выявить.
Короче, решили мы голосовать. Последнее место занял центральный путь — нуль голосов. Предпоследнее, один голос, Феди, южный. Ну и первое, три голоса, мой, Леры и Алвита, северный. Бесс воздержался, Алвит так проголосовал, как я. На том и порешили — на север, так на север.
Но тут неожиданно проблемы возникли там, где я их и не ждал. Когда мы уже собрались и начали седлать коней, до Алвита дошло, что кареты больше не будет. Мы ему попытались объяснить, что на конях тоже нормально, но… До зыкруда сама идея того, что на животном можно верхом куда-то ехать, не доходила. 'Алвит прыгать зверь спина, Алвит бить сильно-сильно зверь, зверь убегать!' — объяснял он нам свое понимание союза человека и животного. До него не доходила, что зверь может бежать не куда захочет, а куда надо всаднику — это противоречило его многолетнему опыту жизни в лесу. 'Алвит бить дубинка, зверь быстро-быстро бежать туда, туда, туда!' — уверял он нас, доказывая, что лучше и дальше пешком идти, чем доверится неразумному животному.
Я ему сказал, что думаю по поводу его собственной разумности — увы, не понял. Что же — значит, придется тут бросить… Не пришлось. Алвит не все понимает, но что такое угрозы — он хорошо уяснил. Запрыгнул на своего коня, без седла, без уздечки, ухватился, только улыбка в сорок клыков сверкает…
Так и поехали. Разве что напоследок, исключительно в профилактических целях, я хозяина таверны пристрелил. Сам, между прочим, напросился — уж очень подозрительно он себя вел… Мог выдать нас, нафиг надо. Да и вообще он негром был, нас на три золотых обжулил, на обед тухлое мясо подал. Короче, заслужил. Впредь будет знать, как за золотой тухлое мясо подавать. Да и мне хорошим быть уже надоело.
***
Город Стоячих Камней, мэрия. Еженедельное совещание по вопросам общего характера.
— Господин мэр, за последнюю неделю зафиксировано триста тридцать четыре преступления. При загадочных обстоятельствах был убит чернореченский торговец, в результате драки в трактире погибли двое послов из Благословенных Королевств, средь бела дня на базаре был зарезан торговый представитель Светлой Республики, в трактире у городских стен со следами насильственной смерти найден мертвым трактирщик. Ни в одном случае убийцы не найдены. Пропали без вести двенадцать человек, в том числе загадочным образом исчезла семья Лошадиных, семь человек, и Кобылинов, четверо человек. Также пропал без вести атташе по вопросам безопасности посольства Уважаемых Гостей С Востока. Из менее тяжелых преступлений…
— Да что, черт побери, происходит! Эти чужеземцы что, решили, что они тут, в нашем городе, могут сколько хотят разборки устраивать? Немедленно предпринять меры по обеспечению порядка в городе! Всех чужеземцев взять на учет, организовать за ними негласное наблюдение! Мы не позволим, чтоб они тут устраивали криминальный беспредел! Где начальник стражи?
— Я тут, господин мэр.
— Твои стражники что, совсем обленились? Пусть работают в две смены — но в нашем городе должен быть порядок! Любой ценой! Мы — крупный торговый город, и мы должны обеспечить спокойствие всем добропорядочным гражданам!
— Слушаюсь, господин мэр.
***
— Что же… Наверно, нам стоит покинуть этот город, — если на лице элегантного господина и было недовольство, то он умел его хорошо скрывать.
— Но как же приказ Милорда…
— Приказ Милорда будет выполнен. Но я не вижу смысла дальнейшего тут пребывании. После того, как ты, — напоминающий гадюку худой лысый косоглазый лучник понурил голову, — лишил этот город городского головы, всего городского совета, начальника стражи и половины личного ее состава… В городе военное положение, он полностью закрыт от внешнего мира, и теперь если арбалетчик и захочет — он не сможет сюда попасть.
— Они сами виноваты! Они попытались меня задержать… Ты ж знаешь — я не люблю, когда меня хотят арестовать! Они сами этого заслужили!
— Конечно, конечно заслужили. Я тебя не виню. Но они были в своем праве. После того, как ты…
— Граааааа!
— …употребил в пищу те две семьи…
— Граааааа!
— Я знаю, что ты был голоден, и тебя тоже не виню — ты был в своем праве, они в своем праве. Все идет по плану.
— Что делать с послом? — прошепелявил седой беззубый старик в набедренной повязке из кожи новорожденных младенцев, с достойной юнца ловкостью вращая в руках бердыш, вернее даже было бы сказать Моргенштерн.
— Не послом, атташе. Я запросил Милорда — еще не время для войны с Адом. Мы освободим его.
— Но на его руках кровь нашего брата! — воскликнул одноногий однорукий одноглазый негр.
— Я знаю, но таков приказ Милорда — и мы не имеем права его обсуждать. Не волнуйся, настанет время — и Ад узнает истинную силу Черноречья… Милорд уничтожил цивилизацию титанов — придет время умереть и владыкам ада. Ирония судьбы, величайшая святыня титанов, место вечного покоя их величайших воинов, ныне лишь торговый город. Что же, о них осталась память — надгробия, Стоячие Камни, ныне лишь стены домов черни. Милорд их одолел, и он будет править этим миром. И если мы хотим быть его наместниками — мы должны найти и уничтожить арбалетчика!
— Но он может быть где угодно…
— Он уже на востоке. Не спрашивайте, я не знаю — я опасаюсь этого. Если нет — все равно он там когда-нибудь будет. Ты и ты — идете на север, ты, ты и ты — идете центральной дорогой. Мы с тобой остаемся ждать его тут.
— Граааааа!
— Я знаю, что ты голоден — в дороге добудешь себе пищу. Тут ты уже слишком наследил, мой друг, еще не настало время, мы не должны пока бросать открыто вызов людям. Иди, там ты сможешь найти себе пропитание. Вперед, друзья!
Семь крыланов Черноречья разошлись в разные стороны.
***
Мы едем, едем, едем. В далекие края. Фиговые соседи, хреновые друзья. Скучно. Дорога серою лентою льется, залита дождем, всюду лужи и грязь… Вот уж действительно — пустынные северные края. Два дня от деревни до деревни, и всюду лишь слякоть. И так уже три недели. Надоело. Еду, песнями себя развлекаю. На тему и без оной. Он шел ночною, порой ночною, за темной рекою, за быстрой водою. Хорошо Алависа, из группы Мельница, спела. Шли мы и ночною порою, и дневною, и за рекою, и по реке. Дожди, дожди, дожди. Не дорога — а канава.
Короче, под не прекращающимся ливнем скакали мы на север. Настроение у всех с каждым днем становилось все хуже и хуже — только Федя держался, да Алвит, того никакой дождь смутить не мог. Лера на каждом привале скандал закатывала, Бесс такими глазами на всех смотрел — как будто бы зомби из нас сделать хочет.
И это ваш «сказочный» восточный мир? Да уж… Деревеньки — нищие, мы хозяев, у которых переночевать останавливались, часто сами из своих запасов кормили. Дорога разбитая — построили ее, видать, лет тысячу тому назад, и с тех пор не ремонтировали ни разу. На полях один лишь бурьян, редкие рощицы — ни зверя, ни птицы, даже зыкруд редко когда что-нибудь съедобное находил. Как я уже говорил, три недели так продолжалось, три недели мучались в дороге.
