прощает обиды. Это я уже понял. Тем более не простит смерть родителей. Найдет время и ударит тебе ножом в спину…
– Нам, – поправил Мстислав.
– Да. Глеб живой нам не нужен. Голову его, ясно, надо отсечь. Можно сделать это прилюдно. Чтоб другим наука была!
– А братья его что?
– Братья Глеба – не воины. Хотя ростом Бог не обидел! Но сила их не на подвиги, а в землю обращена. Они пахари. И я бы с ними легко договорился, – Святополк, прищурившись, глянул в спину Мстиславу. – Знаешь ведь, князь, всегда легко убедить того, кто хочет поверить. Аскольдовы дети хотят жить спокойно, они хотят ладить с тобой; ты убил бы Аскольда хоть у них на глазах, но сказал бы, что не убивал, и они бы поверили тебе. Но Глеб не такой…
Мстислав, вздрогнув, подошел к окну:
– Что ж его не везут?..
– Привезут. Нам, терпеливым, на потеху. Спустя некоторое время не выдержал князь. Велел оседлать белого коня.
Поехал Мстислав к воротам Гривны. У стражи спрашивал, не видно ли Корнила, не везут ли Глеба.
Стража разводила руками, указывала на пустынную дорогу. Возвращался в палаты князь. Время коротал в бесконечных разговорах со Святополком. Тот был хитер: то о приятном заговаривал – о престоле киевском, то про Глеба напоминал. Мстислав не раз вскакивал и подходил к окнам.
– Что ж не везут?
Но не вернулся Корнил с дружиной и к вечеру.
В ожидании прошла и ночь Мстислава. Возбужденный, он глаз не сомкнул. Лежал, смотрел на темные окна. Ждал: вот-вот вспыхнут во дворе факелы, послышатся голоса, ржание коней, раздадутся шаги за дверью… И тогда Мстислав прикажет выкатить во двор плаху…
Рано утром князя разбудили:
– Вернулась дружина, господин!… Мстислав, накинув на плечи шубу, спустился из спальни. Святополк уже был на крыльце.
Возле крыльца полукругом стояла дружина. Всё мрачные серые лица. И утро-то было хмурое; небо заволокло тучами, время от времени налетал холодный ветер.
Остановившись на крыльце, Мстислав плотнее запахнул шубу, огляделся. И только тут заметил, что в ногах у дружины на разостланном потнике лежит тело – опухшее, бледно-синюшное. Лицо так заплыло, что его и не узнать.
– Кто это? – поморщился Мстислав и спустился на несколько ступенек.
– Корнил, – ответил кто-то из дружины.
– Корнил? – князь отшатнулся. Святополк показал рукой:
– Да, это Корнил. Я вижу – рваная щека…
– Теперь и я вижу, – кивнул Мстислав. – Он что же, совсем мертв?..
Князь поднял какой-то прутик с земли и потрогал рваную щеку Корнила.
– Мертв, господин, – ответили из дружины.
– А Глеб? – князь настороженно вскинул глаза.
– Это Глеб его и убил, – сказал один старый дружинник. – Ошпарил кипятком…
– Как это ошпарил? – не понял Мстислав. – А где были вы?
– Мы ничего не могли сделать, – опустил глаза воин. – Все произошло так неожиданно.
– Но мне говорили, что вы поймали Глеба! – воскликнул раздраженно князь. – Это, значит, была ложь?..
– Я не знаю, господин! – сказал дружинник и покачал головой. – Мы действительно поймали было Глеба. Зажали его со всех сторон. Но он сумел вырваться…
В негодовании Мстислав топнул ногой:
– Вас целая дружина! Как он мог уйти? Другие воины сказали:
– Оказалось, Глеб был не один. Нас окружили… Это были какие-то дикие люди. Иные из них рычали по-волчьи!… Мы не знаем, что и думать. Возможно, это оборотни…
Мстислав исподлобья взглянул на Святополка, потом спросил дружинников:
– Вы хотите сказать, что не приняли бой?
– Нет, мы начали биться! – сказал старый воин. – Но удары наши не достигали цели. Враг наш был словно заколдован. Вы не поверите, господин: Глеб, будто соломинки, отбивал наши мечи. Он махал секирой, а она говорила человеческим голосом…
– Старые штучки! – подсказал Святополк.- Чтобы пугать дурней! – воскликнул князь. – Чтобы малодушных приводить в трепет!… – он зло поглядел на дружину. – Вы что же, никогда не слышали, как поют старые секиры?..
– Он ушел, господин, – виновато опустил голову старый дружинник. – Мы ничего не могли сделать… Но это только на сей раз. В другой раз мы его возьмем.
– В другой раз? – Мстислав готов был ударить этого воина. – В другой раз Глеб придет сюда! Он такой – он дерзнет!…
– Не придет! – уверенно покачал головой воин. – Я знаю, как его поймать.
– Как? – Мстислав так и подался к этому воину и весь обратился во внимание.
– Люди говорили, есть одна женщина… Она живет в лесу…
– Хорошо, – Мстислав опять взошел на крыльцо. – Мы поговорим об этом после. А сейчас мне нужно кое о чем подумать. Возможно, придется обратиться за помощью к Владимиру. Я уже не надеюсь на свою дружину. В лесу завыл волк, а дружина моя трепещет. Смешно сказать!…
Князь открыл уже дверь.
– Господин, – позвал дружинник. – А что делать с телом?
Мстислав покосился на тело Корнила, зябко запахнулся:
– Заройте где-нибудь…
Холодный порыв ветра ударил князю в лицо. Край потника от ветра поднялся и прикрыл нагое обезображенное тело десятника.
Глава 14
Через три дня во главе сотни всадников в Гривну приехал старый Владимир, многопочтенный князь черниговский. Седовласый, со строгим орлиным лицом, уверенный в движениях, худощавый, если не сказать – сухой. Это был настоящий, властный, с крутым нравом правитель. И если воинство его было похоже на бурливое озеро, старый князь был в этом озере – водоворот. Всадники так и крутились вокруг него: гарцевали, спешили исполнять поручения…
Встречая Владимира, Мстислав спустился с крыльца. Иных гостей, даже самых долгожданных, Мстислав встречал на ступеньках. Но ради отца, многомудрого князя черниговского, он сошел на землю.
За Мстиславом, как тень, всюду следовал Святополк – низко кланялся старому князю, ловил его взгляд, кротко улыбался.
И в трапезную за Мстиславом пошел.
Старый князь, оглянувшись, удивленно повел бровью:
– Я думал, Мстислав, что трапезничать мы будем вдвоем!…
Мстислав не ответил.
За длинным столом стояли три стула. Стол, понятно, не ломился от яств – сказывалось тяжелое время. Однако расстарались слуги, добыли кое-чего для князя-отца, выскребли сусеки, перетряхнули короба, выжали бочата.
На высокий стул сел Владимир. Мстислав со Святополком сели с другого торца. Когда юный стольник
