Секира и меч

Известия о богатом городе Никее воодушевили воинство. И, в считанные минуты оставив лагерь, крестоносцы отправились на юго-восток.

Кто-то из наемников говорил, что Никея – в нескольких днях пути. Но дорога не очень пугала крестьян. И хотя они ослабли от голода, все же надеялись дойти до Никеи без потерь. Дух их поддерживала мысль о том, что мукам скоро придет конец. Это была трудная дорога. Хотя и стояла осень, солнце палило нещадно. Горячие ветры обжигали лицо. Пыль и песок набивались в глаза. У многих от жажды и голода мутилось сознание; ослабшие люди садились прямо на дороге и грезили, и бредили, и плакали, и смеялись; они бы, конечно, тут и погибли, если б другие не подхватывали их и не помогали подняться.

Взбираясь на очередной холм, с надеждой смотрели вперед. Где же этот город Никея?..

Глеб, Волк и Щелкун оказались покрепче многих. Выносливости их можно было подивиться. Хотя, дети земель северных, они были непривычны к жаре. А Васил едва передвигал ноги. Он шел, поддерживаемый побратимами, и проклинал тот день, когда решился покинуть родные места и отправиться в этот поход.

Лошадей, изнуренных бескормицей и зноем, берегли, вели в поводу. Бросали на дороге повозки.

Раза два или три видели, как мелькнули вдали какие-то всадники. Рассмотреть их не удалась – те были слишком далеко и слишком быстро скрылись.

Уныние царило в рядах крестоносцев, и, чтобы поднять их дух, Петр Отшельник то и дело затягивал гимны. Голос у него был жесткий, громкий. Далеко слышалось пение монаха:

Приидите, поклонимся, верные,
ЧеловековСпасителю кроткому,
Сыну Божию благоутробному,
Властодержцу, терпеньем обильному, -
Кого силы величат небесные,
Кого хоры поют бестелесные,
Языками своими огнистыми,
Голосами своими немолчными
Трисвятоегласят песнословие
И победное молвят хваление:
Восславляют Отца безначального,
Сына, купно со Духом совечного,
Нераздельных всецело по сущности,
В ипостасях троимых таинственно,
ПребожествеинойСилы величие,
Совокупно всей тварию славимо.
Богородица, Дева Пречистая,
Не отвергни, Честная, рабов Твоих,
Что житейской несомы пучиною
И валами разимы мятежными!
Горних сил без сравненья славнейшая,
Голубица, от Духа позлащенная,
Ты апостолов честь и хваление,
Ты страдальцев о Господе рвение,
Ты всецелой земли упование…1

Крестоносцы поднимали головы. Тверже становился их шаг. Подбадривали друг друга:

– Какая малость! Пройти эту землю… За нас не так страдал Христос!

– Святые слова! Отнимем у неверных Гроб Господень!…

– Так хочет Бог!

– Смерть неверным! Смерть иудеям!…

Рыцарь Вальтер, словно кельтский друид, глядел куда-то в незримое и хриплым взволнованным голосом восклицал:

– Я вижу потоки крови…

Петр Отшельник, видя, какое могучее действие оказывает пение его, входил в некое упоение; глаза монаха обрели фанатический блеск; голос звучал еще громче:

О, прекрасная башня Давидова,
Град, двунадесять врат отверзающий,
Благовоний духовных хранилище,
Людям Божьим стена и прибежище,
И неложное им утверждение,
И для праведных душ охранение,
И безгрешным телам освящение!
Почитаем Тебя, Благодатная,
Славословим Тобою Рожденного,
Слезно молим и просим о милости
В предстоящее время возмездия.
Боже, Боже, в тот день не отринь меня,
Изыми из огня неугасного,
Не предай Сатане на ругание,
Не соделай бесовским игралищем!
Ибо паче иных, окаяннейший,
Я изжил свою жизнь в беззакониях.
Осквернился и духом, и плотию,
И что делать мне ныне, не ведаю.
Сего ради взываю о милости,
Как блудница, к стопам припадавшая,
Изливаю рыдания теплые:
Изыми меня, Господи, Господи,
Из глубин моего беззакония,
Яко Пастырь Благий, не оставь меня
Претыкаться о камни погибели,
От страстей обуявших избавь меня
И отверзи мне очи духовные,
Да воззрю я на Лик Твой божественный
И в сердечном веселии вымолвлю:
Подобает Тебе поклонение
Со Отцем и Святым Утешителем
И на всякое время хваление,
Милосердный, от твари взывающей 2.