Нашелся чудак, называвший меня Маргаритой — Достаточно было имен — я иных не желаю. Достаточно было времен — я иных не желаю. Душа отболела — пускай и твоя отболит. Ты ищешь меня. Ты не можешь иначе — я знаю. Ты ищешь меня, за меня принимая Лилит. Уходит. Поэт оглядывается на помост, но никого не видит. Появляется Дьявол.
Кто был здесь? Только что… Незримый, еле слышный… А я не удержал. Как глупо и нелепо! Всего земного радостней и выше, Казалось мне, меня коснулось небо. Что в этой жизни жизнь? Прикосновенья К природе, к людям, к разуму и счастью. Прикосновений краткие мгновенья, Продлить которые не в нашей власти. И слава богу! Не пресытиться плодами, Не преломить касаясь, не нарушить. В руках у нас все то, чем обладаем, В конце концов становится игрушкой. Но я запомнил все, чего касался Дыханьем, пальцами, губами и глазами. Коснулся — и прошло. Но тонкий след остался, А значит, я живу и твердо это знаю. Живу и жду иных прикосновений Иль тех же самых — были бы случайны. И в том, что не владею, не было б сомнений, А значит, не желаю знать чужие тайны. Живу и жду, и верю — не напрасно. Но не скажу, каков бы ни был случай: Остановись, мгновенье, ты — прекрасно! Немедленно прекрасное наскучит. Живу и жду, и верю, как умею, Что каждая душа когда-нибудь проснется. Но я прекрасного коснуться не посмею, Пока оно ко мне не прикоснется. Кто был здесь? Как тебе сказать? Не больше и не меньше, Чем знаешь ты, наслышанный о чем-то, Всего лишь женщина, поверь, всего лишь женщина. Как все, кто состоит в союзе с чертом. И так же душ хозяйка полновластная. И я, как черт, прекрасно понимаю, Что женщины есть выражение прекрасного, Когда целую их и обнимаю. Я тоже помню чудные мгновенья, Которых в жизни у меня хватало. Но мало мне одних прикосновений И женщинам, как видно, тоже мало. Зачем она была? Яснее ясного! Страдая не любя. Любя — опять страдая. Как женщину, постичь прекрасное, Увы, нельзя, не обладая. Извечно обладанье значило успех, И в качество переходила численность. А женщины всегда любили тех, Кто понимал их полную бессмысленность. И если быть серьезным, между нами, В разряд прекрасного не входит ли постель? Ведь ты глядишь на мир открытыми глазами, А женщины подглядывают в щель.
