несколько черепов, и он радостно бил их своей дубиной, огражденный от нас пологом силенса и силовым щитом. Вот уж действительно дитя, а скорее даже собака — дай ему волю, он бы и к самому Валайбойфру полез играться. Ну еще бы, интересно же, потухнут глаза дьявола, если его череп от остального скелета ударом дубины отделить, или нет. Если кошки не боятся высоты, то зыкруды, по-моему, вообще ничего не боятся!
Если до замка черного властелина, владыки царства мертвых Валайбойфра мы добирались пешим ходом неделю, то назад нас доставили за пол часа ровно. Двести километров час — очень даже неплохая скорость, особенно если учесть, что это не гоночный автомобиль, а тридцатиметровая сороконожка. Я бы даже сказал червь, но тогда бы возникли ассоциации с червями из Дюны — абсолютно неверные. Даже не вдаваясь в детали, хотя бы потому, что те черви по пустыне ползали, а эта сороконожка летала. Ну и что, что нет крыльев? Лично ее, по-моему, это меньше всего заботило — летит себе и летит.
И вот мы опять на берегу Реки Смерти. Только теперь уже нам надо из царства мертвых попасть в мир живых — а значит способ с отделением души уже не подойдет. Что же, будем думать. Для начала надо выяснить, как через астральную границу зыкруд смог перебраться. Быть может, и мне его способ подойдет.
***
Сенсация! Все, можно патентовать и миллионы золотом получать! Эксклюзив — способ пересечения астральной границы! Сто процентов гарантии безопасности! Как работает? Ну не знаю я, как работает, и все тут. Но зато КАК работает! Как часы!
Итак, рецепт. Берется зыкруд Алвит, одна штука. Говорится ему, чтоб он перебежал с этого берега на тот. После чего радостный дикарь, раньше не умевший даже плавать, с радостью бежит по тонкой корке недавно покрывшего реку льда, прорывая дырку в магической астральной границе! После чего, пока эта дырка не затянулась, по моим наблюдениям от пяти до десяти минут, через нее можно спокойно перебросить сколько угодно живых людей в ад или наоборот, вытянуть из ада сколько угодно душ умерших. Правда непонятно, куда их потом девать — тела-то все заняты, но это уже другая проблема.
Ну и что, что я не знаю, каким образом дикарь умудряется разрывать рубеж, для меня, да и не только для меня, неприступный? Зато выбрался из ада я намного проще, чем забрался в него, и вот мы с Алвитом уже в Дальней стране. Дабы не тревожить неокрепшие умы вампиров, перебираться через Реку Смерти мы решили не в столице, а несколько выше по течению — мало ли, что подумают кровососы о бегающих из ада по льду существах. На чертей мы, конечно, не очень похожи, но лишние неприятности мне сейчас совершенно ни к чему. Да и не только сейчас — если можно обойтись без неприятностей, то я предпочитаю так и сделать.
***
— Интересно, весьма интересно, — комментировал я вслух результаты своих поисков.
И действительно — весьма интересно. Увы, но интерес этот исключительно академический, и в моем поиске третьей силы и выяснении, кто же вмешался в игру между дьяволом и богом, совершенно бесполезный.
Дело в том, что по возвращении в столицу Дальней страны я решил пока отсюда никуда не уезжать — вампирская библиотека уже доказала свою полезность, а потому если я потеряю еще пару дней, или даже недель — ничего это не изменит. Так что, не связываясь с Билом и компанией, мне сейчас они были ни к чему, мы с Алвитом поселились у самой ЦБНУСДС, кто забыл, напомню — Центральной Библиотеки Национального Университета и так далее. Дав зыкруду установку не проказничать и вести себя прилично, я углубился в поиски. На этот раз меня интересовали уже не адские силы, про них я и сам мог пару монографий написать, а периодические издания за последние пару десятилетий. А более конкретно — международная хроника, в основном различные происшествия.
Интересного было много. Но все не то. Вампиры из Дальней страны писали много, и писали интересно — их отчеты об освободительной войне Морийской армии и о революции в темном Царстве, превратившемся в Светлую Республику, ничем по своему драматизму не уступали романам Дюма. А 'статьи с фронтов', освещающие борьбу Дальней страны с дикими северными нечеловеческими племенами, не уступали Говарду с его Конаном-варваром. Однако тут, увы, не додумались, что публицистика и художественная литература — это две несколько отличные вещи. Вампиры вообще любят из крайности в крайность прыгать — если научная статья, то таким сухим языком, что аж читать противно, а если популярная — то и погрешить против истины немного, приукрасить не зазорно. Так что подборки газет, регулярно доставляемые мне гостеприимным библиотекарем, читались как захватывающие приключенческие романы, загадочные детективы, светская хроника напоминала любовные романы. А вот конкретных фактов, увы, не было.
Хотя, я мог понять вампиров — они действительно не имели другого выхода. Судя по тому, что за время своего пребывания в этом мире я за пределами Дальней страны не встречал кровососущих спецкоров, единственным источником «достоверной» информации для вампиров были слухи. Сюда, хоть и не часто, забредали люди, рассказывали, что в остальном мире творится, и как раз на основе этих рассказов местные акулы пера и творили мировую историю так, как они ее понимали. И так, как это было интересно их читателям.
Все, что я смог выяснить — ничего особо капитального за последние годы, кроме все тех же революций в Темном Царстве и Чаэском Королевстве, в мире не происходило. Все остальные державы жили — не тужили, тишь, да гладь, да божья благодать. Семь сытных лет сменялись семью еще более сытными, и даже Снежные Варвары, как вампиры назвали все нечеловеческие народы северных краев, притихли, и не так беспокоили своими набегами Дальнюю страну и раздробленные княжества севера.
Отсюда делаем вывод — так как и в Чаэсе, и в Темном Царстве не последнюю роль играл все тот же Бил, то разговора с ним по душам мне не избежать. И опять все закручивается вокруг моих спутников — Марьяна, королева Чаэса, Валерия, принцесса в изгнании Темного Царства. Бесс, некромант-цареубийца, Бил, фиг знает кто. Все, решено — хватит сидеть в этой хронологической пыли бытописания земли, как один поэт писал, пора выводить всех на чистую воду. А будут дальше в молчанку играть — что же, есть у меня парочку приемов, которые помогают языки развязывать. Я, конечно, применять их не особо люблю, ту же Лерку жалко, она хоть и не моя девушка, а Бесса, но обидно такую красавицу превращать в пускающего слюни инвалида. Увы — прямое давление на мозги с целью узнать то, что человек не хочет говорить, как правило приводит к довольно плачевным для него результатам. И хоть я человек совершенно не жестокий, надо будет — пойду на такое без всяких зазрений совести. Что поделаешь, уж очень я не люблю, когда из меня дурака делают, скрывая жизненно важную информацию.
Но это все, опять же, на крайний случай. Для начала надо еще раз попробовать поговорить. И уж только потом… Посмотрим, что будет.
Логично предположив, что вряд ли за время моего путешествия в Ад наша драгоценная четверка успела сменить дислокацию, отправились мы с Алвитом в ту таверну, где остановились по приезду в столицу. Действительно — по словам владельца, Бил, Марьяна, Бесс и Лера по прежнему тут жили, но 'сейчас, молодой человек, они временно отсутствуют — можете подождать их в нашей таверне, не желаете ли чего изведать'. Изведать мы желали, но только собирались приступать к трапезе, рогалики с кровяной колбасой, все это полито каким-то бордовым солоноватым соусом, типа соевого, как нечто отвлекло мое внимание.
Это «нечто» — маленький плюгавенький мужичок с красным носом и пивным брюхом, надень парик, накладную бороду, шубу, дай в руки посох — типичный дед мороз. Только в данном случае вряд ли мне стоило ожидать от него подарков — крылан стоял в дверях таверны, перекрывая мне выход. А буквально через секунду и у черного хода появился элегантный господин с тростью, который вроде бы тоже тут ни при чем, но в его глазах читалось примерно следующее: 'Я тебя ненавижу, и то, что ты до сих пор жив — отнюдь не твоя заслуга!'. Короче, два последних крылана, с которыми раньше мне не доводилось сталкиваться, взяли меня в тиски, но нападать пока не решались. То ли «Вершителя» опасались, то ли нечто другое.
Нечто другое, а именно — по виду обычный человек. Примечательный в меру — орлиный нос, ясный
