– А утром он был восточным, – заметил Леголас. – Но отдыхайте, если можете. Но не отбрасывайте прочь всю надежду. неизвестно, что будет завтра. Выход часто находят на восходе солнца.
– Солнце трижды взошло со времени начала охоты и не принесло никакого решения, – сказал Гимли.
Ночь была холодной. Арагорн и Гимли спали беспокойно; просыпаясь, они видели Леголаса, стоящего рядом с ними или бродящего взад и вперед, тихонько напевающего что-то на своем языке. Так прошла ночь. Вместе смотрели они, как медленно занимался рассвет в небе, теперь чистом и безоблачном, пока не взошло солнце. Ветер дул с востока и унес весь туман; в резком свете перед ними открылась мрачная обнаженная местность.
Впереди и на востоке видели они ветреные нагорья Рохана, которые уже мелькнули перед ними много дней назад с великой реки. К северо-западу простирался темный лес Фэнгорна, все еще в десяти лигах начинались его тенистые окраины, а дальше он терялся в голубоватой дымке. Еще дальше как бы плавая в сером облаке, видна была высокая вершина Мородраса, последнего пика Туманных гор. Из лесу на встречу им выбегал Энтвош; здесь его течение было быстрым и узким, а берега густо заросли кустарником. След орков поворачивал от склонов к реке.
Проведя взглядом по этому следу к реке, а от реки к лесу, Арагорн увидел на зеленом фоне быстро движущиеся темное пятно. Он упал на землю и внимательно прислушался. Леголас стоящий рядом с ним, прикрыл свои яркие эльфийские глаза тонкой рукой; он увидел не пятно, не тень, а маленькие фигурки всадников, и блеск утра на остриях их копий был подобен блеску слабых звезд, который не различает взгляд смертных. Далеко за ними темный столб дыма поднимался тонкими извивающимися прядями.
Было тихо, и Гимли мог слышать, как шуршит травой ветер.
– Всадники! – воскликнул Арагорн, вскакивая на ноги. – Множество всадников на быстрых конях приближаются к нам.
– Да, – сказал Леголас, – их больше ста. Желты их волосы и ярки копья. Их предводитель очень высок.
Арагорн улыбнулся.
– Остры глаза эльфов, – сказал он.
– Нет? До них не больше пяти лиг, – сказал Леголас.
– Пять лиг или одна, – сказал Гимли, – мы не можем спрятаться от них на этой голой равнине. Будем ли мы ждать их или продолжим путь?
– Мы будем ждать, – сказал Арагорн. – Я устал, а охота наша не удалась. Или же по-крайней мере другие легко опередили нас: эти всадники возвращаются по следу орков. Мы можем получить от них новости.
– Или копья, – заметил Гимли.
– У них три лошади без всадников, но хоббитов среди них я не вижу, – сказал Леголас.
– Я не сказал, что мы узнаем хорошие новости, – заметил Арагорн. – Но хорошие они или дурные, мы будем ждать их здесь…
Три товарища оставили вершину холма, где их легко было заметить на фоне бледного неба. Немного спустившись они остановились и закутавшись в плащи, сели рядом на траве. Время тянулось медленно и тяжело. Дул резкий пронзительный ветер. Гимли чувствовал беспокойство.
– Что вы знаете об этих всадниках, Арагорн? – спросил он. – Не ждем ли мы здесь внезапной смерти?
– Я бывал среди них, – ответил Арагорн. – Они горды и упрямы, но сердце у них правдивое; они щедрые на мысли и деяния; храбрые, но не грубые, мудрые но не образованные; они не пишут книг, но поют много песен, как пели дети детей до темных лет. Но я не знаю, что произошло здесь позже, не знаю, как ведут себя рохиррим между предателем Саруманом и угрозой Саурона… Они давно были друзьями людей Гондора, хотя и не похожи на них. Давным-давно, в забытые годы, их привел с севера Эорл Юный, и они скорее родичи людей Берда из Дейла и Беорнингов из леса; среди них тоже можно увидеть много высоких и красивых людей, как всадники Рохана. И они не любят орков.
– Но Гэндальф говорил о слухе, будто они платят дань Мордору, – сказал Гимли.
– Я верю в это не больше, чем Боромир, – ответил Арагорн.
– Скоро мы узнаем правду, – заметил Леголас. – Они приближаются.
Наконец даже Гимли услышал отдаленный топот копыт. Всадники двигаясь по следу, свернули от реки и скакали к склонам. Они неслись как ветер.
До путников доносились возгласы чистых сильных голосов. Вот всадники приблизились с шумом, подобным грому, и передний промчался у подножья холма, ведя отряд на юг по западному краю склонов. За ним скакали они все
– длинная линия одетых в кольчуги мужчин, быстрых, сияющих, прекрасных на взгляд.
Их лошади были большого роста, сильные и породистые; их серая шерсть блестела, а длинные хвосты развевались в воздухе, гривы были заплетены на гордых шеях. Всадники соответствовали им: они были высокие, с длинными ногами и руками; их волосы, бледно-желтые, выбивались из-под легких шлемов и были заплетены сзади; лица их были строги и серьезны. В руках они держали длинные копья из ясеня, раскрашенные плащи и щиты были заброшены за спины, длинные мечи висели на поясе кольчуги, спускаясь ниже колен.
Парами скакали они мимо, и хотя время от времени кто-нибудь из них поднимался в стременах и всматривался вперед или по сторонам, они, казалось, не замечали троих странников, сидевших молча и следивших за ними. Отряд уже почти проскакал мимо, когда Арагорн внезапно встал и громко воскликнул:
– Какие новости с севера, всадники Рохана?
С поразительной скоростью и искусством всадники остановили лошадей и повернули, рассыпавшись. Вскоре три товарища обнаружили, что вокруг них смыкается кольцо; всадники были перед ними, по сторонам и сзади. Арагорн стоял молча, а остальные двое сидели не двигаясь и гадали, как повернутся события.
Без слов, без крика всадники неожиданно остановились. Лес копий был направлен на незнакомцев; некоторые всадники держали в руках луки, и стрелы уже лежали на тетивах. Потом один из них, высокий человек, гораздо выше остальных, выехал вперед; с макушки его шлема свисал конский хвост. Он приблизился, пока острие его копья не оказалось в футе от груди Арагорна. Арагорн не шевельнулся.
– Кто вы и что вы делаете в этой земле? – спросил всадник, используя общий язык запада; речь его по манере и тону напоминала речь Боромира, уроженца Гондора.
– Меня зовут Бродяжник, – ответил Арагорн. – Я приехал с севера. Я преследую орков.
Всадник наклонился с лошади. Отдав коня другому, который подъехал, спешился рядом с ним, он извлек меч и стоял лицом к лицу с Арагорном, пристально и не без удивления разглядывая его. Наконец он заговорил снова.
– Вначале я подумал, что вы сами орки, – сказал он, – но теперь я вижу, что это не так. Вы плохо знаете орков, если преследуете их таким образом. Они быстры и хорошо вооружены, и их много. Вместо охотников вы стали бы добычей, даже если сумели бы догнать их. Но в вас есть что-то странное, Бродяжник. – Он снова оглядел своими острыми глазами следопыта.
– Это не имя человека. И одежда ваша слишком странная. Вы выпрыгнули из травы? Как вы скрылись от нашего взгляда? Вы эльфы?
– Нет, – ответил Арагорн. – Только один из нас эльф – Леголас из лесного королевства в отдаленном Чернолесье. Но мы пришли через Лот Лориен, доброта и подарки госпожи пришли с нами.
Всадник оглядел их с новым удивлением, но в глазах его промелькнуло жестокое выражение.
– Значит, это госпожа золотого леса, о которой говорится в старых сказках! – сказал он. – Говорят мало кто может избежать ее чар. Странные времена настали! Но если вы пользовались ее расположением, значит вы тоже колдуны и чародеи, может быть. – Он повернулся и холодно взглянул на Леголаса и Гимли. – Почему вы молчите? – спросил он их.
Гимли встал и прочно расставил ноги, а руки его ухватили рукоять топора, глаза блеснули.
– Скажите мне свое имя, хозяин лошадей, и я скажу вам свое, – ответил он.
– Что касается этого, – сказал всадник и поглядел сверху вниз на гнома, – чужестранец должен назвать себя первым. Но ладно – меня зовут Эомер, сын Эомунда, я третий маршал Риддермарка.
