее изящных искусств можете полюбоваться колоритным полотном «Мученичество Святой Екатерины»…
История Ордена просто поражает удивительными фактами. Оказывается, его рыцарем был еще один «столп» позднего Возрождения Микеланджело Меризи да Караваджо. Он известен как непревзойденный мастер использования в живописи света и тени и тоже приложил свою гениальную руку к украшению мальтийского собора Святого Иоанна. В капелле правого крыла храма, в которой собирались и обсуждали свои дела именитые рыцари, изюминкой великолепной коллекции картин были именно произведения Караваджо. Не все они остались на месте. Один из написанных им портретов Великого магистра Алофа де Виньякура перекочевал в Лувр, другой — во Флоренцию в галерею Питти. Нельзя равнодушно смотреть на картину художника «Усекновение головы Иоанна Крестителя» в соборном музее. Недаром церковью в память об этом трагическом событии, описанном евангелистом Матфеем, установлены праздник и строгий пост, как выражение скорби христиан о насильственной смерти…
Творить на Мальте Караваджо начал в середине 1607-го. А ровно через год за заслуги перед Орденом он был принят в его рыцари. Но тут, как говорится, не все сложилось. Известен Микеланджело Меризи был не только как великий художник, но и как ретивый дебошир и скандалист. Среди шалостей «домальтийского периода» живописца значились «швыряние подноса в лицо официанту, ношение меча и кинжала без соответствующего разрешения», а также «битье стекол в доме своего хозяина», забравшего у постояльца, что не вносил квартплату, часть мебели. Но это, как говорится, мелочи жизни. Неоднократно темпераментный художник оказывался в тюрьме. За пять лет, начиная с 1600 года, его имя более десяти раз фигурировало в полицейских протоколах. Да и на Мальту он попал, переезжая с места на место, чтобы укрыться от закона. Тут уж дело было посерьезнее — в драке, возникшей из-за никчемного спора при игре в мяч, Караваджо убил человека.
Мальтийский этап биографии живописца тоже испещрен светлыми и темными полосами. Он писал картины не только для церквей, но и получал частые заказы от рыцарей-иоаннитов. Однако, едва удостоившись за свое искусство чести быть принятым в их братство, Караваджо не поладил с высокопоставленным членом Ордена. Результатом стычки стала тюремная камера. Из-под стражи лихой жизнелюб ухитрился сбежать и отправился на Сицилию. Опасаясь римских властей, боясь мести госпитальеров, загнанный живописец метался из города в город. Та к он снова оказался в своем любимом Неаполе. Там-то его выследили несколько вооруженных незнакомцев — с большой долей вероятности, это были рыцари-иоанниты. Они хладнокровно изуродовали художнику лицо. Весной 1610 года Караваджо оказался в Порто-Эрколе, городке на восточном побережье острова Монте-Арджентарио в Тосканском архипелаге. Та м его, по иронии судьбы, арестовали по недоразумению. И хотя вскоре отпустили, жить ему оставалось лишь несколько месяцев. Звезда художника и неудавшегося рыцаря закатилась, как и у многих великих, под цифрой 37. Произошло это не от меча или ножа, а от прозаичной малярии прямо на пляже, под ярким солнцем. Ведь он так любил подвластную ему игру света и тени…
Однако, нас ждет прерванная история другого острова. Рыцарских преподношений главной мальтийской святыне просто не перечислить. Сокровища храма были несметны, но, к сожалению, далеко не все они сохранились. Почти до конца XVIII века собор Святого Иоанна считался одним из богатейших в Европе, пока из него не унесли все, что могли унести, солдаты наполеоновской армии. Знаменитые гобелены, кстати, не пропали, и сегодня вы можете увидеть их в соборном музее.
Еще одна реликвия поистине уникальна и почитаема — это правая рука Иоанна Крестителя. По преданию, первым хранителем фрагмента длани, крестившей самого Христа, был евангелист Лука. Вначале нетленная десница пророка находилась в сирийской Антиохии, затем она попадает в Константинополь. Писания гласят, что император Константин лично передал ее церкви Святого Иоанна в знаменитой Петре. Та
