Никакими бутафорскими трюками я развлекаться не стал — в том случае, как мне казалось, это только помешает. Все должно быть на обычном, «бытовом» уровне. Разве что попросил человека расслабиться, чтобы «не препятствовать потоку энергии».
Я представлял, как некая белая субстанция перекачивается прямо на мои сложенные горстью ладони. И собирается на этих ладонях в некое подобие белого же шара. Видеть этот шар пусть даже вымышленным зрением мне тогда было необязатяльно — достаточно просто хотя бы временно поверить, что он (этот самый шар) там есть, и его существование не подвергается сомнению.
— Все, хватит, свободен.
Снова подошел я к окну, держа в горстях все тот же «шар» из вымышленной «белой субстанции». Резкий взмах руками, глаза закрыты — шар взметнулся в небо, и там, на огромной, немыслимой высоте, распался в моем воображении на мельчайшие брызги, и пролились это брызги метеоритным дождем на огромной территории во много миль вокруг…
— Дело сделано.
Мой приятель не сразу оправился от происшедшего. Так вот внаглую взяли, «откачали энергию», потом раз — да и расплескали по небу. Но что поделаешь, обещание есть обещание.
— И что, теперь значит скоро дождь пойдет?
— Вообще-то было бы совсем неплохо, однако цель у нас более глобальная. Как я уже сказал, мы должны прекратить засуху, в общем изменить весь характер погоды. Ждать начала этих самых изменений придется день-два, — Здесь я позволил себе на всякий случай перестраховаться, — Хотя не исключено, что первые изменения произойдут уже сегодня — если сила нашего совместного воздействия действительно, как я думаю, не удваивается, а удесетеряется…
Во я грузанул его, а?
Вообще говоря, на том самом шаре из «некой белой субстанции» свет клином не сошелся: техника воображения в этом деле может быть какой угодно. Ибо она — всего лишь вспомогательный фактор. А можно и вовсе обойтись без всякой «техники»: просто пожелать — и все. Более важном фактором в том самом эпизоде я считаю слова. Убедить человека — пусть даже на подсознательном уровне — что теперь на все, что происходит на небе, так или иначе влияем мы. А в чудеса, как известно, хотят верить все. И теперь, симотря на небо, мой друган каждый раз будет лить воду на мою мельницу. Ибо я ведь сделал так, чтобы он ХОТЕЛ, чтобы у нас с погодой все получилось! А там уже, если потребуется, любой мелкий дождичек можно будет выдать за окончание засухи — на тот случай, если воздействие окажется слишком слабым. Однако, как показали дальнейшие события, это был как раз вовсе не тот случай.
Спустя некоторое время, когда я все-таки покинул квартиру в Лианозово и отправился на работу, проходя мимо метного пруда (этот пруд — отдельная история), наблюдал я в небе интересные явления. Маленькие кучевые облачка прямо-таки вытянулись вверх высокими столбами. Эдакие фонтаны в небе. Неужели, — подумал я в шутку, — это следствие тех самых «брызг»? Ладно, — Подумал я, — поглядим, что будет дальше…
Все-таки при жаре покупательная способность населения заметно снижается. А недавно принятое спиртное и вовсе не располагало к энергичной деятельности. Поэтому, немного покатавшись под землей, решил все-таки забить я на работу. Тем более, что большая часть заработанных денег тратилась на пиво во время романтических (сам с собой) прогулок по лесопарку возле метро Алтуфьевская.
По дороге домой (живу я в Отрадном) я однако заметил, что в небе, в отличии от подземелья, все идет по плану: кучевые облака уже приняли форму гиганстких гор и башен. И хотя заветной пелены дождя еще нигде небыло видно, вероятность этого самого дождя увеличивалась с каждым часом. Придя после работы домой, я позвонил в Лианозово. Уже пришедшая с работы подруга сказала, что мой друган спит и разбудить его нет никакой возможности. Интересно, пили мы вроде одинаково, но вот я что-то далек от отключения. Или слишком много энергии я у него откачал?
Что-то вот и меня тоже как раз в сон потянуло. Ибо, наверное, добавил все-таки я кое-что от себя в тот самый шарик, расплескавшийся в моем воображении по всему небу…
Глава 4. Под серым одеялом
Вечером меня разбудили сильные раскаты грома. Центр грозы был совсем рядом.
Тогда, выглянув в окно, я грешным делом подумал, что эксперимент уже можно считать удачным, ибо шумевший за окном ливень автоматически отменял засуху. Однако, как оказалось, не настолько я крут, чтобы дозировать воздействие, тем более погода — вещь, вообще говоря, инерционная. Если уж действительно получилось, то получится до логического конца, и последующие события на небе уже будут происходить без твоего участия.
Через два дня после вышеописанного случая у меня была намечена поездка в подмосковное Аксаково. Одна из целей этой поездки — освежить детские воспоминания. Еще одна цель — посмотреть на волны, отбрасываемые катером типа «Ракета» на мелководье. Хоть и полная, казалось бы, нелепость, откладывать эту самую поездку было дальше уже некуда.
Проснувшись в тот день рано утром, я первым делом подошел к окну. После описанных событий я был готов увидеть за занавеской все, что угодно, но на этот раз, признаться, мое радостное офигение превысило все ожидания. Все небо было затянуто плотной пеленой облаков, и нигде в этих облаках небыло заметно ни малейшего просвета.
В тот момент я пожалел, что так и не удосужился приобрести барометр. Ибо откуда взялась такая облачность, и куда делся антициклон? Да еще и полное безветрие. Да, с каждым разом все интереснее…
…Автобуз довез меня только до Федоскино, и оставшиеся несколько километров пришлось пройти пешком. И шагал я по пустынному шоссе, и не переставал удивленно оглядывать окружающую среду. Серая пелена облаков по-прежнему неподвижно висела над головой, и нигде небыло этому одеялу ни конца, ни края. И вместо недавней изнуряющей жары — прохлада. Интересно, как бы я себя чувствовал, шагая эти же самые километры под палящим солнцем? А ведь едва только полутора суток прошло. И это был как раз тот самый случай, когда во мне все сильнее и сильнее стало пробуждаться шестое чувство, и название суть ему — чувство глубокого удовлетворения.
Поездка в Аксаково состоялась, хотя ни одной ракеты я так и не дождался — слишком уж редко стали они заходить на Пяловское водохранилище. Так что пришлось довольствоваться волнами от обычного катера. Плотная облачность, кстати, держалась еще весь день и всю ночь, хотя за все это время так и не пролилось ни капли дождя. Температура воздуха в тот день не превышала двадцати градусов — несмотря на почти тридцатиградусные обещания синоптиков. Эксперимент полностью удался.
Вскоре я приехал на дачу. Как оказалось, все дожди да грозы до сих пор обходили этот район стороной — как была земля абсолютно сухой, так и осталась. Мать перед отъездом впихнула мне длинный список тех грядок, которые требовали полива в первую очередь. В списке были и лежащие безмолвными фаллистическими символами кабачки, и только что посаженная свекла, уже успевшая, тем не менее, пожелтеть, и все содержимое парника (и нафига я его построил таким огромным?), и, конечно же, мой любимый горох — орудие для спецэффектов. Однако, возить воду на себе, как тому «обиженному» из известной пословицы, мне в этот раз не пришлось: уже на следующий день начался грозовой ливень, который не прекращался пять часов подряд. Сначала я боялся, что ливень кончится слишком быстро, но потом уже стали появляться другие опасения, что река, как и три года назад, снова выйдет из берегов и зальет все посевы нафиг. Однако, в этот раз всю влагу впитала сухая земля, и наводнения не случилось. Догадавшись во-время подставить ту самую бочку под водосток, я получил достаточне количество воды для полива парника. И вот, казалось бы, на этом наша история долна была бы и счастливо закончится, но на самом деле она ведь только началась. Ибо дальше, как назло, стало еще интереснее…
