трансильванский граф Влад III Цепеш, перешло к нему от отца, вступившего в элитарный Орден. Влад II относился к рыцарским обязанностям столь серьезно, что отдал приказание отчеканить силуэт дракона даже на монетах. Нанесение на них изображения считалось делом сакральным, и при дворе поговаривали о том, что рыцари тайно поклоняются дракону-дьяволу… Удивительным образом эти слухи долетели до наших дней — Орденом Дракона назвали свою организацию молдавские сатанисты, творившие черные дела в Приднестровье…
…Если Филипп де Мезьере и Миколош Обилич полагали, что все беды — от турок, то французский король Иоанн II Добрый «врагом номер один» считал англичан. Его «Орден Рыцарей Богоматери благородного Дома» (из-за вышитой на плаще черной восьмиконечной звезды его еще называли Орденом Звезды) был учрежден для того, чтобы всеми силами бороться с недругами из Туманного Альбиона. Даже в том случае, если противник окажется в десять раз сильнее, рыцари не имели права удаляться от поля боя более чем на четыре арпана (мера площади примерно в полгектара). Если же враг продолжал преследование, у кавалеров ордена Звезды было два выхода — умереть или сдаться в плен. Доблестные рыцари остались верны своей клятве. Около сотни из них сложили головы в битве при Пуатье, отказавшись спасаться бегством под смертельным огнем английских лучников. До конца остался в строю и сам Иоанн II, несколько лет спустя умерший в английском плену…
Но какими бы причудливыми ни были обеты, одно правило оставалось незыблемым: рыцарь имеет право состоять лишь в одном Ордене. Французский монарх Людовик XI был даже вынужден обвинить герцога Карла Смелого в государственной измене за то, что тот согласился быть почётным членом английского Ордена Подвязки. Но одному герою стать кавалером сразу трех Орденов все-таки удалось. Правда, произошло это по воле Александра Дюма — а звали этого рыцаря граф де ла Фер. В одной из частей знаменитой трилогии он повергает в изумление самого кардинала Мазарини тем, что появляется перед ним, будучи «одет в черное платье, скромно вышитое серебром. Он носил знаки Подвязки, Золотого Руна и Святого Духа — трех высших Орденов; соединенные вместе, они бывали только у королей или у артистов на сцене…»
Любите ли вы благородного Атоса так, как люблю его я? Если да, то уверена, что вы согласитесь — его награды заслуживают отдельного рассказа.
«Позор тому, кто дурно об этом подумает»
(Орден Подвязки)
…Английская армия отступала, и позора было не избежать. Каждый шаг по направлению к Фландрии отзывался в сердце короля Эдуарда щемящей болью. Но остановиться, чтобы дать французам решительный бой, слишком рискованно — настолько неравны силы. Решение сражаться пришло неожиданно — когда несколькими милями севернее Соммы, подле деревни Креси-ан-Понтьё, перед ним неожиданно распахнулось широкое поле. Над дорогой, которой пройдут французы, высился плавный склон. Справа — речушка Me, слева — густая зеленая рощица. Армию выстроили тремя «войсками». Центром будет командовать он сам, Эдуард III. На флангах размещались лучники, смыкаясь посредине буквой V. Ее острие было направлено в сторону врага. Весь день напролет пехотинцы копали перед своими позициями неглубокие ямы — ловушки для рыцарских коней. И тут — какая удача — грянул ливень! Размокшая земля станет их союзником, превратив закованных в кольчуги французских рыцарей в неповоротливую груду железа.
Французы показались к вечеру. Увидев перед собой стройные ряды противника, Филипп VI отдал приказ сплотиться и двинуть вперед арбалетчиков. Не дожидаясь, пока они откроют огонь, Эдуард поднял вверх копье, к острию которого была привязана голубая ленточка, оторванная от его походного костюма. В атаку! Генуэзцы открыли стрельбу — но тут же отступили под градом метровых английских стрел. Тогда прямо по их головам вперед пошли тяжелые рыцари. Копыта скользили в жидкой каше, и тот, кто упал с коня, так и оставался лежать на земле… А сверху сыпались и сыпались стрелы — по меньшей мере, пятнадцать французских атак захлебнулось в адском огне. Пятьсот тысяч стрел выпустили в тот вечер доблестные лучники, оставив на поле горы трупов. Полторы тысячи рыцарей, двадцать тысяч пехотинцев — против двухсот убитых англичан… Но потери будут подсчитаны позже. Победой английской армии над почти троекратно превосходящими силами противника будет восхищаться вся Европа. А военные историки будущего назовут ее началом конца эпохи рыцарства — ведь, начиная с битвы при Креси, на передний план выйдет легковооруженная пехота.
Те м не менее, именно это сражение, по одной из версий, дало начало, пожалуй, самому известному рыцарскому Ордену Англии. Если посмотреть на гербовый щит страны, можно легко обнаружить, что он опоясан голубым ремешком с пряжкой — именно такой поднял король Эдуард на острие копья. На ремешке надпись: «Honi soit qui mal y pense» — «Позор тому, кто дурно об этом подумает». Справедливости ради, этот девиз плохо сочетается с историей, якобы имевшей место на поле Креси. Куда более подходящей можно считать иную версию — словно специально созданную для любителей куртуазной рыцарской культуры…
…Эдуард III еще только готовил поход на Францию. По всем лучшим дворам Европы объявил он о созыве рыцарского турнира. Грезивший подвигами отважных рыцарей короля Артура и желая превратить предстоящий турнир в демонстрацию собственной военной мощи, Его Величество даже приказал сделать пристройку к Виндзорскому замку. В ней должен был разместиться легендарный Круглый стол — точь-в-точь такой, за каким собирались его кумиры. Увы, к столь замечательному проекту пришлось вернуться уже после войны. В 1348-м пристройка к замку, наконец, была сооружена. И грянул бал, которому навсегда будет суждено войти в историю Британии. Эдуард кружился в танце с Джоан Кент, графиней Солсбери — и вдруг к его ногам упала подвязка. Небесно-голубая, расшитая шелком и усыпанная драгоценными камнями, она беззащитно лежала на роскошном паркете. Графиня закрыла лицо руками, по залу пробежали смешки — но король, галантно подняв подвязку, повязал её на рукав. «Honi soit qui mal y pense» — «Позор тому, кто дурно об этом подумает»… Говорят, именно в это мгновение королевскую голову посетила идея создать Орден Подвязки и сделать произнесенные на балу слова его девизом.
Чуть позже, в соборе Святого Георгия, покровителя воинства, Эдуард собрал своих самых преданных людей. К сожалению, записи, которые пролили бы свет на то, как именно проходило посвящение, погибли в огне. Единственное, что сохранилось, — счёт за оплату двадцати четырёх рыцарских мантий, украшенных голубыми ленточками. Они были заказаны самим королём и доставлены во дворец в сентябре 1351 года. Но, судя по всему, именно тогда были выработаны принципы, которые станут общими для всех светских Орденов Европы — сюзерен своей властью принимает в Орден новых членов и может сделать это в качестве награды; число рыцарей должно быть ограничено; все члены, кроме главы Ордена, равны. Каждый из них должен был носить знак принадлежности к Ордену и особую орденскую одежду, а также иметь собственный замок. Что до последнего пункта — лишь девять первых кавалеров Подвязки (включая самого Эдуарда) могли похвастаться принадлежностью к высшему свету. Прочие пятнадцать были славны единственно своей храбростью, проявленной при Креси…
В русских документах об английских «рыцерях» упоминается со времен Ивана Грозного. Его послу Осипу Непее даже посчастливилось поприсутствовать в качестве почетного гостя на орденском празднике 23 апреля 1557 года — когда прямо на торжественном богослужении проводилось посвящение в рыцари. А вот Петр I отклонил честь стать кавалером знаменитого Ордена, предпочтя учредить по его образу и подобию национальный русский Орден Андрея Первозванного. Зато рыцарями Подвязки стали Александр I, Николай I и Александр II. Принадлежавшая Александру I звезда русского Андреевского ордена охвачена изображением подвязки.
Кстати, именно она и по сей день служит знаком принадлежности к Ордену. Мужчины носят ее на левой ноге ниже колена, а женщины, дабы избежать конфуза графини Солсбери, — на левой руке выше локтя.
