ЧАСТЬ 2
Качает, качает, качает
Веселый ветер зеленою листвой…
Глава 5. Inferno
Каждму из вас, наверное, в школе не уроках физики показывали такой вот шарик на пружинке. Толкнешь его — он потом толкнется в обратную сторону. Если, конечно, сил не хватит сломать пружину толчком этим. Качнешь маятник — тот, что на ниточке, — он потом обратно качнется. Толкнешь изо всех сил боксерскую грушу — получишь в ответ по корпусу. А дашь подзатыльник самому боксеру — получишь в ответ по морде. Ой, к чему это я? Ах да, действие рождает противодействие.
Причем на предметах сложнее маятника это самое противодействие может оказаться довольно непредсказуемым, как, например, в известном случае с граблями.
Было очень мне интересно, что же думают о никем не предвиденной облачности официальные инстанции. Тем более, в век информационных технологий удовлетворение подобных желаний не представляет особой проблемы. Вскоре на одном из «погодных» сайтов я нашел, что искал. Оказывается, «большой и могучий» поволжский антициклон разделился на две области — холодную и теплую. И на границе раздела возникло волновое возмущение, что и вызвало облака. В общем понятно, что ничего не понятно. У них там что, атмосферные вихри уже как амебы делиться начали? Еще там предсказывали, что жара вскоре вернется. Вот на этот раз они полностью угадали.
Те из москвичей, что предпочли не взять отпуск и не отправиться от греха подальше куда-нибудь в Австралию, вскоре почувствовали, что такое настоящее пекло.
Уже с раннего утра термометр приближался к 30-градусной отметке, и после полудня далеко переходил эту черту. Гиганские толпы на городских пляжах с утра до поздней ночи. Смрад от потных тел в транспорте, духота в служебных помещениях, уже не теплое, а горячее пиво в магазинах — холодильник не всегда выдерживает. Душно стало даже ночью — здания и тротуары щедро отдавали впитанное за день тепло. И с каждым днем жара усиливалась. Уже был побит рекорд температуры воздуха за всю историю наблюдений. Казалось всем, нет этой жаре ни конца ни края, хотя я, зная предшествующие события, подозревал, что все это в конце концов закончится какой-нибудь крупной природной пакостью. Так оно, впрочем, вскоре и оказалось.
Глава 6. Синоптическое явление
Как-то после работы вышел я из метро «Отрадное». Начав «трудовой день» с раннего утра, заработал я достаточно денег, чтобы закончить раньше. Повезло. Остался бы под землей — такое шоу пропустил бы…
Еще на выходе из подземки, заметил я, что вся западная часть неба имеет темно-лиловый цвет. Весь предшествующий характер погоды не очень-то располагал к подобным сюрпризам. Обычно те грозовые облака, что образуются в антициклоне, очень невелики по площади, и только дождевая завеса часто создает обманчивое впечатление, что туча тянется до самого горизонта. Но в этот раз все было по- честному: и влево, и вправо туча, со всеми ее мельчайшими деталями, казалась бесконечной. Я тогда в шутку подумал — уж не мой ли недавний «партнер по колдовству», поверив в свои силы, это сотворил. Все- таки работать на грузовике в жару не очень-то приятно. Но это, конечно же, было не так. Да и грех ему жаловаться: мало того, что на машинке катается, так еще и деньги за это получает, а мне вот чуть ли не «асканьем» зарабатывать приходится.
Сначала показалось мне, что туча от нас уходит, ибо до сих пор преобладали ветры восточных направлений. Нo, определив направление ветра более внимательно, убедился я, что туча аккурат двигается на нас — хоть и медленно, но очень верно.
Торговцы на оптовом рынке, глядя на небо, пытались угадать, что их ждет: дождь, ливень или град. А самые сообразительные уже сворачивали свои лотки. Был полный штиль, но Москва ждала бури. Туча надвигалась.
Возле рынка — лоток с хлебом. Спешно сворачиваются. Вспомнил я, что дома хлеба нет. — «Дайте мне что ли батончик белого. Может успею купить, прежде чем вас снесет…». Однако, невинная шутка оказалась неуместной. — «Да дай ты ему нахрен этот батон, пусть отваливает». Грубиян. Однако, пока я вытаскивал мелочь, последний батон, оставшийся на прилавке, ушел более расторопному гражданину, влезшему впереди меня. Ну что за день такой! То вот недавно на Янгеля машинист, услышав, что происходит в вагоне, вырубил мне освещение. Я потом сказал ему: чем так шутить, дал бы лучше в кабине покататься. А он меня в известное место послал. А я ведь уже два раза в кабине метро катался, да в электричке разок. И вот второй раз облом. Ладно, что поделаешь, купим хлеб в другом месте.
Когда я уже переходил улицу Санникова, внезапный и резкий порыв ветра поднял в воздух столбы пыли — начался предгрозовой шквал.
Насколько я представляю себе всю эту механику, в середине грозовой тучи всегда образуются восходящие потоки воздуха. Точнее говоря, сама туча и есть лишь следствие этих восходящих потоков. То, что фонтаном взмывает вверх, должно где-то снова опуститься вниз. И так как вверху ветер обычно сильнее, чем внизу, поднятый воздух опускается прямо перед наступающей грозовой тучей, и, прижавшись к земле, дует уже горизонтально. И со стороны создается впечатление, что грозовая туча как бы гонит перед собой волну шквала. Чем мощнее туча, тем мощнее образовавшие ее восходящие потоки, и тем сильнее эта волна. Три года назад, когда с юга к Москве подошло грозовое облако размерами эдак в несколько десятков километров, это самое предгрозовое явление возвели в ранг урагана, хотя с настоящим торнадо оно имеет мало общего. При этом ни одна метеостанция не зафиксировала порывов сильнее 15 метров в секунду. Дело в том, что флюгера находятся на немалой высоте, да еще и на открытой местности. А вот у самой земли дуло посильнее: весь мир обошли кадры с изображением вековых дубов, поваленных на Кремлевскую Стену. Тогда во время шквала, который длился не более пяти минут, смотрел я в окно, но из-за темноты так толком и не понял, что происходит на улице. И только потом, когда молнии высветили завалы из поваленных деревьев, не смог я уже усидеть дома. И тогда, три года назад, гулял я всю ночь — под ливнем, под непрекращающейся световой иллюминацией, под непрерывным грохотом, и радовался…
В нашей же истории пока все шло по тому же сценарию — за тем исключением, что большая темноватая туча пришла не с юга, с северо-запада.
Нa открытой местности, том самом сквере, что разделяет улицу Хачатуряна и улицу Санникова, происходило действо. Порывы ветра, сдув пыль и мусор с тротуаров, то сплетались в причудливые столбы, то внезапно обрушивались вниз, распугивая не успевших покинуть сквер любителей пива. Я видел, как ту самую палатку-шатер с хлебом, уже опустевшую, опрокинуло на бок и поволокло по асфальту. Правильно, грубить нехорошо. Хотя, впрочем, даже отменная вежливость не спасла бы их от стихии. Через несколько минут представление завершилось. Ветер затих, и на раскаленный асфальт упали первые дымящиеся капли долгожданного ливня. Пора было топать домой.
И разверзлись хляби небесные, и мгновенно превратились в реки все автомобильные дороги дворового значения. Прятаться от ливня я не стал — шагал себе дальше. И чего люди обычно так дождя боятся? Я ведь все равно сегодня хотел поехать купаться, и не думаю, что вода в Академическом пруду чище той воды, что с неба…
