собеседников, сделал жест рукой: потом объясню, – вот и… Я тогда думал, мол, Обряд Принятия Силы это просто посвящение в маги, а тут что-то пошло не так и оказался неизвестно где и не понятно в каком положении. Вот и… высказал некоторые свои мысли по поводу Кроноса, его родственниках и сексуальных пристрастиях… А он разозлился…
Оглушающий квакающий хохот Каима слился с неуверенным хихиканьем девушки. Отсмеявшись, пупырчатый спросил:
– А что ты имел ввиду, когда назвал Кроноса мёртвым богом? И, кстати, почему раньше не говорил, что ты его жрец?
– Я тебе уже рассказывал, что учился магии у прирождённого мага, вот только не сказал, что мир, в котором я жил, называется Земля. Может тебе больше скажет старое название Гея? – Видя непонимание в глазах пупырчатого, пояснил: – Это не один из миров под куполом. Когда-то Кронос был там верховным богом, но потом исчез из этого мира и больше не отзывался на молитвы своих последователей. Мой учитель использовал храм Кроноса для проведения Обряда Принятия Силы, дабы ученики научились работать с большими объёмами энергий – Земля очень бедна в части свободно разлитой в пространстве магии. Вот только он не учёл, а может и просто «забыл» мне сказать, что браслеты ученика на самом деле являются браслетами жреца Кроноса. А во время Обряда что-то пошло не так и я оказался… не знаю где, предварительно сделав молитву/обращение к Кроносу.
– Хозяин… – неуверенно начала Ники.
Неприятно девушке называть кого-либо хозяином. Да и мне, если честно, такое обращение не по себе. Разрешить ей в узком кругу называть меня по имени? Тоже не вариант. Мало того, что Каим не поймёт (всё-таки он дитя этого мира и впитал отношение свободных к рабам с молоком матери), так ещё и Ники может потерять связь с реальностью и посчитать себя равной мне. Нет, в отношениях хозяин – раб такое не прокатит. Была бы она слугой, тогда другое дело. Наконец девушка переборола себя и продолжила:
– Хозяин, а что ты имел ввиду под фразой «краткий молитвенник для жреца чайника»? Что это за жрец-чайник такой и зачем ему молитвенник?
– А как ты думаешь, могу я знать хоть что-то об обращениях к богам, если как жрец я полный чайник? При одной только мысли, что надо кому-то молиться и приносить жертвы, у меня мозги закипают и из ушей пар идёт! У меня на родине люди всегда в таких случаях исходили из правила: бери боже, что нам не гоже!
Ощущение неясной тревоги заставило меня активировать все свои защитные артефакты, и попытаться воздвигнуть все доступные магические щиты. Фиг. Лёгкая искра божественной магии, как бы насмехаясь на до мной, покружила у меня перед носом и вошла в мою голову. Горячий пар ошпарил мои уши.
– Лика! – вскричал я, почувствовав ожог. – Это не смешно!
– А по моему смешно! – раздался из ниоткуда голос маленькой богини. – Твоим спутникам нравится.
Хрюкающие звуки, которые даже при самом большом желании нельзя представить за сочувствующие, подтвердили слова проказницы.
До конца дня я был злым и ни с кем не разговаривал, с какой-то ожесточённостью копаясь в мозгах пленников. Когда я чувствовал, что один из них уже на грани сумасшествия, переходил к другому. На десятом разбойнике я уже начал уверенно вызывать нужные мне воспоминания, как бы глубоко они не были похоронены в глубинах разума, не боясь разрушить разум допрашиваемого. Одиннадцатый пленник трагически погиб при попытке изменить его воспоминания, впрочем, как и следующие трое.
Решив немного отдохнуть, попытался ещё раз разобраться с тем, что сделала со мной Лика. Периодически вырывающийся со свистом пар из ушей сильно отвлекал.
Надежды на быстрое избавление от напасти оказались тщетны. Не мне тягаться с воздействием богов. Пусть я могу почувствовать что боги что-то делают, но воспрепятствовать этому не могу. Даже обезвредить маленькую шалость девочки-богини не в моих силах.
Одно хорошо. Если сначала пар из ушей шёл каждые пять минут, то сейчас с каждым разом интервал увеличивается. Такими темпами шутка Проказницы прекратит действовать к утру… послезавтрашнему…
– Ники, у меня тут четыре трупа бесхозных образовалось. Не хочешь попрактиковаться? – Обратился я к девушке.
– У меня инструмента нету, – грустно ответила она. – Можно конечно обычным ножом воспользоваться, но это может отразиться на качестве.
– Воспользуйся обычным, – я пожал плечами, – не думаю, что это так важно.
– Важно. Стальной нож не подходит для ритуального вскрытия. Железо негативно действует на остаточную энергетическую оболочку организма. Лучше всего для таких целей подходит обсидиан, а ещё лучше кость магического существа.
– Если найдёшь подходящий камень, я тебе в два счёта сделаю такой нож, который тебе нужен.
– Правда? – обрадовалась девушка. – А можно будет одного живого взять, а то своей силы у меня сейчас… Успела только с последних двух покойников энергию смерти перехватить, да и накопителей нет.
– Угу, понятно. Сбрось мне мыслеобраз кинжала, который тебе нужен, вместе с информацией по дополнительным ингредиентам, и попытайся найти подходящий камень. Получив разрешение на поиски, Ники сразу же убежала в джунгли.
Зря я наверное сказал ей скинуть мыслеобраз нужного ей ножа. Девушка, на радостях проявив инициативу, бросила мне довольно внушительный инфопакет по ритуальным ножам и материалам для их создания, пометив вариации эмоционально. Надо полагать, помеченные восторгом самые лучшие.
На нашу стоянку уже опустилась ночь, когда Ники, облазив весь прилегающий лес, приплелась обратно, понурив свою прекрасную головку. Задача найти в джунглях вулканический камень оказалась девушке не по силам.
Предполагая подобный исход, я к этому времени уже почти закончил вытачивать кинжал из рога мархов. Рог этих магических животных имеет очень плотную и прочную структуру, ничем не уступая в крепости костям, даже немного превосходя. По лезвию и рукояти подготавливаемого кинжала пролегали глубокие борозды и ямочки. Я смог догадаться о назначении только семи ямок. Четыре из них были как раз на стыке лезвия и рукояти и должны были стать основой для гарды, образуемой из клыков марха, а в навершии рукояти ещё три ямки для когтей.
Интересный получается кинжальчик, особенно если учитывать, что для его изготовления нужно довольно много редких и дорогих ингредиентов. Я выбрал его для создания так как он был «помечен» восторгом и всего необходимого для него у меня просто до дури много. Практически все основные ингредиенты добываются в Галантаре.
– Держи заготовку, – окликнул я девушку, аккуратно складывая отрезанные кусочки рога в мешочек (ещё пригодятся), – и смотри, испортишь – пеняй на себя.
Плохое настроение рабыни как рукой сняло, когда она увидела, ЧТО я для неё приготовил.
В неровном свете, отбрасываемом пламенем костра, девушка чертила по земле умопомрачительную по сложности пентаграмму на глазах у испуганных разбойников. Они слышали наш с Ники разговор и сейчас гадали кто из них будет жертвой. Некромантка с удовольствием впитывала разлитый в воздухе страх, пропуская через себя и перерабатывая в подходящую энергию.
Вот именно из-за таких штучек среди людей, практикующих некромантию в чистом виде, практически невозможно встретить эмпатов. При недостаточном контроле дара эмпатии он просто глушится болью и страхом жертв, постепенно отмирая и навсегда лишая человека ощущать чувства других людей кроме боли и страха.
Надеюсь, я смогу в нужные моменты абстрагироваться от чужой боли. Впрочем, я могу не пропускать энергию смерти через себя, просто накапливая её в ауре, да и трансформировать из внутренней энергии можно. Благо, запасов внутренней у меня хватает и можно не уделять особого внимания ритуальным пыткам и жертвоприношениям.
Между тем, девушка уже закончила рисовать пентаграмму и приступила к расстановке нужных ингредиентов. Всё необходимое для создания артефакта, облегчающего нелёгкую долю некроманта, я выдал. В том числе и мага – главаря разбойничков. Я даже не пожалел на благое дело один камень душ.
– Помоги пожалуйста перетащить этого увальня в центр пентаграммы, – обратилась за помощью рабыня к пупырчатому. Ко мне обращаться она побоялась – субординация великая вещь! – Ага, вот так… нет, ещё левее… Да, теперь отлично! Всё! Дальше я сама справлюсь.
Пасс рукой, и в углах пентаграммы разгораются магические огоньки. Две тонкие иглы вонзаются в горло жертвы, обрывая тихий скулёж. Ужас мага ощущается почти физически, а невозможность произнести ни звука, ещё больше увеличивает его.
С кончика лезвия ножа, зажатого в руках девушки, начинают срываться серые искорки, обрушиваясь на грудь жертвы, разъедая плоть и обнажая колышущиеся в такт дыхания рёбра. Ники, с мягкой мечтательной улыбкой на губах, тихо напевая что-то себе под нос, отрезает от каждого ребра по кусочку кости и прислоняет к рукоятке и лезвию кинжала.
В течение получаса от пленника остался только костяк с выпученными безумными глазами и трепещущими внутренними органами. От этой жуткой картины мне стало не по себе, а Каим уже давно избавился от съеденного ужина и не показывается на поляне. Ждёт, когда можно будет опять прийти без опасения за свою психику.
Всё это время с губ некромантки не сходила мечтательная улыбка, а от неё исходили такие волны удовольствия, что перебивали в эмпатическом плане даже ужас жертвы. Жуть. До меня только сейчас начало доходить, что за рабыню мне всучила Лика.
Апофеозом ритуала стало вонзание клинка в трепещущее сердце жертвы и тусклое мерцание кристалла душ вплавленного в рукоять жертвенного ножа. Душа мага пленена и навсегда останется пленником жертвенного кинжала некромантки. А у меня из ушей пошёл пар.
Находясь под впечатлением ритуала, я долго не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Заниматься сегодня поднятием мертвецов я Никреоссе запретил. Ещё одного подобного испытания для психики в этот день я бы просто не выдержал.
Нежное поглаживание по щеке вывело меня из сна. Передо мной мерцали в темноте два человеческих глаза. Очень близко мерцали. Сквозь остатки сна пришло понимание – это глаза моей рабыни Ники.
Влажные руки расстегивают ремень и начинают стаскивать с меня одежду… Горячий, оглушающий шёпот прямо в ухо:
– Хозяин… Трим…
Я пытаюсь что-то сказать, но мокрая ладонь закрывает мой рот. На губах остаётся солоноватый металлический привкус. Кровь…
Холодный пот прошибает меня всего от носков до корней волос на макушке. Вскакиваю со своей лежанки с готовым сорваться с губ криком…
Все спят. Беспокойно ворочается во сне Каим, тихо посапывает с противоположной стороны от костра рабыня, только невдалеке отражаются от раскрытых глаз блики огня. Пленные разбойники явно не могут уснуть.
– Сон… Просто плохой сон. Кошмар… – тихо пробормотал я себе под нос. Сегодня уже точно больше не уснуть.
